25

Если бы речь шла о моих собственных книгах (которых у меня нет), я, возможно, не стал бы так волноваться: я порождение социализма, во мне слишком слабое чувство собственной собственности. Я обиделся не за себя, а за своих авторов, которые для меня давно уже живые люди, пусть не во всем симпатичные и интересные мне, но живые, почти родственники. И вот их хотят обойти, обидеть, обвести вокруг пальца!

Естественно, я не подписал договор. И рассказал об этой ситуации Ирине, увидевшись с ней тем же вечером в "...", на светском торжестве, посвященном дню рождения композитора и продюсера К.

Я впервые был в этом заведении и среди этой публики, глубоко мне чуждой. Ирина просила появиться чуть раньше, и я понял, почему: съезд гостей на такие мероприятия - чуть ли не самое интересное. (Адаптировано: картинки, кто как съезжается. См. светскую хронику.)

Звезды показывают свои невообразимые одеяния, визжат от восторга, увидев старых друзей, а те, в свой черед, умирают от счастья, идя навстречу им с распростертыми объятиями. Поцелуи, смех, общее возбуждение на грани чуть ли не истерики. (адаптировано: размышления о собравшихся, как о буйно помешанных.)

Впрочем, Ирина объяснила мне потом, что на самом деле почти все они абсолютно нормальные люди, склонные даже к здоровому образу жизни; они, как правило, очень практичны и рассудительны; в этом мире лучше быть крепким и незамысловатым, как дубовый пень: больше шансов добиться успеха, лишние мозги не только не приветствуются, но могут быть приняты другими как обида и оскорбление. Надо просто понимать, что это их работа. Они наряжаются, визжат и целуются, позируют перед камерами - это все их работа, они торгуют собой не в каком-то метафорическом смысле, а в самом прямом. Главный их продукт не песни, не клипы, не концертные программы, шоу и т.д., и т.п., а - они сами. Чем больше интереса к персоне, чем больше вокруг шума, тем успешней сбыт и вторичного продукта, то есть песен, видео, шоу и т.п. Именно поэтому, к примеру, певец такой-то является на каблуках, в дамском платье с декольте, поэтому он закатывает глаза и капризно надувает губы; но когда однажды, рассказывала Ирина, он подлетел к Беклеяеву, намереваясь ударить его по плечу веером и сказать: ах, какой противный, где ты пропадал, несносный мужчина, сейчас ударю больно! - Беклеяев так посмотрел на него, сказав негромко: "Уйди, урод!", что певец сейчас же опустил свои шаловливые ручки чуть ли не по швам и извинился четко и внятно, как провинившийся клерк перед строгим начальником.

Особая тема: кто с кем явился. (Примеры.)

Размещение за столами - еще одна тема. (Примеры.)

Следующий этап: поздравления. Тосты, выступления и подарки. Без задушевных и искренних слов не обходится: они же тоже люди. Но на 99% это все-таки шоу. Стоимость и оригинальность подарка, очередность и длительность выступлений - все имеет значение. (Примеры.)

..........................

Но есть имя, которым они и торгуют, не имея ничего другого.

Обязательно, для демонстрации широты интересов виновников торжества, присутствуют и как бы не попсовые, а как бы серьезные, но вполне светские художники, музыканты, актеры, писатели и прочая, как говорили в советское время, творческая интеллигенция; эти творцы раньше своих гордых, но нерасторопных коллег смикитили, что товаром своим надо делать не картины, скульптуры, музыку, книги, не свои оригинальные телодвижения, если ты танцор или артистка балета, а - самих себя в комплексе. Обязательно тут бывают также спортсмены из тех, что покрасивее, помоложе и познаменитее, и политики из тех, что поскандальнее.

На Ирину в тот вечер обращали особое внимание. Во-первых, не забытый еще скандал в прессе. Во-вторых, она, оказывается (я этого почему-то не знал), недавно попала в список, озаглавленный: "100 самых красивых женщин Москвы", опубликованный в каком-то очень модном журнале и распространившийся оттуда по другим изданиям и Интернету.

Конечно, глазели и на меня. Ирина улыбалась за двоих, Ирина отвергала просьбы об интервью (канал еще не дал на это разрешения), Ирина держала меня под руку и говорила мне негромко, с улыбкой:

- Надеюсь, вы поняли, что одеты нелепей всех?

- Нормальный костюм, в чем дело?

- На какой распродаже вы купили свой нормальный костюм? А туфли свои вы давно видели? И носки полосатые, вы с ума сошли!

- Даже это заметила?

- А как не заметить? Я же просила нормально одеться, я Ане сказала...

- Какая еще Аня?

- Она будет вашим пиар-менеджером. И имиджмейкером заодно. Вообще-то это совершенно разные профессии, но канал у нас бедноватый пока, на двух специалистов расщедриться не может.

- А меня спросили? Вспомнил, звонила какая-то. Я сказал, чтобы не волновалась, я сам себе пиар-менеджер и имиджмейкер.

- Это ее работа! Нет, и ваша теперь тоже. Вы работаете за свои книги, я за свою передачу. Думайте об этом - и все встанет на свои места.

Тут я и рассказал Ирине о том, как меня пытаются облапошить в издательстве.

Она встревожилась. Не откладывая, нашла в зале адвоката Черемницына (тоже из светских, всей стране известных), подвела меня к нему.

- Здравствуйте, Лев Ираклиевич! У нас тут небольшая проблема! - бодро начала она, вся светясь улыбкой.

- Я, Иришенька, бесплатных консультаций не даю, - доброжелательно сказал Черемницын. - И очень много дел, очень. Позвони в офис, - дал он ей визитку, - и тебе тут же выделят одного из моих лучших помощников. Я предупрежу.

- Спасибо.

Когда мы отошли, я спросил:

- Ты и с ним знакома?

- Сегодня первый раз говорили.

- Занятно! Ты его - запросто, он тебя - Иришенька...

- Тут так принято. Я знаю, кто он и как зовут, он сто раз видел меня и тоже, естественно, знает, как меня зовут. Поэтому считается: знакомы.

- И на "ты". Пора бы и тебе со мной окончательно перейти, а то все сбиваешься.

- Да ладно, не проблема, на "ты" так на "ты".

Еще не было знака садиться за столы, но для особо жаждущих и голодных организовали в углу зала фуршет. Принесли и поставили поднос с жюльенами, я, выпив рюмку водки, взял один жюльен, зацепил ложкой, он оказался огненно-горячим, я обжегся, сплюнул в чашку и поставил. Тут подошел режиссер Ь. Поцеловал руку Ирине, взял мой жюльен, у которого был вид неначатого, и принялся с аппетитом кушать.

- Мне тут посоветовали, - благосклонно задрал и скособочил он голову, будучи малого роста, - почитать один из ваших романов на предмет экранизации. Где бы взять?

- Еще не написаны, - ответил я.

- Да? А мне сказали...

- Саша шутит! - улыбнулась Ирина. - Все написано. Просто некоторые вещи под псевдонимами. Он гениальный, но страшно скромный.

И Ирина прижалась ко мне.

- Завидую, - сказал режиссер, и было непонятно, чему он завидует: моей ли гениальной скромности или тому, что меня обнимает и любит красавица Виленская.

- Ты сама-то читала? - спросил я потом Ирину.

- Есть у меня время всякую ерунду читать!

И еще был один смешной разговор: к Ирине подлетела с поцелуями и визгом тетенька лет пятидесяти со странно прищуренными глазами: казалось, она никак не может, подобно Вию, поднять ресницы.

- Вот, - сказала ей Ирина, - Асимов. Писатель.

- Конечно! Тот самый! - закричала тетенька. - Я читала!

- Газеты? - уточнил я.

- Какие газеты? Я книги ваши читала! Это фантастика! Маркес отдыхает, я вам серьезно говорю. У меня безукоризненный вкус, это все знают! Я всем говорю: Асимов - это абсолютно новое слово! Абсолютно!

- А что вам больше понравилось? - спросил я, и Ирина тут же предостерегающе сжала ладонь, которой держала мою руку.

- Все! - воскликнула тетенька. - Все! Вы чудо!

И исчезла.

- Кто такая? - спросил я.

- Дура, - кратко ответила Ирина. - Но даже дур не надо дразнить. Вернее, их-то в первую очередь не надо дразнить. Ее муж купил для их дочки телекомпанию. Целую телекомпанию, представляешь?