Все эти конфликты, характеризующие каждый расцветающий город античного мира, мы встречаем в полном разгаре и в Риме, в ту эпоху, когда он выступает на историческую арену. Его географическое положение было очень выгодно. Он лежит на Тибре, сравнительно далеко от морского побережья, но в то время это обстоятельство, при малых размерах морских судов, не служило препятствием для развития морской торговли. В некоторых отношениях это являлось даже преимуществом, потому что дальше, в глубине страны, не было морских пиратов и морской стихии, как на побережье. Недаром ведь многие из старых крупных торговых городов расположены не прямо у моря, а на берегу судоходных рек, сравнительно далеко от их устья — Вавилон и Багдад, Лондон и Париж, Антверпен и Гамбург.

Город Рим был основан на том месте, где к судоходному Тибру примыкают два холма. Укрепив их, можно было обеспечить защиту и охрану складов ввозимых и вывозимых товаров. Местность, в которой возник Рим, была малокультурная, чисто крестьянская, но к северу и югу от нее лежали экономически развитые области Этрурия и Кампания с развитыми промышленностью, торговлей и сельским хозяйством, основанным уже на рабском труде. А из Африки сюда являлись карфагеняне, стоявшие на такой же высокой ступени развития, как этруски и греческие поселенцы в Южной Италии.

Это географическое положение создавало для Рима своеобразную двойственную позицию. По отношению к ближайшим соседям, латинам и вольскам, торговый город являлся представителем высшей культуры, сравнительно же с более отдаленными соседями, с этрусками и италийскими греками, римляне были отсталым крестьянским народом. Действительно, сельское хозяйство, несмотря на развитие торговли, оставалось для римлян главным занятием. Живя далеко от моря, они ничего не смыслили в мореплавании и судостроении. Они предоставляли иностранным купцам и морякам являться к ним и вести торговлю. Такое положение сохранилось и позже. Этим отчасти объясняется, почему в эпоху Цезаря и его преемников, следовательно в эпоху возникновения христианства, евреи составляли в Риме такую сильную колонию. Так и в наше время почти вся торговля в Константинополе находится преимущественно в руках иностранцев, а не турок.

Чем больше расцветал благодаря торговле Рим, тем чаще он вступал в столкновение со своими соседями. Рынок, открытый торговлей для жизненных припасов, вызывал в римских землевладельцах стремление расширить свое землевладение на счет соседей, тогда как последние в свою очередь с завистью смотрели на богатство города. С другой стороны, все больше разгоралась конкуренция с этрусскими городами. Молодому государству пришлось выдержать многочисленные, упорные и продолжительные войны, но благодаря уже указанной двойственной позиции оно вышло из них победителем. Над крестьянами одерживали победу высшая техника и крепкая сплоченная организация крупного города, а над этрусками, которые, вследствие вытеснения свободного крестьянства обязательным трудом, уже в значительной степени потеряли военную силу, одерживали победу упорство и выносливость римских крестьян.

Как только Рим окреп настолько, что мог справиться с этрусками, он увидел, что война является очень выгодным занятием. Ни торговля, которую главным образом вели иностранцы, ни земледелие, которое при мелкокрестьянском хозяйстве доставляло ежегодно только незначительные избытки, не могли приносить столько богатств, как удачные войны, — особенно если они велись с богатыми народами и городами, которые можно было разграбить и обложить податью. Торговля и разбой всегда были неразрывно связаны, но вряд ли еще какой-нибудь торговый город сумел до такой степени выдвинуть разбой на первый план и возвести его на степень государственного учреждения, успел даже сделать из него основу величия города, как это удалось Риму, все политические учреждения которого были приспособлены для этой цели.

Покорив, разграбив и обложив податью этрусские города, Рим обратился против своих богатых соседей на юге, растущее богатство которых, в силу уже неоднократно изложенных нами причин, привело к ослаблению их военного могущества: добыча была тем привлекательнее, чем легче ее было завоевать. Но это же богатство притягивало к себе другой крестьянский народ, самнитов. Чтобы овладеть греческими городами в Южной Италии, надо было сначала справиться с самнитами. Теперь воевали крестьяне с крестьянами, но самниты не имели ни одного такого крупного города, как Рим, который мог бы дать крестьянскому войску централизованную организацию. Так были они побеждены, и для Рима открылся путь к богатым городам Южной Италии, которые теперь были разграблены и покорены.

От Южной Италии оставался уже только один шаг к Сицилии, которая не уступала своими богатствами Греческой Италии и также сильно манила римские разбойничьи шайки. Но тут римляне наткнулись на опасного врага, на карфагенян.

Карфаген, могущественный торговый город, недалеко от современного Триполи, побуждаемый теми же разбойничьими стремлениями, что и Рим, покорил северо-западное побережье Африки и Испании и собирался теперь овладеть Сицилией. Он представлял колонию финикиян, которые, вследствие географических особенностей своей страны, очень рано стали мореплавателями и достигли большого искусства в морском судоходстве. Точно так же и Карфаген приобрел богатства и могущество путем морской торговли. Он воспитывал моряков, а не крестьян. Вместо крестьянского хозяйства он развил хозяйство латифундий с дешевыми, захваченными рабами и рядом с ним горное дело. Поэтому у него не хватало крестьянской милиции. И если он был вынужден подвигаться вперед, в глубь страны, чтобы закрепить свои завоевания и развернуть свои военные силы на суше, то он должен был прибегать к вербовке наемников.

Борьба между Римом и Карфагеном, три так называемых Пунических войны, началась в 264 г. до Р. X. и закончилась только в 149 г. полным разрушением Карфагена. В сущности, она была решена после поражения Ганнибала при Заме, которое привело к окончанию второй Пунической войны. Эта борьба была войной между наемными солдатами и крестьянской армией, между профессиональной армией и милицией. Часто побеждала первая, при Ганнибале она едва не довела Рим до гибели, но милиция, защищавшая собственный очаг, оказалась в конце концов сильнее и, после ожесточенной борьбы, уничтожила своего противника. Карфаген был сравнен с землей, а население его перебито. Его сказочные богатства, латифундии, рудники, покоренные им города — все это досталось победителю в качестве добычи.

Так погиб самый опасный противник Рима. С этого времени он безраздельно господствует в западной части Средиземного моря. Очень скоро он овладевает и восточной частью. Расположенные там государства зашли уже так далеко на обычном пути античной культуры, на пути вытеснения свободных крестьян обязательным трудом рабов или, как в Египте, крепостных и разорения их вечными войнами, что после замены милиции наемниками они могли оказать римским войскам только слабое сопротивление. Без всякого труда римские солдаты брали один город за другим, завоевывали одну область за другой, чтобы разграбить их и обложить податью. С этого времени Рим остается повелителем античного мира, пока германские варвары не уготовили ему ту же судьбу, на которую он обрек Грецию, хотя она стояла выше его и в области науки, и в области искусства. Как в области экономики и политики, так и в области философии и искусства Рим по отношению к Греции всегда оставался только грабителем. Его великие поэты и мыслители почти все были только плагиаторами.

Богатейшие страны тогдашнего мира, в которых собраны были бесчисленные сокровища столетий или даже, как в Египте, тысячелетий древней культуры, открыты были теперь грабежу и вымогательствам со стороны Рима.

Но колоссальную военную силу, которой он был обязан этими блестящими победами, Рим мог развернуть только как демократия, как город, в существовании которого были одинаково заинтересованы — хотя и не в равной степени — все слои населения. В упорной и продолжительной борьбе, длившейся от шестого до четвертого столетия до Р. X., плебеи, новограждане, сумели вырвать у старограждан, патрициев, одно преимущество за другим, пока наконец не исчезли всякие юридические различия между обоими сословиями и народное собрание всех граждан не получило право издавать законы и выбирать всех должностных лиц, консулов, преторов, эдилов, которые, по окончании срока службы, вступали в сенат, фактически управлявший всеми делами государства.