Непосредственно во время немецкой революции Каутский работает в новом правительстве, расследуя военные преступления прежнего режима.

После 1918 года он много критикует эксперимент большевиков в России, окончательно порывая с ними и однозначно встав на сторону меньшевиков. Ленин и Троцкий отвечают на его критику и обвиняют его в предательстве интересов трудящихся.

В 1925-м Каутский – соавтор новой программы СДПГ, заметно более умеренной и эволюционистской в сравнении с предыдущей. Сказалось окончательное размежевание с коммунистами и возникновение КПГ.

В 1927–1929 годах он работает над двухтомником «Материалистического понимания истории», который должен стать его теоретическим завещанием.

После прихода к власти нацистов книги Каутского сжигают на площадях вместе с сочинениями других социалистов и гуманистов.

Каутский скрывается от новой немецкой власти сначала в Вене, потом в Праге и наконец в Амстердаме, где и закончится его жизнь в 1938 году.

Его последняя работа называется «Социализм и война» (1937) и в ней он продолжает развивать идеи социалистического пацифизма.

Вторая жена Каутского Луиза, ближайшая сподвижница Розы Люксембург, умерла в Освенциме. Их сын Бенедикт провел семь лет в нацистских лагерях, но выжил. После войны он опубликовал письма Розы Люксембург, собранные его матерью, и работал над партийной программой новой немецкой социал-демократии (возрожденной СДПГ).

Каутский не был страстным оратором и трибуном, предпочитая работать в кабинете. И сделал он – автор десятков книг и брошюр, редактор журнала, лектор – удивительно много, проявляя завидную работоспособность. Попробуем описать хотя бы некоторые из его самых известных текстов и выступлений.

В 1880-х годах Каутский вместе со своими ближайшими единомышленниками работает над обширной «Историей социализма» и рисует монументальное полотно, историческую батальную фреску, где сменяют друг друга крестьянские войны, революционные секты и харизматичные лидеры-уравнители – «герои духа и меча, боровшиеся за уничтожение всякой эксплуатации». По большому счету это история мира и человеческой мысли как история попыток построить и представить социализм в домарксистский его период начиная со времен Платона и заканчивая американскими коммунистическими общинами середины XIX века.

Каутский находит у социалистической традиции два корня: отвлеченно-утопический коммунизм аристократии, мысленно вышедшей далеко за пределы интересов своего класса, и народный «коммунизм равенства» у анабаптистов, таборитов, других дерзких еретиков и милленаристов.

Впоследствии это станет его любимым риторическим приемом – обозначить внутри обсуждаемого явления два противоположных начала и от них стремиться к центру как компромиссу и решению противоречия.

Чтобы понять «Капитал», Каутский сначала штудирует «Анти-Дюринг» своего старшего друга и учителя Энгельса, присоединяется к его позитивизму и вслед за ним делает акцент на рассмотрении социальных явлений как продолжения органической природы.

Он уверен, что человеческий организм достигнет своего предельного развития в бесклассовом обществе.

Даже в Эрфуртской программе, конкретно политическом тексте, Каутский делает акцент на том, что социалистическое будущее наступит «с естественной необходимостью».

В своем комментарии к этой программе Каутский рассматривает генезис капитализма и агонию мелкого производства, технологический рост как средство расширения рынка, неизбежность безработицы и обострения классовой борьбы, негативный отбор как результат рыночной конкуренции, финальную и предельную концентрацию капитала в одних руках и революционный вопрос о превращении капиталистической экономики в социалистическую.

Наемный труд стал основной формой занятости, и задача теперь – превратить каждого рабочего в предпринимателя, но не в капиталиста. Свободная работа будет облагораживать, а не отуплять и обессмысливать жизнь.

Тот, кто живет в трущобах и строит дворцы, должен осознать свою борьбу как борьбу всего класса в целом.

 Невозможно заранее нарисовать точный план социализма. Но стоит знать, что программы всех остальных партий – это рецепты, как избежать социализма.

В качестве первоначальных мер Каутский предлагает всеобщее избирательное право, бесплатные светские школы и прогрессивную налоговую шкалу.

Энгельс отмечает, что ближайшие требования могли бы быть и более решительными, но в целом одобряет программу.

Немецкие социалисты эпохи Второго интернационала признавали марксистскую стратегическую программу (Каутский), максимально сосредотачиваясь при этом на все более умеренной политической тактике (Бернштейн). Это был относительно мирный период истории капитализма.

В 1895 году в своей статье «Интеллигенция и социал-демократия» Каутский утверждает, что интеллигенция при капитализме будет расти и хотя она неизбежно склонна культивировать свою отдельность и умственное превосходство, многие новые ее слои имеют шанс примкнуть к организованному пролетариату в классовой борьбе. Каутский предлагает прежде всего обращать внимание на студентов.

 Интересно, что Троцкий через несколько лет высказался на ту же тему гораздо более скептически («Интеллигенция и социализм»), предположив, что основная часть интеллигенции в классовом обществе всегда будет стремиться в объятия правящего класса и потому массового притока интеллигентов в революционную партию ждать не следует.

С 1899 года Каутский спорит с Бернштейном: предсказанное Марксом обнищание работников все же есть, но оно относительное (пропорциональное), а не абсолютное.

Бернштейн начнет культивировать парламентскую демократию как идеальное средство реализации интересов трудящихся. Каутский будет его критиковать, но лет через пятнадцать сам встанет на схожие позиции. Ощутимо, что на рубеже веков он спорит не столько с Бернштейном, сколько с самим собой, пытаясь сохранить верность прежней марксистской ортодоксии и подавляя реформистские соблазны.

В «Этике и материалистическом понимании истории» (1906) Каутский задается вопросом: откуда берется нравственный закон внутри нас?

Он пишет собственную генеалогию морали, начиная с греко-персидских войн.

Натурфилософия изначально имела дело с жестко детерминированными явлениями природы, тогда как выделившаяся из нее философия впервые занялась человеком, как существом, обладающим высоким уровнем свободы выбора.

У Эпикура этика выводится из нашего стремления к удовольствию и благу, нужно только правильно расставить приоритеты этих удовольствий от низших к высшим. Конкурирующая точка зрения (Платон, а позже Плотин) – нравственность имеет внеприродный сверхъестественный источник и не может быть выведена из естественных потребностей человека.

По Каутскому, в элитарном сознании сверхприродный дух господствует над материей, как аристократ господствует над рабочей массой и так закладывается основа для будущего монотеизма с его неизбежной демонизацией и низших социальных классов и материального мира как такового. Отличие монотеизма от многобожия в том, что бог монотеизма это прежде всего этический источник, нравственное начало, а не просто творец природы.

Платон и Эпикур – это противоположные полюса и между ними можно расположить всю историю человеческой этики: стоицизм, христианство, учение Спинозы, французских просветителей, Адама Смита, Канта, Дарвина с его борьбой за существование.

Дарвин объясняет происхождение социальных инстинктов, из которых разовьются высокие человеческие добродетели.

Конечно, для Каутского спор об этике это не просто конкуренция школ и объяснительных моделей. Он делает акцент на том, каким именно классам общества (социальным слоям, группам, коллективным игрокам) соответствует каждая из названных этических систем. То есть рационализацией и оправданием чьего положения является любой моральный кодекс? Нравственный идеал есть особое орудие в отношениях между классами.