- Добрый день, господин Мегрэ...

Ведь для нее он не был комиссаром уголовной полиции, а всего лишь гостем, который раз в месяц приходил к ним в дом.

- Я принесла вам рапорт. Мосье Пардон поручил мне передать его лично вам.

Врач отпечатал его двумя пальцами на старой машинке, и в нем были заметны подчистки, пропущенные буквы, некоторые слова сливались.

Уж не начал ли Пардон составлять этот документ прошлой ночью, сразу же после ухода Мегрэ? Или он готовил его, печатая по нескольку строчек в перерывах между приемом своих больных? Комиссар бегло просмотрел написанное, и его губы еще шире раздвинулись в улыбке, когда он заметил педантичность своего друга, приложившего большие усилия, чтобы не пропустить ни одной детали, словно речь шла о медицинском заключении.

Как только комиссару сообщили, что в коридоре его ждут журналисты, он сразу же нахмурился. Помедлив немного, Мегрэ проворчал:

- Впустите их.

Их было пятеро, и еще два фотографа. Среди репортеров находился низенький Макий. Ему едва исполнилось двадцать лет, но, несмотря на это и на свой ангельский вид, он был таким же одержимым, как и вся парижская пресса.

- Что вы можете сообщить нам о деле Наура? Подумать только! Это было уже "дело Наура", и под таким названием оно, вероятно, скоро появится во всех газетах.

- Очень мало, ребята, ведь расследование только началось.

- Не думаете ли вы, что Наур мог покончить жизнь самоубийством?

- Разумеется, нет. У нас есть доказательства, что это иной случай. Пуля, застрявшая в черепной коробке после того, как прошла через горло, не соответствует калибру пистолета, обнаруженного под телом убитого.

- Выходит, он держал это оружие в руке, когда его убивали?

- Вполне возможно. Я уже предвижу следующие вопросы и сразу заявляю, что мне неизвестно, кто находился в тот момент в комнате.

- А в доме? - спросил малыш Макий.

- Молодая горничная-голландка, Нелли Фелтхеис, она спала на втором этаже в комнате, расположенной довольно далеко от той, в которой произошло убийство. Обычно у нее крепкий сон, и она утверждает, что ничего не слышала.

- А разве там не было секретаря?

Должно быть, они уже расспросили соседей и рассыльных, доставлявших продукты в дом.

- У нас нет других показаний, кроме утверждений самого Уэни о том, что он в это время был в городе и возвратился лишь после половины второго ночи. Он не заходил в комнату убитого, а сразу же поднялся к себе и лег в постель.

- А мадам Наур?

- Отсутствовала.

- Она уехала до или после драмы? - вновь спросил упрямый Макий, который умело подбирал слова.

- С этим еще не все ясно.

- Но такой вопрос тем не менее возникает?

- Вопросы всегда возникают.

- Например, вопрос о возможности преступления по политическим мотивам?

- Насколько мы знаем, Феликс Наур политикой не занимался.

- А его брат, который в Женеве?

Комиссар даже не предполагал, что они зашли так далеко в своих поисках.

- Не служил ли его банк прикрытием для ведения иной деятельности?

- На мой взгляд, ваши предположения слишком поспешны.

Тем не менее, Мегрэ следовало бы удостовериться в том, что Пьер Наур действительно прилетел в Париж утренним самолетом. До сих пор не было оснований предполагать, что он приехал сюда заранее.

- Был ли использован пистолет, найденный под телом жертвы?

Мегрэ ответил уклончиво, не выдавая своих догадок:

- Он находится у экспертов, и я еще не получил от них заключения. Теперь вам известно об этом деле почти столько же, сколько и полиции, и поэтому я прошу вас позволить продолжить расследование. Я обязательно приглашу вас, как только у меня появится что-то новое.

Он догадывался, что Макий оставит одного из своих товарищей в коридоре, чтобы наблюдать за его кабинетом и фиксировать всех посетителей, которых он будет принимать.

- Ну, а разве...

- Нет, ребята! У меня много дел, и я не могу уделить вам больше времени.

Эта беседа прошла не так уж плохо. Он вздохнул, помечтал о бутылке холодного пива, но не решился попросить кого-нибудь из сотрудников принести ее из пивной "Дофин".

- Алло!.. Лапуэнт?.. Ну как там?

- В доме по-прежнему мрачная атмосфера. Служанка злится, что ей не дают заняться уборкой. Нелли лежит в постели и читает детектив на английском языке. Что касается Пьера Наура, то он не покидает кабинета, где разбирает корреспонденцию и документы.

- Он не звонил?

- Один раз в Бейрут, чтобы известить отца о случившемся. Тот намерен вылететь ближайшим самолетом.

- Позови, пожалуйста, Пьера Наура.

- Он рядом со мной.

В трубке послышался голос женевского банкира.

- Я вас слушаю...

- Скажите, был ли у вашего брата нотариус в Париже?

- Три года назад, во время нашей последней встречи, Феликс упомянул о нем, сказав, что если умрет, завещание можно будет найти у мэтра Леруа-Бодье, бульвар Сен-Жермен. По случайности, я очень хорошо знаю Леруа-Бодье, какое-то время мы вместе изучали право, но затем потеряли друг друга из виду.

- Ваш брат сообщил содержание завещания?

- Нет. Он только дал мне понять с некоторой горечью, что, несмотря на упреки отца, остался одним из Науров.

- Вы ничего не обнаружили в бумагах, которые просматривали?

- В основном, это оплаченные счета, указывающие на то, что моя невестка не занималась разносчиками продуктов, возложив эту заботу на своего мужа. Почти ежедневные отчеты воспитательницы, сообщающей о детях, что доказывает привязанность к ним Феликса. Приглашения, письма от управляющих казино и крупье.

- Послушайте, господин Наур. Нет больше необходимости задерживать вас в доме. Вы можете ездить по Парижу, не покидая, однако, города. Если захотите жить в отеле...

- У меня нет такого намерения. Я буду ночевать в комнате брата. Возможно, я выйду из дома, но только затем, чтобы поужинать...

- Не мелеете ли вы снова передать трубку моему инспектору?.. Алло!.. Лапуэнт?.. Я только что разрешил Пьеру Науру уходить и приходить когда ему вздумается. Но это не касается Уэни, и я предпочитаю, чтобы горничная тоже не покидала дом... Служанка может пойти закупить продукты, а потом, если пожелает, возвратиться к себе домой. К концу дня я пришлю кого-нибудь заменить тебя, пока...

Он вошел в инспекторскую, где человек пятьдесят одновременно печатали рапорты на машинках или звонили по телефону.

- Кто здесь более или менее бегло может говорить по-английски?

Они молча переглянулись, и Барон робко поднял руку.

- Только предупреждаю - у меня плохое произношение.

- Где-то в пять или в шесть часов ты поедешь на Парк-Монсури на замену Лапуэнту и останешься там. Он тебя проинструктирует.

Возвращаясь в свой кабинет, Мегрэ увидел одетого в пальто Жанвье, который, казалось, принес в кабинет ледяное дыхание улицы.

- Я видел хозяина бара "Липы", толстого заспанного типа, который, я подозреваю, хочет выглядеть менее хитрым, чем есть на самом деле. Он утверждает, что не имеет никакого отношения к клубу на втором этаже, управляющим которого является некий Поцци, разве что клиенты клуба проходят в него через бар... По вечерам от восьми и часов до двенадцати в баре толпится народ, многие приходят, чтобы посмотреть телевизор. Вчера людей было больше обычного, поскольку показывали что-то интересное. Он не видел, когда Уэни пришел, но заметил, что ушел примерно в четверть второго...

- Получается, что Уэни мог прийти в любой момент и провести в клубе всего несколько минут?

- Да, возможно. Если вы разрешите, я сегодня вечером расспрошу Поцци, всех крупье и, в случае необходимости, постоянных посетителей клуба.

Мегрэ хотелось бы пойти туда самому. Какое-то время он колебался, но потом решил, что ему стоило бы отдохнуть после почти бессонной ночи, особенно если учесть работу, которая ждет его завтра.

- А что ты узнал в ресторане?