Трагичные события произошли в Уфимской епархии.

Вблизи города Уфы приютился небольшой Одигитриевский мужской монастырь.

Революционные события достигли и его Монастырь разгромили, разгромили в буквальном смысле этого слова. Монастырский храм осквернили. Стены рубили, разламывали, окна выбили, иконы превратили в щепы и даже измазали нечистотами. Святой престол один святотатец взял к себе в дом, и место Трапезы Господней превратил в обеденный стол. [24]

Раскаяния среди "воров и разбойников" не было видно, святотатство продолжалось. Хотя "широка заповедь Господня зело" о любви, но "не без ума же носят меч духовный и преосвященнейшие владыки - епископы", - говорилось в заметке по этому поводу.

Надо было произвести суд духовный, надо было анафематствовать упорных и дерзких кощунников и святотатцев, надо было пресекать это великое зло "Мы должны прощать своих врагов, но не Божиих". [25]

К чести Уфимского епископа Андрея надо сказать, что, узнав о происходившем в г. Уфе погроме, он обратился к своей пастве с посланием, в котором, между прочим, писал:

"Я не могу и не имею права, как епископ, молчать, оставлять грабителей без церковного наказания. Всякий грабитель есть оскорбитель Святой Церкви, и Церковь на два года отлучает его от святого своего общения, по священным канонам. Поэтому и я, как епископ Церкви Уфимской, по данной мне от Господа Иисуса Христа власти вязать и решить грехи человеческие, настоящим посланием своим определяю и объявляю: все воры и грабители, носящие христианское имя и участвовавшие в погроме храмов г. Уфы, отлучаются от святого Причастия на два года." [26]

Сельский исполнительный комитет хутора "Осечи", Конотопского уезда Черниговской епархии требовал роспуска соседнего монастыря. Сельский исполнительный комитет с. Оболнья, Кролевецкого уезда, самовольно поставил сторожей на хуторе Зубковщине, принадлежащем Рыхловскому монастырю, и не позволил вывести из хутора сельскохозяйственные продукты, необходимые для жизни монахов. [27]

В применении репрессий по отношению к духовенству Совдепы на местах часто практиковали пожизненную ссылку, хотя "такая мера не предусмотрена ни одним декретом". [28]

В виде особой кары священнослужители принудительно привлекались к "трудовой повинности" в виде очищения отхожих мест, улиц, базарных площадей и других черных работ. [29]

"Кронштадские известия" сообщали (перепечатка - в "Новом Луче") о том, что православных священнослужителей исполком совета рабочих и солдатских депутатов привлекает к совершенно неподходящей их положению "милицейской" службе. [30]

С ревностью не по разуму, сломя голову, большевики бросились на путь таких "церковных реформ", которые как будто нарочно задевали и оскорбляли религиозные чувства верующих.

Издевательства доходили до того, что в Новгородской губернии, например, у сестер Валдайского Коротского женского монастыря под угрозой выселения из монастыря требовали подписи о вступлении их в местную организацию РКП (Российской коммунистической партии). [31]

В Новгородском уезде советские "психолухи" изобрели неповторимую форму давления на неугодных. В церкви Десятинского монастыря они устроили резиденцию ГУБЧКа и (через тонкую перегородку) помещение для арестованных. [32] Представляете, какую симфонию пыток слушали круглые сутки арестованные священнослужители Новгородского уезда?!

Происходившая в первые послереволюционные годы анархия сопровождалась взрывами необычайной классовой вражды, с крайней ненавистью ко всем, стоящим выше и лучше обеспеченным (хотя бы это было добыто исключительно собственным умом и трудом), со стремлением ко все большему захвату материальных благ. Многие вопиющие недостатки прежнего государственного строя возбудили в народе жажду лучшего. Но вместо чистой воды жаждущие бросились пить напиток, омрачавший разум и совесть. [33]

Характерную черту этого духа составляло стремление к благам века сего, особенно материальным, с пренебрежением и даже явным отрицанием стремлений к жизни с более широким горизонтом, не замыкающейся пределами вещественного мира, но имеющей своим центром и целью что-то высшее.

Такой узкий взгляд на жизнь, как правило, сопровождается возвышением себя в собственном мнении и крайней нетерпимостью к людям с более широким кругозором. Всему, что недоступно их пониманию, такие "революционеры" отказывают в праве на существование и стараются уничтожать в окружающем мире.

Проникновение этого духа в народные массы вызвало крайнее проявление зависти, злобы и алчности. Из этих человеческих страстей в России образовался как бы огромный костер, на котором погибло множество людей, совершенно неповинных и без всякой пользы для народа. Кроме того, в первые полгода советской власти погибло имущества на более, чем миллиард рублей. В этот же костер было брошено духовенство и все церковное имущество.

Газеты старались оправдывать действия тех, кто занял места правителей России, вбивали в голову народа крайне невежественную и совершенно затасканную к тому времени в Европе мысль, что религия выдумана попами и поддерживается духовенством в корыстных целях. В результате эксплуатации народа духовенством, будто бы, и появилось все церковное имущество, которое, как награбленное у народа, декрет и возвращает народу.

Какое огромное искушение представляли подобные мысли для людей, охваченных классовой ненавистью и алчностью! Чтобы оградить народную душу, необходимо было напомнить, что представляет собой в действительности христианская религия: Она дана Христом Спасителем, Который "не имел, где преклонить голову", заповедал любить ближнего, "как самого себя" и положил душу Свою "за спасение людей"

А Апостолы! Только слепая злоба против христианства может видеть корысть в их служении, наполненном преследованиями, мучениями и насильственной смертью. Вспомним таких великих представителей Церкви, как св. Игнатий Богоносец или св. Иоанн Златоуст, лишенный за обличение византийской императрицы места Константинопольского архиепископа и отправленный в ссылку?

А тысячи других! Что же, и они проповедовали христианство и руководили народом, чтобы наживаться и после смерти своей пользоваться доходами с церковного имущества?

Нелепо и просто смешно оправдание декрета тем, что религия, мол, лишь удобное средство в руках корыстных попов. А русское духовенство! Кто не преклонится перед силой духа св. митрополита Филиппа, открыто указавшего свирепому Иоанну Грозному на вред для государства опричников и за это задушенного ими. Кто, знакомый с историей, не знает самоотверженной деятельности патриарха Гермогена? В смутное время Русской истории он сумел освежить в русском народе церковное самосознание и только благодаря этому Россия, тесно связанная тогда с Церковью, была спасена, - патриарх поплатился за это жизнью.

Как могли и могут большевики и прислуживающая им печать обвинять в корыстолюбии таких людей, изображать каким-то воплощением корыстолюбия все духовенство на протяжении всех 2000 лет?

Но разъяснить все это у Церкви возможности не было. В первые же месяцы после революции церковная печать прекратила свое существование. И жесточайший террор принял всероссийский размах. 1918. N2. с. 102-104.

1) "Церковные ведомости". 1918. N 2. с. 102-104.

2) Там же. с. 96.

3) Там же. с 96-97.

4) Там же. с 87.

5) Там же.

6) Там же. с 89-90.

7) "В России того времени (революционного - В.С.) были свои Нероны, но были и свои мученики", - справедливо сказал на заупокойной мессе 9-го января 1930 г. в Париже председатель Протестантской федерации Франции

8) "Церковные ведомости". 1918. N 2, с. 91

9) Там же

11) Там же. N 5, с. 204.

11) Там же. N2. с. 90-91.

12) Там же. N 9-10, с. 372-377.

13) См. Послание Священного Собора всем чадам Православной Российской Церкви. "Церковные ведомости". 1917 N 43-45, с 399

14) См. выписку из протокола от 14-27 февраля 1918 г. N 64. с 8