Именно поэтому я во всех своих письмах советовал: созовите улемов и религиозных проповедников, заразите народ религиозными спорами.
Подумайте о создании святых чудес!
Не понимаю, почему Вы не способствуете развитию мюридизма, процветающего в горных районах Северного Азербайджана? Смысл мюридизма не только в том, что он сплачивает верующих вокруг ислама. В нужный момент отряды мюридов могут быть вооружены и использованы как боевая сила".
Были письма и другого содержания. В некоторых из них халиб требовал денежную помощь, просил прислать шелка, материю, ковры и прочее.
"Отправил тебе десять чернокожих рабов, - писал он. - За них ты должен прислать мне белолицых рабынь, У нас в Багдаде очень мало красивых девушек, которых можно было бы посылать в подарок".
В другом письме халиф кратко говорил о необходимости борьбы Гатибы с Кызыл-Арсланом и советовал ей подготовить на него покушение.
Халиф наказывал также препятствовать преобразовательным реформам атабека Мухаммеда в Северном Азербайджане.
После победы восставшие извлекли из подземелья эмирского дворца трупы узников. Началось распознание их. Среди замученных было всего пять-шесть человек из повстанченской организации, остальные не имели никакого отношения к восстанию.
В последнее время суд эмира Инанча был краткий: "Аранец?!..- Казнить!".
Среди покойников были люди различных сословий и профессий, начиная от купцов, кончая разносчиками, которые доставляли во дворцы продукты.
Кроме того, в подземелье было найдено много полуистлевших костей и предметов личного обихода - остатки неугодных эмиру людей, которые неизвестно куда исчезали в течение минувших сорока лет.
Хадже Мюфид ходил по подземелью, ставшему своеобразной братской могилой, называя имена тех, кто встретил здесь свой смертный час.
Поиски в подвалах дворца продолжались более месяца. Со всех сторон Арана съехались люди в надежде отыскать останки своих некогда исчезнувших родных и близких.
Хадже Мюфид оказывал всем посильную помощь. Только благодаря этому ему удалось избежать возмездия.
ТРАУР
Известие о восстании в Гяндже и казни эмира Инанча и его визиря Тохтамыша повергло в глубокий траур обитателей хамаданских дворцов. Во дворце Гатибы царил черный цвет. Ме-леке щедро раздавала подаяние калекам и нищим Хамадана, чтобы они молились за упокой души ее отца и старого визиря.
Гатиба винила во всем Кызыл-Арслана и требовала, чтобы атабек наказал виновных.
- Восстание началось благодаря попустительству твоего брата, доказывала она мужу. - Он несет ответственность за гибель моего отца!
Атабек Мухаммед возражал:
- Ты глубоко ошибаешься! Эмир Инанч сам виновен во всем. Я давно предупреждал тебя, что рано или поздно это случится. Трагедия была предрешена заранее. Жители Северного Азербайджана всегда славились своим бунтарским духом. Теперь я раз и навсегда покончу с этим. Уверяю тебя, Гатиба, внновные будут сурово наказаны. Что поделаешь? От своей судьбы никто не уйдет. События, которые происходят вокруг великих
людей, так же значительны и велики, как и они сами.
Заверения мужа не утешили Гатибу. Она день и ночь думала о мести Кызыл-Арслану и строила планы, как уничтожить Фахреддина и Низами.
После того, как Сафийя-хатун и ее маленькая дочь Талиа приехали в Хамадан, стали известны подробности восстания.
Сафнйя-хатун считала виновными и мужа, и Кызыл-Арслана.
- Если бы Кызыл-Арслан хотел, он мог бы предотвратить этот бунт, говорила она. - Восстание начали назревать с того дня, как пришло известие о смерти моего отца халифа. Такое восстание невозможно было подготовить в один день. В течение двух недель бунтари стекались в Гянджу. Фахреддин посылал во все концы Арана своих людей, которые создавали повстанческие отряды. Кызыл-Арслан не мог не знать этого. Будь он ни стороне мужа, он двинул бы свои войска через Аракс на Северный Азербайджан и в течение недели разгромил бы повстанцев.
- А эмир сообщил Кызыл-Арслану об обстановке в Аране?- спросил атабек Сафийю-хатун.
- Нет, мы не поддерживали связи с Тебризом. В Хамадан были посланы два гонца, но повстанцы перехватили их в пути и отобрали наши письма.
- Оттого и произошла трагедия! Я все предвидел. Сколько раз я просил вашего мужа наладить отношения с Тебризом. Хвала Аллаху, что Сафийя-хатун и маленькая девочка спаслись!
- Этим мы обязаны поэту Низами. Он спас нас, укрыв в своем доме. Он не дал нам умереть с голоду. Я сама попросила Фахредднна поручить нас милости Низами, и Фахреддин не отказал в моей просьбе. Не думала, что этот бунтарь такой благородный человек. Жена Низами относилась к этой бедной сиротке не хуже, чем к своему родному сыну. Что касается вины моего мужа эмира, она очень велика. За несколько дней до восстания он получил письмо, в котором повстанцы просили его освободить арестованных, обещая взамен неприкосновенность дворца и всех его обитателей. Я уверена, это письмо было написано по настоянию поэта Низами. Если бы эмир принял условия повстанцев, мы могли бы спокойно уехать из Гянджи куда нам вздумается и увезти с собой все наше добро.
- Почему же вы не приняли их условий? - спросил недоуменно атабек Мухаммед.
- Это было невозможно, всех арестованных уже казнили. Подземелье было забито трупами.
Атабек сокрушенно покачал головой.
Можно ли было так управлять страной? Я накажу виновных, но не как повстанцев, - как лиц, оказавших неповиновение приказам правительства.
Атабек разослал в иракские и персидские провинции салтаната фирманы, в которых приказывал привести в боевую, готовность войска.
Одновременно он написал письмо Кызыл-Арслану:
"Дорогой брат!
Я считаю, разногласия между аранцами и эмиром Йнанчем можно было устранить без кровопролитного восстания. Однако сейчас уже поздно говорить об этом. Нельзя бросать Северный Азербайджан на произвол судьбы. Надо осадить зарвавшихся выскочек!
В Хамадан со всех сторон прибывают иракские, персидские и рейские войска. Приведи в боевую готовность войско Южного Азербайджана. В ближайшее время я выступлю из Хамадана в поход, чтобы дать взбучку непокорным аранцам".
Кызыл-Арслан, получив столь неразумное письмо брата, опечалился. Он не хотел напрасного кровопролития. Он тотчас сел и написал атабеку ответ:
"Элахазрет!
Полученное письмо не убедило меня, смиренного раба Аллаха, питающего к элахазрету искреннюю братскую любовь.
Я уверен, всякий, кому известна суть разногласий между аранцами и покойным эмиром Инанчем, не будет меня судить. В последние месяцы обстановка в Аране была крайне напряженная. Тем не менее, я считаю, кровопролитие можно было предотвратить. Однако эмир Инанч не обратился ко мне за советом и помощью, так как не желал признавать власть Тебриза. Хамадан же от Гянджи далек. Это-то и помешало мне предотвратить трагедию.
Но я спешу сказать элахазерту, что восстание в Аране не было направлено против центрального правительства. Восстание в Гяндже было поднято исключительно против эмира Инанча и его жестоких, не признающих никаких законов, подручных.
Напрасно элахазрет атабек собирает войска, намереваясь дать взбучку Северному Азербайджану. Этот поход может привести к большому кровопролитию с обеих сторон. Лично я, хекмдар Азербайджана, не могу принять участие в походе элахазрета. Кому и за что давать взбучку?! Ради кого? Имеем ли мы право взваливать на народ вину за это восстание?
Вместе с этим письмом посылаю элахазрету атабеку для ознакомления послание, полученное мной от народа Арана".
Прочитав письмо брата, атабек Мухаммед разгневался. Итак, Кызыл-Арслан поддерживает и защищает повстанцев!
Атабек развернул письмо, присланное Кызыл-Арслану народом Северного Азербайджана.
Аранцы писали:
"Элахазрет!
Желая рассеять кривотолки, возникшие вокруг событий в Гяндже, народ Арана сообщает элахазрету: восстание в Гяндже и других городах Арана не было направлено против центрального правительства.
