-- Нет, -- оценив положение с верхней точки, пробормотал себе под нос Муха. -- При таком раскладе сезон охоты можно сразу закрывать. Тут никто не сунется -- ни черный, ни белый, ни красный, ни оранжевый. Народ на стреме, бдят в оба. Без шума не подберешься.
-- Согласен, -- сказал Артист и чуть подстроил фокусировку бинокля. -Но только если наш кулик -- с чужого болота. А если... со своего? Если друг-приятель? Кунак и кореш, так сказать... А если взглянуть повыше? Кто ж его шуганет? Лично я остаюсь тут и охоту продолжаю.
С сильными биноклями у глаз они сидели вдвоем в полной темноте неподалеку от лагеря. Город спускался с горы амфитеатром и, забравшись на невысокую кровлю улицей выше, они видели всю панораму живописного автостойбища.
Михаил остался внизу, он был на связи и напряженно ждал сигнала от наблюдателей.
Довольно долго просидели они так... без всякого результата.
-- Может, зря сидим? -- прошептал Олег. -- Скорей всего, на тосол никто больше не польстится.
-- Скорей всего, -- так же тихо ответил Семен, -- но лучше все-таки перебдеть, чем недобдеть...
-- А как твое... шестое чувство?
-- Знаешь... что-то там маленько... шевелится... Прошло еще часа полтора. Становилось зябко и скучно. Внимание рассеивалось. Очевидно, на сей раз шестое чувство Артиста и дало сбой.
И тут его внимание привлекла маленькая мужская фигурка, осторожно пробирающаяся между рядами машин. Легко двигаясь по опустевшему, безлюдному лабиринту, то попадая в тень, то снова на миг оказываясь в пятне света, то приближаясь, то удаляясь, человек в темной майке и длинных темных шортах тем не менее мало-помалу продвигался по спирали к стоянке российской команды.
-- Внимание, -- сказал Семен и, толкнув в бок Олега, поймал в поле зрения бинокля эту фигурку. -- Видишь?
-- Вижу...
Крадущийся человек явно старался быть незамеченным -- и если бы они не заняли "командную высотку", то там, внизу, за кузовами машин, пестрыми палатками, разноцветными навесами и колесами, скорее всего, так и не засекли бы его странных блужданий.
-- Смотри, Семка... -- прошептал Муха. -- За ним тащится другой... Первый его не видит. Поймал?
-- Ага... вот он... Ну дела, блин. Лица никак не рассмотрю... И у первого фейса не разглядеть...
-- Все-таки недаром мы тут торчали... Передай вниз, дай корректировку "третьему".
Еще днем, при свете солнца, беззаботно шатаясь по лагерю, они составили план-схему расположения на площадке всех команд, а вернувшись к Михаилу в "лендровер", тщательно воспроизвели этот план, разбив на зоны и квадраты.
Артист щелкнул "зажигалкой" и поднес ее ко рту.
-- Внимание! Зона четыре, между квадратами семь и девять, в направлении квадрата двенадцать. Вижу двоих. Оба в темном. Второй явно следит за первым. Продолжаю наблюдение.
-- Понял, -- отозвалась "зажигалка".
Логика движения первого человека казалась необъяснимой. Можно было подумать, что бедняга заплутал в переходах между стоянками разных команд и никак не найдет нужного направления к какой-то цели. Но вот он остановился, и Олег увидел, как человек поднес что-то ко рту, проговорил несколько слов и, скользнув в черную расщелину между двумя высокими фургонами, растворился во тьме.
В это время Семен заметил, что из-за угла серого фургона российской технички выглянул еще какой-то человек с длинными волосами, тоже в темной одежде. Он крадучись подобрался к лесенке, ведущей к двери заднего борта, поднялся на две ступеньки, воровато огляделся, но вдруг, вероятно, заметив что-то, испуганно скатился вниз, опрометью бросился в сторону и оказался за пределами территории российской стоянки.
Секундой позже Семен понял, кто вспугнул его. Из тени стоящей метрах в пятнадцати "Нивы" осторожно вышел еще кто-то -- высокий, в спортивной кепке с длинным козырьком и в очках. Он, прячась за машины, двинулся за длинноволосым. В руке его был пистолет.
-- Вижу еще одного, -- быстро проговорил Муха. -- У него ствол. По-моему, наши клиенты размножаются простым делением.
--Да уж, -- отозвался Артист. -- Круто заваривается...
И он немедленно передал вниз, Михаилу, как складывается ситуация.
Длинноволосый человек, выбравшись из российского лагеря, очень быстро уходил по узким коридорам. Тот, что с пистолетом, следовал за ним, понемногу отставая. Но вот убегавший, очевидно получив сигнал, резко свернул, приблизился к той щели, где прятался человек в шортах, и тоже исчез в черноте.
Человек в кепке и при оружии опасливо вошел в тот же проулок, остановился, всматриваясь в темноту, потом двинулся вперед и прошел мимо них буквально на расстоянии вытянутой руки. Он отошел уже достаточно далеко, не меньше чем на сорок -- пятьдесят метров, когда из тени выскользнул человек в шортах и, явно стараясь привлечь к себе внимание, побежал в сторону.
Он достиг своей цели -- услышав его шаги, человек с пистолетом повернул назад и бросился вдогонку за убегавшим, но сбился в направлении и оказался "в другом проходе лабиринта.
Все это, несомненно, произошло на глазах неизвестного, который поначалу следил за человеком в шортах. Но когда длинноволосый, оставшись один, выждал с полминуты и стремглав кинулся обратно к российской стоянке, он поспешил за ним.
-- За кем следить-то? -- растерялся Муха. -- Расползаются, как тараканы.
-- Держи в поле зрения парня в шортах и амбала с пистолетом, а я понаблюдаю, куда бегут двое других...
Артист увидел, что длинноволосый человек, петляя и лавируя, кратчайшим путем вернулся к российской стоянке, свободно шагнул за канатное ограждение, спрятался среди машин, потом снова показался и, быстро поднявшись по лесенке, отпер дверь заднего борта российской технички и скрылся внутри. Сомнений не оставалось -- он намеревался довести до конца то, что ему помешали сделать.
Через минуту он выскочил -- в руке его был, судя по всему, тяжелый пакет. Опасливо оглядевшись и ничего не заметив, он быстро заполз под днище технички.
-- Атас! -- сквозь зубы, захваченный охотничьим азартом, выговорил Артист и торопливо включил передатчик "зажигалки". -- "Третий", "третий"! Проникновение в нашу техничку! Человек в темном, длинные волосы... Что-то вытащил, но не ушел, забился под нее. За ним следят -- но он этого не видит. Стоп! Мелькнул огонек -- видно, зажег фонарик. Что он там делает, рассмотреть не могу.
-- Видите его? -- скрипнула "зажигалка", и даже по этому искаженному голосу они легко ощутили волнение Михаила.
-- Сейчас нет, но он там.
-- Я потерял тех двоих! -- воскликнул Муха.
-- Кто-нибудь -- быстро ко мне! -- прозвучал приказ Михаила. -- Второй остается. Корректирует передвижения первого. Я сам сейчас не могу... Как поняли?
-- Понял, сейчас буду, -- ответил Семен, и, выключив "зажигалку", быстро сказал Мухе: -- Плевать на тех. Следи за фургоном. Поможешь мне отсюда сориентироваться... Вернусь вниз -- выведешь на техничку.
-- Давай скорей! -- крикнул Муха.
Артист на прощанье крепко стиснул плечо товарища и, поправив бинокль на ремне, ловко и бесшумно спрыгнул с кровли и помчался бегом вниз по проулку в сторону лагеря...
Бежать было недалеко -- минуты две, не больше...
Фонарей на узкой улице было мало. В темноте то там, то здесь принимались лаять собаки.
Семен уже видел внизу под деревьями на отдельной стоянке внеконкурсных машин чуть белеющий силуэт их "лендровера", как вдруг кто-то метнулся из темноты, подставил ему подножку, и он с размаху упал на каменистую мостовую...
Оставшись один, Олег неотрывно следил за происходящим на территории российского лагеря.
Через пару минут в черной тени под днищем технички снова ненадолго вспыхнуло пятнышко света от фонарика и погасло. И тут же человек, лежавший под фургоном, выбрался с другой стороны, поднялся, отряхнулся и спокойно пошел в сторону японской команды.
-- А-а, черт! -- Муха чуть не взвыл от досады и бессилия: никакого пакета в руках уходящего уже не было. То ли оставил там, под широким днищем технички, то ли просто выбросил за ненадобностью, то ли все-таки успел уже передать кому-то, не замеченному ими.
