А вот что я помню очень хорошо, так это каждую черточку физиономии придворного мага. Бывшего придворного мага. Благо, свет факела на стене, позволяет рассматривать лицо моего персонального врага сколько моей душе будет угодно. Ей пока угодно. Все равно больше ничего интересного рядом не наблюдается.

Физиономия же, вся такая серьезно-задумчивая, маячит неподалеку вместе с остальными частями организма волшебника. Тоже пока находящимися в комплекте. К сожалению.

– Вальдор, друг мой, я по тебе практически скучал.

– Не взаимно, – огрызаюсь я, – и для тебя я не Вальдор, а ваше высочество.

– Я тебя поздравляю, – мурлычет Терин, улыбаясь, – ты снова смахиваешь на человека.

– О тебе я не могу такое сказать, чародей.

– Ты так предсказуем, Вальдор. С тобой даже неинтересно разговаривать.

Маг встает с кресла, на котором он до того восседал, совершенно не смущаясь от того, что это скорее ему положено сидеть в цепях на грязном полу, а мне в кресле, а лучше в кровати. И выпить чего-нибудь, кстати, тоже не мешало бы.

Встает и начинает прогуливаться взад и вперед, продолжая при этом разглагольствовать.

– Тебя ведь не было пять месяцев. Пять месяцев! За это время я даже подзабыл как-то, что хотел с тобою сделать по возвращении. Ты ведь, Вальдор, испортил каждую минуту моего существования здесь, ты загубил мне карьеру придворного волшебника и лишил меня шансов попасть в члены Совета чародеев. Благодаря тебе, Вальдор, я испытал самое большое унижение в своей жизни. А сейчас не знаю даже, что я хочу.

– Да? – удивляюсь я, ерзая и пытаясь устроиться на полу немного удобнее. –  Странно. Я вот точно представляю себе очередность действий по отношению к тебе. Будь я свободен, конечно.

Маг оживляется.

– Не поделишься?

– Конечно! Сначала я бы тебя избил. Собственноручно.

– Банально.

Терин даже морщится, будто я оскорбил его художественный вкус.

– Возможно, – соглашаюсь я, – но потом я отдал бы тебя лучшему палачу королевства – Вадику. Недельки на две. Порой заходил бы посмотреть, что интересненького творится. А вот после этого, не сразу, конечно, а, дав тебе возможность немного восстановить силы, я бы устроил образцово-показательную казнь. Скорее всего, четвертование или что-нибудь в этом роде. И чтобы убивали тебя медленно-медленно. И чтобы кричал ты при этом громко-громко.

Представляю себе эту картину, и на душе теплеет.

– Неплохо, – соглашается волшебник, – мне нравится. Так мы с тобой и поступим.

– Ничего не забыл?

– А ты что-то новенькое придумал?

– А с каких это пор именно ты определяешь мою судьбу? То, что король неизвестно за какие заслуги решил тебя выпустить из башни, а меня зачем-то поместить сюда, еще не значит, что ты вправе строить в отношении меня какие-то планы. Помечтать-то ты, конечно, можешь, но и то…

– Ты, Вальдор, – холодно улыбаясь, произносит маг, – удивительно ненаблюдателен. Вот это милое колечко у меня на пальце тебе ничего не напоминает?

Откуда у этой безродной дворняги символ королевской власти?!

– Вижу – вспомнил, – констатирует волшебник. – Я теперь здесь правлю. Я же, все-таки, некромант. Мне войско собрать – не проблематично. Папенька твой успел сбежать, что удивительно. Ну, да и я могу ошибиться. Однако его исчезновение особой роли не играет.

– Но он же лишил тебя силы! – рычу я, дергаясь в цепях.

– Да, лишил. На две минуты. Между словами «лишаю тебя силы» и «выпороть бывшего придворного мага» примерно столько времени и прошло. Действительно, очень неприятные ощущения. Но твоему отцу стоило подумать о том, что, объявляя о моем снятии с должности, он разорвал контракт, и, соответственно, я перестал ему подчиняться. Все, его приказ утратил силу, и я вновь получил доступ к магии.

– Но почему…

– Почему я позволил себя избить? Честно?

Терин замирает, будто решает – быть со мной откровенным, или нет. Скорее всего, просто паузу держит. Актеришка.

– Я был настолько потрясен своими действиями и реакцией твоего отца, что плохо соображал в тот момент. Мне казалось, что король, зная о том, что именно ты меня спровоцировал, не может так со мной поступить. А он смог. Ну, а потом я понял, что будет лучше, если все останутся в неведении относительно моих способностей. Вот и все. Хотя зачем я тебе все это объясняю?

– Наверное, хочешь похвастать тем, какой ты умный и предусмотрительный, – предполагаю я.

– Наверное, – грустно соглашается Терин, глядит на меня с укором, а затем вдруг добавляет: – Я, пожалуй, пойду. А ты отдыхай. Ни в чем себе не отказывай. Скоро тебе ужин принесут. Ты что предпочитаешь – воду с хлебом или хлеб с водой? Можешь не отвечать, я сам выберу. И начинай пока морально готовиться. Что у нас там по плану? Встреча с палачом? Кстати о встречах.

Уже подошедший к двери маг замирает.

– А женщина где, за которой я тебя посылал?

– В … – угрюмо рифмую я, вспоминая Дульсинею и ее очаровательную манеру выражаться.

Волшебник секунд двадцать пристально меня разглядывает, после чего резюмирует:

– Значит, познакомились. Забыл тебя обрадовать. Искать именно ее не было необходимости. Тебя мог чмокнуть кто угодно, даже я, и ты тут же превратился бы обратно в человека. Сам бы подумал, я бросал заклятие в состоянии аффекта. Когда бы я успел сплести такую сложную привязку к определенному субъекту, да еще и в ином мире?

В общем, полюбовался он еще немного моей отвисшей челюстью и удалился вместе с креслом.

Я же сижу в состоянии транса, пытаюсь мыслить, но со скрипом. Проведению анализа мешает эмоциональная нестабильность. Короче, плохо мне.

Ну, надо же, какой идиот! Это я о себе. Забыть о времени на привязку, нарисовать чернокнижнику план мероприятий для моего уничтожения! Хотя, почему идиот? Можно подумать, у него самого фантазии не хватило бы. Я, Вальдор, в темнице. На полу. Кстати, холодно, не отморозить бы себе чего. Впрочем, какая разница? Ну, отморожу. В свете грядущих событий мое здоровье не имеет значения. Хотя отец ведь на свободе. Ну и что, что на свободе? Он ведь не знает, что я больше не мышь! А вот Дульсинея знает. Знать-то она знает. Но, учитывая наши с ней отношения, она скорее во время моей казни будет в первых рядах от счастья подпрыгивать, сопровождая действия палача ехидными комментариями, чем попытается мне помочь. Она нужна Терину. Интересно, для чего? Лучше бы он ее не нашел. Или нашел? Это ж не женщина, а… слов не хватает. Но ведь и Терин – не слаб. Терин – умница, терпеливый, не то, что я. А чего это ради я ему комплименты отвешиваю? Хорошо, что мысленно. Холодно, все-таки. И ребра болят. С чего бы это? Ага, и что бы им не болеть, синим таким? Кто меня так? Даже любопытно.

Дульсинея

Я даже не успела как следует загрустить или испугаться – колючки из волос вытаскивала, а они у меня густые и длинные, ниже колен. Я их дома в косу заплела (перед кем там выпендриваться-то?), да вот только пока я через портал летела, коса расплелась, а взятие на таран колючих кустов добавило моей прическе «неотразимости».

Повоевав немножко с колючками, я решила внимательнее изучить открывающийся передо мной вид. Строения какие-то, хозяйственные в основном, и все это на фоне красивого белого дома. Ну, то есть дворца. Я насчитала пять этажей. Но, учитывая, что там еще всякие башенки, то может быть в некоторых частях и по шесть-семь этажей имеется. Нехилое жилище у принца моего недобитого. И красивое. Ну, про башенки я уже сказала, еще горгульи на крышах, некоторые страшные, некоторые симпатичные такие, на купидончиков похожие. Вокруг окон лепнина с позолотой. В общем, просто картинка – белый с золотом дворец. Прямо-таки жилище для прекрасной принцессы, то есть, в нашем случае принца, далеко не прекрасного.

Интересно, как этот прелестный домик выглядит спереди? В том, что приземлились мы на заднем дворе, у меня сомнений не возникло. Это другой мир, но вряд ли здесь имеется традиция у парадного входа наваливать кучу навоза и всякие хозяйственные постройки располагать. А вот то, что при дворце вообще такая ферма имеется, это скорее всего иномирская традиция или просто папа у Вальдора хозяйственный.