Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Речь пойдет о духовной стороне нашего общества, в значительной мере определяющейся религиозной жизнью. Речь пойдет о глобального масштаба мерзостях - следствии социалистической идеологической надстройки. Речь пойдет о невыразимых муках служителей Церкви, которые им пришлось перенести от "родной" советской власти.

Налицо масса фактов, одно знакомство с которыми причиняет душевную муку, вызываемую сердечным состраданием к тысячам мучеников, церковный подвиг которых кощунственно забыт или подменен ложью и клеветой. Эти жуткие факты должны были бы испепелить нашу совесть, если бы их все собрать вместе и обнародовать.

Особенно варварскими, бесчеловечными были методы церковной политики государства в довоенные годы. После войны приемы отшлифовались, приобрели внешний лоск, за которым не каждый может увидеть печальную действительность. А лицевую, парадную (шоколадную, как говорят в Германии) сторону государственно-церковных отношений у нас показать умеют.

Собственно, трагедия не в том, что Церковь находится в бедственном положении: гонимое положение ее - нормально с позиции истинного смысла и значения Церкви в мире, т.е. со стороны того, что Церковь не от мира (сего) и никогда принята миром быть не может (это может произойти только в том случае, когда она потеряет свою соленость, именно то, что отличает ее от мира), а в том, что социалистическая действительность породила великую историческую неправду (ложь). Это бедственное положение нашей Церкви напрочь отрицается не только нашим государством, но и церковным начальством.

В последнее время апологеты положения Церкви в Советском Союзе нашли еще один, косвенный аргумент в защиту утверждения о чуть ли не райском (по сравнению с западными странами, разумеется) положении Церкви в советской стране. Мол, многочисленные западные гости, делегации, туристы, сами видят открытые двери наших храмов, заполненных верующими, могут видеть богослужения, свободно совершаемые в них, монастыри, живущие нормальной жизнью.

Наивные и оригинальные люди действительно удовлетворяются тем, что видели и, ублажаемые роскошными обедами [9] и приятными подарками, на которые Церковь не скупится, кричат: "Действительно, мы своими глазами видели (?) свободу (?) вероисповеданий... "

"Нас, как делегацию Сербской Православной Церкви, особенно интересовала религиозная жизнь, - пишет один такой гость, представитель Сербской Церкви на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1945 года, - и мы каждый день посещали московские храмы. Все виденное нами разоблачает вражескую пропаганду. Дивные и величественные храмы, богато убранные, полны света, отличные хоры в каждой церкви - свидетельство полной свободы, в условиях которой живет Русская Церковь". [10]

"Мы убедились, что эти слухи (об ущемлении прав верующих в нашей стране - В.С.) не соответствуют действительности" (делегат индийского парламента Мухаммед Юнус Салим). [11]

"Западная, в том числе и религиозная информация, лживо изображает свободу в СССР, печатаются фотографии закрытых церквей (!), говорится, что верующие люди преследуются. Все это - ложь! Я впервые в Советском Союзе, один ходил по прекрасной Москве, посещал церкви, они открыты и нет даже намека на преследование" (епископ Фраменто, Филиппины). [12]

"Мы убедились, что у вас существует свобода вероисповедания" (генеральный секретарь Народного Совета по делам ислама Малайзии Дата Хаджи Бин Панджаг Ариса). [13]

Здесь сознательно приведены высказывания и имена их авторов: недоброжелателей надо знать в лицо. Эти люди - враги верующих людей Советского Союза. Сознательно или подсознательно - вопрос другой. Это благодаря им и им подобным Советы могут безнаказанно упрекать авторов, справедливо пишущих, что "свободы совести, как ее понимает весь культурный мир и рядовой советский человек, в СССР нет". Это благодаря им советские идеологи не без успеха камуфлируют отсутствие свободы совести в нашей стране перед зарубежными гостями, а то переходят в контратаку.

Просоветские заявления зарубежных гостей позволяют Советам парировать обвинения, исходящие от западных независимых авторов, об отсутствии свободы совести в СССР, школярским контрвопросом: "А бывал ли автор в нашей стране, видел ли он, как у нас ущемляются права верующих? И как он может объяснить, что те представители зарубежных Церквей и туристы, которые были в СССР и посещали богослужения, придерживаются иной точки зрения? ". [14] Ах, как много вредят нам эти туристы и гости, либо бесконечно наивные, либо порочно-лукавые, судя по их заявлениям.

Что может увидеть из церковной действительности зарубежный гость, который не удовлетворяется тем, что ему показывают из окошка, а выходит на искусно отделанный уголок советской действительности? - Ровным счетом ничего.

Ему не дают возможности даже заговорить с простым верующим. Надо было видеть, какими уничтожающими взглядами смотрели "мальчики" из КГБ на старушку, с которой попытался заговорить живо интересовавшийся русской церковной жизнью король бельгийцев Бодуэн во время пребывания в Троице-Сергиевой Лавре в Загорске. Но королю ведь не откажешь в его желании.

А если кому-то из гостей и удастся поговорить с рядовым верующим, то что он может узнать у него? - Опять же ничего: для просто верующего человека вся демократия, религиозная свобода заключается не более, как в возможности беспрепятственно входить в храм. Это ему разрешается. И то не всегда Бывают не единичные случаи, когда школьников, молодежь, физически не пускают в храм отряды милиционеров и дружинников.

Кроме того, знает ли простой верующий, какой ценой достигается функционирование храмов? - Нет, да это его и не интересует. А из тех, кто знает, далеко не каждый осмеливается обнародовать свое знание, даже если у него есть такая возможность У большинства же тех, кто решается на это, нет и ее.

А посмотрели бы уважаемые иностранные гости положение дел, скажем, в обычном приходском храме, на селе, посмотрели бы, с каким произволом гражданских властей сталкиваются настоятели на периферии, посмотрели бы, в какой зависимости они находятся, посмотрели бы, с какими трудностями приходится встречаться самим верующим, как иногда за десятки километров, изнемогая от непосильного путешествия, в прескверную погоду, мороз и слякоть, идут они в ближайший, единственный на весь район храм на службу.

Церкви плохо. Церковь унижаема, заушаема, презираема, гонима. Мы не за то, чтобы ее поставили в условия роскоши. По словам блаженного Иеронима, Церковь росла от преследований, когда же перешла во власть христианских государей, то возвеличилась могуществом и богатством, но ослабела в добродетелях.

Мы против наглой и явной лжи, когда положение Церкви преподносится всему миру в ничего общего не имеющем с действительностью виде.

Архиепископ Волоколамский Питирим, как-то, по поводу всех работ, в какой-то мере разоблачавших ложь советской информации о положении Церкви в Советском Союзе, сказал "Не люблю я эту критику Критика имеет ценность тогда, когда несет в себе что-то конструктивное, положительное". [15]

Было бы очень обидно, если бы в этой работе увидели только критику. Ее цель - свидетельство Свидетельство обвинения властей, которым по иронии судьбы автору часто приходится возглашать в храме "многая лета"

Владимир Степанов. Москва, 1980 г

1) Н. Бердяев "Философия свободы" М. 1911 с 1 Писать свое, что-то, как писали раньше, сейчас осмеливаются лишь очень и очень немногие В основном пишут о чем то Хотя, конечно, бесспорно прав Н. Бердяев, утверждая, что лучше быть третьесортным Августином рядовым и верном духа "чего-то", чем первостепенным провозвестником духа "о чем то", рассматривая это не как право или привилегию а как обязанность См. там же с 1

2) Даже из уст высоких церковных служителей раздаются призывы и предпринимаются попытки внести "коррективы" в осмысление общественно-церковных событий после 1917 года Архиепископ Волоколамский Питирим на статье архиепископа Лоллия "Неправедный управитель" ("Украинский Православный благовестник". 1926, N 18) написал такие слова "Очень хорошо и по смыслу верно объясняет, но для нашего времени и история требует редактирования"

2
{"b":"124373","o":1}