Прошло шесть минут. Семь... На десятой минуте к Стенину подошла его личная секретарша.
-- Роберт Николаевич, извините, там вас просят какие-то люди...
-- Кто такие? -- удивленно поднял он голову. -- Пусть подойдут сюда.
-- Нет-нет, они просят, чтобы вы вышли сами. Он взглянул на часы -осталось тридцать секунд.
-- Но вы же видите, я занят, -- сказал он раздраженно и, явно недоумевая, поднялся из-за стола и медленно пошел к широким двойным дверям банкетного зала.
В просторном вестибюле, сверкающем бронзой и темно-красным мрамором, было полно людей, но женщин почти не было. В основном здесь топтались дюжие парни с каменными лицами профессиональных секьюрити -- в банкетном зале находилось немало охраняемых персон. Они ждали своих подопечных. Из трех охранников Стенина здесь были почему-то только двое.
К нему как бы с растерянным, изумленным видом подлетел Кривошеий.
-- Роберт Николаевич! Простите, пожалуйста, с вами хотят поговорить...
Немолодой мужчина, невысокий, довольно грузный, в прекрасном черном костюме и темном галстуке, неторопливо подошел к Стенину.
И в тот же миг в большом вестибюле что-то изменилось: несколько молодых людей одновременно, как заводные фигурки, перегруппировались, так что Роберт Николаевич вдруг оказался в плотном кольце, наглухо отсеченным от своих телохранителей.
Один из его телохранителей автоматически сунул руку за полу черного пиджака, то ли за рацией, то ли за пистолетом, но в долю секунды, как в убыстренной киносъемке, оказался на полу с заломленными руками, которые крепко держали очень похожие на него рослые молодые люди. Второй делать резких движений не рискнул.
За всем происходящим внимательно наблюдал еще один пожилой мужчина в таком же превосходном черном костюме, что и у первого, но худой, с чрезвычайно усталым, бледным лицом.
Он вплотную подошел к Стенину, достал и показал ему темно-красное удостоверение.
-- Гражданин Стенин Роберт Николаевич, -- негромко, но почему-то так, что разнеслось по всему вестибюлю, произнес подошедший, -- Федеральная служба безопасности. До выяснения некоторых обстоятельств вы задержаны.
-- Что за бред?! -- закричал Стенин. -- Вы же знаете, какой у нас день? Что еще за обстоятельства?
-- Обстоятельства чрезвычайно серьезные, поверьте. Так что не стоит пререкаться. Пройдемте с нами.
-- Матвей Петрович! -- ища глазами Кривошеина, беспомощно обернулся Стенин. -- Тут какая-то полная ерунда! Объясните хотя бы им, с кем они имеют дело! Просто тридцать седьмой год какой-то!
-- Да успокойтесь, пожалуйста, Роберт Николаевич, -- подошел к нему Кривошеий. -- Поезжайте, разберитесь... ничего страшного...
-- Идиотизм какой-то, -- возмущенно пожал плечами Стенин. -- Учтите, у вас будут большие неприятности.
И в кольце высоких строгих молодых людей они оба двинулись по направлению к мраморной лестнице.
В этот момент один из равнодушно стоящих в сторонке охранников с невероятной быстротой выхватил из-за пояса длинноствольный пистолет и, как бы не глядя, навел его на удаляющегося генерального конструктора "Апогея". Однако выстрелить не успел: молодая женщина в черном траурном платье молниеносным выбросом руки выбила оружие и нанесла ему удар локтем в челюсть... Тот упал навзничь.
Стенин этого не видел, он исчез вместе с уводящими его людьми.
* * *
Самолет "Руслан", борт 48-227, вылетел из Жуковского точно в назначенное время и сразу лег на курс -- на юг. Как и обещал командир, устроили сопровождающих по-царски, в удобном салоне наверху, позади пилотской и приборно-навигационных отсеков.
-- Ну вот, -- стараясь перекричать ровный шум турбин, радовался Пастух, -- наконец-то! Теперь им уже все равно, что мы думаем и говорим. Ну здорово, что ли, вояки!
Друзья обнялись и с минуту сидели молча -- ведь не чаяли свидеться всего двое суток назад, там, во дворике, когда расставались... Благосклонная судьба снова свела их вместе куда раньше, чем все они могли ожидать. А ведь могла и не свести...
Они сидели теперь близко, голова к голове, и могли уже не кричать.
-- Эх... где только Семка с Мухой... -- тяжело вздохнул Трубач.
-- Погодите... дойдем и до них, -- загадочно прищурил глаз Пастух. -Давайте-ка тут на борту разберемся. Итак -- положение. Мы в бочке, бочка брошена в море... Дальнейшее понятно... Выполняем это их сучье задание и...
-- И первое, что получим после посадки, -- девять грамм между глаз, -сказал Боцман.
-- А может, и еще куда, -- меланхолично добавил Трубач.
-- Отставить пессимизм! -- шутливо рявкнул Док. -- Как вам показался экипаж? Я смотрел на них с точки зрения медицинской психологии. Если б вы знали, как меняется любой человек, если знает, что через час или два ему будут резать живот или ногу. Другая личность! И это естественно. И для труса и для храбреца. Так мы устроены Всевышним. Наши соколы там, у штурвалов, если были бы в связке с этой мразью, выглядели бы совсем иначе. Эти -свободны, раскованны... эмоционально уравновешенны...
-- И мне так показалось, -- кивнул Боцман. -- Нормальные мужики. Свои.
-- Подвожу итог, -- сказал Пастух. -- Что там в пузе у этого "Руслана" -- понятно. Движок решили элементарно спереть по дороге. А мы нужны были этим поганкам только для того, чтобы заставить летунов изменить курс и выдать точку прилета, где сидит покупатель. С нами все ясно. По их плану -мы жмуры. Террористы. Неизвестно кто, неизвестно чьи, с чужими документами. Движок забирают -- самолет на родину. И дело в шляпе.
-- Что же делать-то будем? -- придвинулись к нему Трубач и Док.
-- Не спешите, -- поднял руку Пастух. -- Вы не знаете то, что известно нам с Митькой. Вы вообще ни хрена не знаете. Так что слушайте, время есть...
И он коротко рассказал все, что было с ними той ночью. О полете на другом "Руслане", о схватке на борту, о неожиданной встрече о майором Гусевым и разговоре с Голубковым по каналу особо защищенной связи управления из личного вертолета Нифонтова, когда они летели сегодня под утро из Андреаполя в Быково.
Он рассказал все, что знали теперь они с Хохловым. И о том, где теперь Артист с Мухой, и о том приказе, который был отдан их группе руководством управления: не только любой ценой предотвратить нелегальную переправку двигателя и топлива за рубеж, но и попытаться добыть доказательства -кому-то и другое предназначено и кто все-таки выступает главным режиссером этого спектакля...
-- Конечно, мы люди маленькие, но сейчас все замкнулось на нас, -закончил Пастух. -- Задействованы огромные силы. С прошлой ночи эту бодягу вместе с управлением раскручивает и ФСБ. Если нам повезло, то экипаж либо сменили, либо успели предупредить. Обратили внимание? Ведь этот... который как бы Иванов... говорил с летчиками как с незнакомыми.
-- Но успели ли их предупредить, кто мы? -- спросил Док. -- Момент существенный. Все-таки риск. Слушай! А ты не можешь опять связаться... ну... хоть с дядей Костей?
-- До их выхода на связь с нами -- строжайше запрещено.
-- Но он знает по крайней мере, где мы?
-- Может, и догадывается... -- пожал плечами Сергей. -- Во всяком случае, ловля на живца это предполагает. Они же знают, что у нас свидание в Быкове. Вряд ли упустили шанс сесть на хвост. Ладно, мужики, иду в кабину к командиру и открываю карты! Без них нам тут не раскопаться.
-- Ой смотри, Серега, -- покачал головой осторожный Боцман, -- как бы не проколоться. А вдруг все не так? Что тогда? Ведь у них тоже оружие.
-- Молодец, -- усмехнулся Сергей. -- Вовремя напомнил. -- И он вытащил пистолет из кобуры и бросил Ивану. -- На переговоры с оружием не ходят.
Все молча смотрели на него.
-- В общем, так, -- продолжил Пастухов, -- если я не вернусь, то ваша задача -- точно выполнить все, что нам велел этот гад на земле. Самолет захватить! Принудить экипаж изменить курс и в указанное время подать сигнал "мейдей" или "секьюрити"! Иван, у тебя с английским тип-топ -- будешь прослушивать их радиообмен.
