АНДРЕЙ СЕРКОВ

Человек, который изучил всех русских масонов

Мы продолжаем знакомить наших читателей с людьми, участвующими в Интернет-проекте Дмитрия Галковского "Самиздат" (материал о самом Д.Е. Галковском - №5, 1999). Сейчас мы публикуем обширные фрагменты беседы Дмитрия Галковского с другим членом "Самиздата" - историком Андреем Ивановичем Серковым, автором книг по истории русского масонства.

- Для начала - Ваша краткая биография.

- Все мои родственники по отцовской линии были профессиональными писарями. Мой отец был десятым человеком в семье, и все были писарями. Отец писарем не стал, но у него была такая черта: он читал газеты и постоянно делал всевозможные вырезки. Вероятно, это у меня на генном уровне: собирать какие-то папочки и все систематизировать... Второе - воспитание. Я рос в начале 70-х, когда отношение к книге было немножко другое. По субботам-воскресеньям отец постоянно таскал меня на "книжную ярмарку" около памятника Ивану Федорову, где происходил нелегальный книгообмен. Меняли, например, всю ЖЗЛ на Собрание сочинений Толстого. Все общались, нужно было найти нужную книгу, нужного человека. Так возникало уважение к книге, пока не к ее содержанию, а к книге как таковой. Вскоре начались первые симптомы моей "болезни". Лет в 9-10 я гостил летом у бабушки. Делать и читать было особенно нечего. Мне попался какой-то дурацкий роман о декабристах, и я начал составлять картотеку, еще не зная толком, что это за персонажи, где реальное лицо, где вымышленное. На основе романа я начал систематизировать его героев. Кто только не оказался у меня среди декабристов. Тут жизнь преподала мне первый урок: не успел я составить картотеку, как объявили о выходе нечкинского алфавита декабристов. До меня дошло, что люди, которые жили до меня, уже успели что-то сделать помимо меня. Оказалось, что алфавит декабристов давным-давно составлен.

- Жестокий, но необходимый опыт...

- Да. Но эта картотечная работа с тех пор въелась в мою жизнь и стала ее частью. Есть ученые с большой буквы, есть люди с полетом фантазии, которые сразу начинают заниматься историософией, а я - архивная крыса, спокойный человек с картотекой, для которого факты являются гораздо более важными, чем их интерпретация.

- Вы поведали о начале Вашей "болезни"... Если более подробно, то - Вы родились...

- Я родился в маленьком городке Бузулук Оренбургской области. В XVIII веке здесь была казачья линия защиты от иноземцев. В XX - через этот город проходила железная дорога на Ташкент... Оказались мои родители там случайно, как все, - бежали от нашей "нормальной" действительности. Какие-то корни там были, в основном крестьянские. Отсюда мои родственники по материнской линии. Учился и рос я в Москве. Родители мои - врачи. Спокойная, обычная семья. Нестандартным в ней было, пожалуй, то, что я занимался плаванием и учился в спортивной школе. Поэтому можно сказать, что пионерско-комсомольская юность меня миновала. Для школы подделывали справки, что "уехали на сборы", а сами уходили в кино. Любимым кинотеатром был "Иллюзион". Брали большую киноафишу и выискивали, куда пойти между двумя тренировками. Так что обучения в классическом понимании этого слова не было. Если кто-то получал какие-то знания, то лишь по собственной инициативе. У нас были такие деятели, которые появлялись только на выпускных экзаменах в 8, 10 классах, а остальное время числились на сборах. Короче говоря, я был лишен многих прелестей советской жизни, мог игнорировать "учителей-воспитателей", за что спортшколе искренне и благодарен. Пловца из меня не получилось, думаю, по психологическим причинам. Мне важен был сам процесс, и совершенно не имело значения, обгоню я кого-нибудь или нет. Первый год после окончания школы (1981) я тренировался поступать в институт. Приобретя опыт непоступления в четыре института, я понял систему: не демонстрировать свои знания, а говорить то, что от тебя хотят услышать. Сделав правильный вывод из своих наблюдений, на следующий год я оказался на истфаке МГУ. Специализацию я выбрал по кафедре с сюрреальным названием "история СССР периода капитализма""

- Да, похоже на 150-летие кондитерской фабрики "Большевик"...

- Сомневаюсь, что научные руководители этой кафедры когда-нибудь прочитали хоть одну мою студенческую работу, включая диплом. Но это и не важно. Идеальное состояние: никто на меня не давил. Я окончил университет в 1987 году.

- Как раз началась перестройка...

- В университете эти поветрия были тогда очень робкими. Например, сдавая кандидатский минимум, я сдавал историю КПСС в полном объеме. Когда мне попалась "коллективизация", было крайне сложно что-либо ответить. И я по-прежнему во все свои работы вписывал обязательный пункт: "Маркс, Энгельс, Ленин о масонстве", хотя они на эту тему не говорили ничего. Приходилось что-то выискивать. Окончив университет, я полтора года отработал учителем истории в школе, после чего был переведен в заочную аспирантуру. В аспирантуру МГУ попасть было непросто. Брали в основном "позвоночных" студентов, с соответствующими родителями. Я же, как "беспозвоночный" попал в аспирантуру "привеском", потому, что несколько приличных преподавателей, прочитав мой диплом, сказали, что это уже готовая диссертация.

- По какой теме?

- Этой же - масонство.

- И что, Вашу тему утвердили на кафедре?

- Не то чтобы утвердили. Со второго курса я стал этим серьезно заниматься. Я благодарен своим преподавателям за то, что они не мешали мне заниматься моей темой: декабристы и масонство. Конечно, если бы не декабристы, изучением масонства мне бы заниматься не дали.

- Понятно... Но вот началась перестройка. Вы говорили по поводу аспирантуры.

- Были на кафедре люди, сказавшие: "Добро, надо, чтобы человек занимался наукой". Время обучения в аспирантуре я использовал по максимуму. Диссертация с самого начала была у меня практически готова и можно было спокойно заниматься, не числясь ни на какой работе, да и перед семьей не оправдываться, что бездельничаешь. Потом возникли планы издания журнала, которые благополучно провалились.

Защитил диссертацию. Тема называлась "Российское масонство 1800-1860 годов", кстати, совершенно неправильно. Эта искусственная хронология последняя дань времени (де 1860 год - начало буржуазного развития России).

- Как прошла защита?

- Все было спокойно. За семь лет все на истфаке ко мне и моей теме привыкли. Замечания сводились к тому, например, почему Вы подробно не осветили деятельность масонов в Московском университете. Правда, потом, когда я выступал с какими-то сообщениями, лекциями, обязательно один-два человека находились и спрашивали, почему вы не пишите о Звезде Героя Советского Союза, которая является масонским символом. Я скромно отвечал, что, к сожалению, Звезда Героя Советского Союза появилась не в ХIХ веке, о котором я рассказываю, а несколько позже.

- Какой период истории Вам ближе? Есть предпочтения?

- Совершенно нет. Периоды увлечений прошли. Просто обычно занимаюсь полгода-год XVIII веком. Потом, когда этот материал уже слишком примелькался, перестаешь его ощущать, уже появляются собственные шаблоны, штампы при взгляде на события. Значит, пора этот период бросать. И - на 200 лет вперед. Потом также обратно.

- Мы дошли до начала 90-х. Как дальше развивалась Ваша судьба?

- А дальше в конце 91-го я оказался безработным. Нужно было определяться. Какой был выбор - чем-нибудь торговать, в Турцию ездить... Я выбрал отдел рукописей Ленинки. В Российскую государственную библиотеку её переименовали одновременно с моим приходом. Последние семь лет работаю здесь. Здесь я имею возможность постоянно работать с тем материалом, который мне интересен. Хотя эту возможность мне дали, конечно, не сразу.

- А там вообще много архивных материалов по Вашей теме?