Черный "джип" тупо и важно двигался, не предвидя помехи, вот перед ним я и встал. Вышел на дорогу и встал, повернувшись к нему лицом, героически улыбаясь. Рассчитав, правда, что или он успеет затормозить, или я успею отскочить. Он затормозил. Водитель сквозь стекло (лицо в сумерках я видел смутно) что-то орал. Я не спешил. Я указал на полосы под моими ногами: дескать, имею полное право. Он продолжал орать, машина двигалась на меня. Я стоял. Вот бампер уже почти уперся мне в колени. Дверь открылась, высунулась дама неожиданно интеллигентной наружности.
- Ты чё, пьяный, ..., или дурак, ...? - закричала дама, каждое слово перемежая матом. - Чё встал, вали давай, ..., пока не переехала!
- Попробуйте! - предложил я.
Постоял еще немного. Дама не стала пробовать.
Я гордо пошел на ту сторону, и тут меня сшибло машиной, выскочившей из-за "джипа".
23
Я попал в больницу с сотрясением мозга. На самом деле сотрясение было легкое, но оно спровоцировало непорядки в голове, которые и до этого мне досаждали. Я решил, раз уж попал, обследоваться и подлечиться.
Ирина навещала меня. Сопереживала, была заботлива. То есть хорошо вошла в свою роль и честно работала на свою будущую программу. Похвальная целеустремленность. Я представлял, как неуютно ей здесь, любящей все здоровое и красивое. Стены, выкрашенные фисташковой краской, дешевые шторки (тоже фисташковые, в тон, значит: верх больничного дизайна), тумбочки желто-древесного цвета, дверки которых вечно сами собой распахиваются и заткнуты поэтому бумажками, кровати с такими же, как тумбочки, спинками поддельного древесного цвета, хотя, как ни странно, они были именно деревянными; ножки же, естественно, металлические, круглые (воспоминание о протезе безымянного и ничейного старика, вечно торчавшего у магазина на улице моего детства: такой же блестящей и круглой была оконечность протеза, такая же резиновая нашлепка была внизу...). И обязательный зеленый линолеум на полу с уже натоптанными светлыми тропинками меж кроватей и возле холодильника... И запахи, густые больничные запахи...
Я проживал сочиненный кем-то сюжет, в соответствии с которым уже попадал под машину. Ирина настойчиво предполагала, что наезд организован. Я не соглашался. Слишком невероятно: на оживленной улице подгадать точно к тому моменту, когда мне вздумалось перейти улицу.
Был занятный эпизод: позвонил Валера, узнал, что у меня Ирина, спросил, долго ли будет, очень просил задержать под любым предлогом на полчаса. Я пересказал этот разговор Ирине и посоветовал ей подождать: надо же когда-то все кончить. Но Валера явился не один, а с девушкой, высокой, стройной и красивой; она льнула к нему, не сводила с него глаз и, казалось, всему миру стремилась продемонстрировать, как она его любит. Валера, бросив Ирине короткое "Привет!", углубился в разговор со мной, выспрашивая с сыновней озабоченностью, как я себя чувствую и не надо ли чего.
- Кстати, - сказал он, - мы с Наташей пожениться собираемся.
- Да! - тут же подтвердила девушка. - У вас такой сын! Я его обожаю!
- Будешь на свадьбе? - спросил Валера Ирину.
- Если пригласишь.
- Приглашу. Я, кстати, с тобой посоветоваться хотел.
- О чем? У меня опыта нет.
- Да нет, другие дела. Я позвоню на днях?
- Позвони.
И Валера, пообщавшись со мной еще несколько минут, удалился; Наташа шла с ним, держа его под руку.
Провожая их, идущих по коридору, взглядом, Ирина заметила:
- Походка топ-модели. Ноги ставит одну перед другой, а плечи не шевелятся. VIP-эскорт это называется. Заказывают девушек, когда где-то с кем-то надо появиться. Или для таких вот случаев.
- Ты думаешь?
- Уверена.
24
В больнице я не бездельничал, переработал одну из своих книг. И, как только выписался, отнес ее на суд... Вот она, зараза стиля Шебуева и Ко: "отнес на суд", видите ли! Ни слова в простоте!
Подготовив первую книгу, я отнес ее Чубикову. Тот удивился.
- Я же говорил: не обязательно вам тратить время! Есть квалифицированные люди! Вот, - хлопнул он по папке. - Уже два текста готово!
- Минуточку, - сказал я. - Я сам издатель, знаю дело! У нас ни договора нет, ничего!
- Да не беспокойтесь, составим!
- В таком случае заранее предупреждаю, что я буду свои тексты адаптировать сам! Никто, извините, лучше меня этого не сделает!
- Да? Ну, посмотрим.
Я вложил в его снисходительно протянутую руку дискету, тьфу! Я дал ему дискету, он вставил ее в компьютер, открыл текст. И шустро стал постукивать пальцем по колесику мышки, гоня строки с невероятной скоростью.
- Неужели успеваете прочесть?
- Конечно!
В считаные минуты (без преувеличения!) он просмотрел все.
- Что ж, неплохо!
- И на том спасибо.
- Но проблема есть.
- И в чем она?
- Как вам сказать... Я понимаю, вы мастер адаптации. Но вы еще и автор, вот беда! А авторы, как правило, не самые лучшие адаптаторы. Они слишком дорожат своим текстом, они не видят его недостатков, но не видят и достоинств. Поэтому часто недостатки оставляют, а достоинства, наоборот, убирают. И не находят возможностей что-то добавить. Ну, и так далее.
- Вы хотите сказать, что ваши адаптаторы улучшили мой текст?
- Нет! Ваш текст остался вашим! Но их адаптационные версии, увы, лучше ваших! Понимаете разницу?
- Что ж. В таком случае никакого Асимова не будет.
Чубиков оторвался от монитора, с которого он не сводил глаз все то время, пока говорил со мной, и на лице его отобразилась усталость, вызванная необходимостью в который уже раз объяснять автору, что он был, есть и останется никем, а издательство было, есть и останется всем, посмотрел на меня с удивлением.
- Голубчик, - произнес он, соболезнуя мне, - то, что я вам сейчас скажу, Хазаров вам не скажет - в силу врожденной деликатности, а я скажу - в силу врожденной прямоты. Асимов уже есть. Как и другие, кто планируется в проекте "Метро-ном". Мы, в сущности, можем обойтись без вас.
- Авторские права...
- Авторские права не у вас, и вы сами это знаете. Вы настолько не дорожили своей продукцией, что в договорах с издательствами отдали им тексты с потрохами. Разве что Темнова принадлежит вам наполовину, но мы сумеем, поверьте, вычленить именно ту половину, которая не ваша. И даже если бы права были у вас, тексты мы так адаптируем, что вы никогда не докажете авторство. Изменим фамилии персонажей, подправим сюжет и так далее. Будто не знаете, как это делается.
- Не знаю! Мы этим никогда не занимались!
- Конечно, вам-то зачем, вы таких авторов собираетесь печатать! Мы и мечтать не можем! - вздохнул он с искренней завистью.
- Я уже там не работаю.
- Это ясно, зачем вам? Мне кажется, вы не поняли, Александр Николаевич. Если я сказал, что мы можем без вас обойтись, это не значит, что хотим обойтись. Тем более что Хазарову вас порекомендовали, вы же знаете. Знаете ведь? Или нет? Мне просто интересно.
- Знаю...
- Вот. Но мое уважение к вам от этого не зависит! - искренне солгал Чубиков (потому что, хоть и неправду говорил, но в этот момент сам себе верил). - Просто я предлагаю разделение функций: мы выполняем черновую работу, а вы пожинаете плоды и почиваете на лаврах. То есть, грубо говоря, получаете деньги.
- Я привык получать деньги за работу! Кстати, нельзя ли договор посмотреть?
- Вы же знаете, у нас типовой.
- Не думаю. Проект особенный, значит, и договор особенный. Уверен, что он у вас уже есть.
- Вообще-то редакторы что-то такое составляли. Сейчас.
Чубиков вышел и вернулся очень скоро, словно боялся, что я в его отсутствие украду что-нибудь. И положил передо мной несколько листов. Они были еще теплыми от принтера: только что отпечатали. В договоре значилось, что Анисимов А.Н. передает издательству все права на книги, которые будут публиковаться под псевдонимом "З. Асимов", имея такой-то процент с отпускной издательской цены. Все. Какие именно книги, кто будет писать и т.п. - эти мелочи не оговаривались.