- Что вы? - вскочил он. - Жаворонков, товарищ, да что с вами? Слушайте, погодите...

Феде хотелось кинуться к нему, обнять, поцеловать его аапавшпе глаза, его лоб, его руки, те самые, что вынимали его из петли, рвали за ухо, подносили пить, касались лба. Хотелось сказать, что смерть прошла, пролетела, рассеялась, но в напруженной радостью груди как бы встал кто-то, только что родившийся, перешагнул через боль позора, через муки смерти, сдержал смех, притушил глаза и почти спокойно сказал:

- А ведь одолели мы их, а? Переведут? Здорово!..

1926-1927 гг.