* * *

Когда Алексей ушел в гардероб, Мадин ткнул клавишу внутреннего селектора и, когда ему ответил бодрый голос, приказал: - Мы сейчас Алексея будем провожать, так что приготовьте все необходимое. - Материал для внушения все тот же? - спросил бодрячок. - Да, - сказал Мадин и почесал переносицу. - Только сегодня усильте мощность излучения... на всякий случай. Есть? Ну и добро... Он отключил селектор, посидел еще немного, рассеянно разглядывая остатки еды на журнальном столике, предназначенном для приема особых посетителей, а потом встал и поднялся на лифте в вестибюль надземной части здания. Алексей, уже одетый в форму моряка торгового флота, был там, и костюмеры вертелись вокруг него, внося последние штрихи во внешний вид. В руках у него была большая брезентовая сумка "крокодайл", из которой торчали какие-то свертки и зеленый хвост ананаса. Мадин усмехнулся. "Выходя из дома, не забудьте посмотреть на себя в зеркало, чтобы знать, в каком вы внешнем виде", вспомнилась неуклюжее изречение командиров из времен его курсантской юности. Он пересек вестибюль и подошел к Алексею. Отпустил костюмеров кивком головы, и они остались одни. Только у самого выхода, перед стеклянными дверями, где вестибюль был перегорожен странного вида агрегатами, напоминающими нечто среднее между пропускными автоматами в метро и дугами безопасности в аэропортах для контроля оружия и взрывных устройств, переминались с ноги на ногу в форме ВОХРа сотрудники службы безопасности. - Ну что? - риторически спросил Мадин, снова прижимая к себе Алексея за плечи. Желаю хорошо отдохнуть, Алеша. И чтобы в семье всё было в порядке... Сквозь стеклянную стену, пропускавшую световые волны только в одном направлении: извне вовнутрь, Мадин увидел, как перед входом притормозила "тридцать первая" "Волга" кремового цвета с шашечками такси на дверце, и подтолкнул Алексея в сторону выхода. Гипноустановка работала абсолютно бесшумно. Но зато эффективно. Миновав ее, Алексей вдруг взялся руками за виски, словно пытаясь что-то вспомнить. Гипношок должен был пройти через несколько минут. Двое из "вахтеров" взяли Алексея осторожно под руки и, выведя на улицу, бережно усадили в "такси". Дверца хлопнула, и машина, набирая скорость, устремилась к воротам в глухой бетонной стене...

* * *

Странное ощущение неестественности происходящего не отпускало его до самого трапа самолета. Однако сразу после взлета он крепко задремал в тесном кресле, будто провалился куда-то, а когда вынырнул из сна, то всё встало на свои места... В аэропорту его встречала сияющая и красивая по случаю возвращения мужа из плавания жена Тамара. С букетом ослепительно-алых гвоздик. Сын, как она сообщила, не смог подъехать, потому что сдает какой-то очень важный зачет в своем медицинском. Всё было вроде бы в порядке, но время от времени он ловил на себе какой-то странный взгляд супруги. Однако в ответ на его вопрос, она поспешно заверила, что ничего не случилось. Слишком поспешно (откуда это у него способность так хорошо разбираться в психологии окружающих? А впрочем, что тут удивляться: жена ведь, не посторонний человек... да и прожито вместе немало - скоро уже двадцатилетний юбилей совместной жизни!)... За праздничным обедом, плавно перешедшим в ужин, на этот раз что-то тоже было не так... Уже и порезанные кружочками ананасы красовались на столе в окружении винегрета и салата "оливье", уже и подарки были вручены и жене, и сыну, уже Алексей поведал, как они шли в шторм на траверзе Мыса Доброй Надежды и про смешное происшествие с котом у берегов Новой Зеландии, и еще пару-тройку самых забавных эпизодов из минувшего рейса, а они, Костя и Тамара, продолжали смотреть на него как-то непонятно. Причина выяснилась после того, как они встали из-за стола. Сын поманил Алексея в свою комнату - якобы продемонстрировать недавно приобретенные им компакт-диски с "софтом" для компьютера, а на самом деле для важного разговора с глазу на глаз. Когда Алексей уселся на старую тахту, Костя с многозначительным видом извлек из книжного шкафа какую-то книгу в твердом переплете и сунул ее в руки отца. - Что это? - спросил растерянно Алексей. - А ты почитай, почитай... вот здесь, например, и на странице сто пять... заговорщицки подмигнул Костя. Книга была сборником морских рассказов известного писателя-мариниста, почти тридцать лет проплававшего капитаном грузового судна во всех морях и океанах. В одном месте описание той передряги, в которую угодил теплоход, огибавший Мыс Доброй Надежды, почти полностью совпадало с сегодняшним рассказом Алексея, а на странице сто пять была почти буква в букву изложена байка про судового кота. - Ну и что? - спросил искренне недоумевающий Алексей. - Эх ты, конспиратор! - насмешливо протянул Костя, выхватывая книгу из рук отца. - Ты бы, прежде чем пользоваться первоисточниками, изъял бы их из домашней библиотеки! - Ты считаешь, что я нарочно заучил отрывки из этой книжонки, чтобы наврать вам про рейс? - ужаснулся Алексей. - Нет, - с сарказмом сказал Костя. - Это было простое совпадение!.. Типа того, что если дать обезьяне много-много бумаги, пишущую машинку и бессмертие, то когда-нибудь она случайно напечатает городскую телефонную книгу! Или, может, вы с этим писателем где-то и когда-то во время этого рейса встречались, и он, будучи шустрым, как электровеник, вернулся домой раньше тебя, быстренько отстучал пятьсот страниц текста, а издательство оперативно подсуетилось и выпустило книгу к твоему возвращению? Да? - Может быть, - сказал машинально Алексей. - Чисто теоретически... - Смотри, когда она издана! - сын подсунул книгу отцу под нос, открыв ее на титульном листе. - В одна тысяча девятьсот шестьдесят пятом году! Ты еще тогда в первый класс ходил!.. - Слушай, - сказал Алексей, начиная злиться. - Ну что ты ко мне прицепился? Хочешь уличить меня во вранье? Ладно, считай, что ты этого добился, и пошли пить чай... Подумаешь, проблема-то!.. - Э-э, не-ет, - инквизиторским тоном протянул Костя. - Ты от меня так просто не отделаешься, пап!.. Я же пока еще не круглый дурак, кумекаю, для чего тебе понадобилось это вранье... - Ну и для чего? - удивился Алексей. - Чтобы скрыть свою истинную профессию! - выпалил Костя. - Ну ладно, маме ты можешь мозги полоскать сколько угодно, но мне скажи начистоту: давно тебя завербовали в бойцы невидимого фронта? - Куда-куда? - искренне изумился Алексей. - Ну, в шпионы, - пояснил сын. - Беречь родной страны покой, посещать явки, фотографировать документы... "вечно в кожаных перчатках, чтоб не делать отпечатков"... - Ах, вот ты о чем! - До Алексея наконец дошел смысл намеков сына. Сначала он хотел возмутиться и убедительно доказать своему отпрыску, что тот не прав, что он действительно был в рейсе, только там скука смертная, одно и то же, но это все правда было - и море, и шторм, и даже кот - но потом вдруг засмеялся. Приступ смеха просто-таки скрутил его пополам. - Ладно, сынок, - сказал он, утирая выступившие слезы, - доконал ты меня. Пускай я буду шпионом, если ты так хочешь!.. Только идем чай пить. С тортом!..

* * *

С женой Тамарой всё вышло намного хуже. Когда они оказались в постели, она вдруг наотрез отказалась исполнять свой супружеский долг без уважительных причин. А веские аргументы Алексея насчет того, что они столько времени были в разлуке, что он ее очень-очень любит и что он так скучал по ней в морях-океанах, на этот раз возымели совершенно неожиданный эффект. Услышав про моря-океаны, Тамара вдруг вскинулась в гневе, аки мифическая фурия. Из ее бессвязного потока слов Алексей понял только одно: во время его отсутствия что-то взбрело супруге в голову, и она решила проверить его наличие в списках плавсостава соответствующего пароходства, которое располагалось, кстати, в Новороссийске. Как она нашла телефон отдела кадров этого пароходства и как ей удалось дозвониться - это другой вопрос, но голос в трубке компетентно заверил Тамару в том, что не только штурмана, но и вообще человека с такой фамилией, какую носит ее муж, в данном пароходстве не числится. Выражаясь бюрократическим языком, наличие отсутствия... Тогда Тамара обратилась с соответствующим запросом в Москву, в Министерство торгового флота, и оттуда ей добросовестно ответили, что ни в одном из пароходств нашей необъятной родины нет моряка, фамилия, имя, отчество и год рождения которого соответствовали бы указанным ею данным... Тут гнев Тамары сменился обильными слезами, и она обвинила Алексея в том, что на протяжении всей их супружеской жизни он обманывал ее, как последнюю дурочку, выдавая периоды своего проживания у любовницы за "хождения за три моря"... - Всё! - кричала жена, комкая влажную подушку. - Хватит! Мое терпение лопнуло!.. Только ради сына можно было бы терпеть тебя рядом с собой, но он уже взрослый и всё поймет!.. Завтра же подаю на развод!.. Все уговоры и доводы Алексея не действовали. Даже такой довод, как упоминание о деньгах, которые он приносил домой после каждого рейса ("Где-то я должен был их добывать, черт побери?!"), не сработал. Тамара отразила его чисто по-женски: - А может быть, эта твоя краля московская в деньгах купается, откуда я знаю? вскричала она. - Может быть, она содержит тебя, как последнего альфонса?!.. Это уж было слишком, и Алексей закатил жене пощечину, чего не делал на протяжении последних пяти лет. Это было последней каплей. Жена подхватилась и ушла спать на угловом диванчике на кухне, наглухо забаррикадировавшись изнутри. Алексей плюнул и стал ворочаться с боку на бок, даже не пытаясь заснуть. Какой там сон!.. На мгновение он все-таки забылся, и его посетила крамольная мысль: а что, если я действительно никакой не моряк?.. Но тут же очнувшись в холодном поту, он решительно опроверг самого себя. И дело было вовсе не в том, что он твердо знал: никакой любовницы у него нет, и шпионом он тоже не работает... Просто в памяти его были так живы воспоминания о том, как судно, накренившись, ныряет носом в штормовую волну, и соленые брызги влетают в приоткрытую створку окна капитанской рубки... как искрится безграничная водная гладь под лучами восходящего солнца... как пахнет лесом из трюма и как пронзительно кричат чайки, сопровождающие теплоход в надежде поживиться отбросами с камбуза... Нет, он вовсе не бредил наяву. Однако следовало в тактических целях сделать какой-то хитрый ход. На следующий день Алексей признался жене в том, что действительно вынужден был скрывать от нее правду все эти годы, но дело обстоит несколько не так, как она вообразила. Есть, мол, такая профессия - резидент внешней разведки... В конце концов, они помирились и провели остаток побывки Алексея в мире и согласии. Вернувшись через несколько дней в "новороссийское пароходство" и мгновенно вспомнив свою истинную профессию, Алексей хотел было рассказать Мадину о домашнем инциденте как о забавном совпадении "легенды" и действительности, но потом решил, что нечего всякую чушь сообщать начальству. Дома теперь всё было улажено, и нечего будить спящего зверя вновь... Резидент не ведал, что всё то время, пока он был в Питере, он сам, а также дом и родные его подвергались тайному прослушиванию и просвечиванию со всех сторон, и то, о чем хотел он поведать Мадину, уже было известно руководству Ассоциации. И еще он не знал о том, что его жену и сына, да и его самого, спас все тот же Мадин, сумевший доказать Тополю Артемьевичу, что ситуация под контролем и утечки не будет...