График включал в себя следующие временные позиции: принятие решения по мобилизации — 28 июня; издание директивы о мобилизации — 5 июля; начало переброски и концентрации войск — 20 июля; начало военных действий — 29 августа; переброска четырех дивизий из Японии — 5 сентября; завершение операции — середина октября.

Анализ этого графика свидетельствует о том, что командование японских вооруженных сил, планируя нападение на Советский Союз, рассчитывало, как и германский вермахт, осуществить против СССР «молниеносную» войну, аналогичную немецкому плану «Барбаросса». Однако ход боевых действий на советско-германском фронте заставил военно-политическое руководство Японии внести существенные коррективы в планы японской агрессии против Советского Союза. Эти коррективы были приняты на императорском совещании, состоявшемся 2 июля 1941 года в Токио. Повесткой дня на совещании являлась «Программа национальной политики империи в соответствии с изменением обстановки».

Сразу же по окончании совещания японская военщина приступила к разработке комплекса широких мероприятий, направленных на ускорение подготовки к проведению наступательных операций против Советских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке и в Сибири. Весь этот комплекс мероприятий в японских секретных документах получил шифрованное наименование «Кантогун токубэцу энсю» («Кантокуэн») — «Особые маневры Квантунской армии».

Бакшеев Алексей Прокловнч (1873–1946) — бывший генерал-майор белогвардейской армии, один из сообщников атамана Г. М. Семенова.

Янагита Гэвдзо (1893–1952) — генерал-лейтенант японской армии, начальник информационно-разведывательного управления Квантунской армии (до августа 1940 г. — Харбинская ЯВМ).

Чунцин — город на юго-западе Китая в провинции Сычуань, с октября 1938 до начала 1946 г. являлся временной столицей Китая. Здесь находилось правительство Чан Кайши, которое сохраняло свою власть в западных районах страны.

Хэ Инцинь — военный министр гоминьдановского правительства Китая.

Чжан Цзяао — министр коммуникаций гоминьдановского правительства Китая.

Пограничный район Шэньси-Ганьсу-Нинся — освобожденный район Китая (так называемый особый район Китайской Республики) — был образован в сентябре 1937 г. после начала национально-освободительной войны против японских захватчиков по соглашению между ЦК КПК и ЦК гоминьдана.

По всей видимости, речь идет о 8-й народно-освободительной армии Китая, которая к концу 1940 г. насчитывала 400 тыс. человек

Следует уточнить, что 2 июля 1941 г. в Токио состоялось не заседание кабинета министров и японского верховного командования, а было проведено совещание, на котором присутствовал строго ограниченный круг руководящих политических и военных деятелей Японии во главе с императором.

25 октября 1936 г. Гитлер и Муссолини подписали соглашение, названное «ось Берлин — Рим». В нем разграничивались сферы интересов двух стран на Дунае и Балканах. Германия признавала захват Италией Эфиопии. В подписанных документах содержалась также договоренность о совместной политике в международных делах, в частности в Испании.

Чиано Галеаццо да Кортеляццо (1903–1944) — государственный деятель фашистской Италии, в 1936–1943 гг. — министр иностранных дел.

Эвентуальный (лат. eventus — случай) — возможный при соответствующих условиях, при некоторых обстоятельствах.

Употребляя этот термин в сообщениях итальянскому и германскому послам в Токио о результатах состоявшегося 2 июля 1941 г. совещания, Ё. Мацуока подразумевал, что политика Японии в отношении советско-германской войны будет носить выжидательный характер. Смысл этого завуалированного ответа нельзя истолковать иначе как то, что японские вооруженные силы будут готовы выступить на Советском Дальнем Востоке в зависимости от успеха действий немецко-фашистских войск против обороняющейся Красной Армии.

Инделли Марко — итальянский дипломат, в 1941 г. — посол Италии в Японии.

Генрих Гиммлер считался в Германии создателем боевого кулака НСДАП — охранных отрядов СС. Доверие фюрера к нему было безгранично. В 1936 году указом Гитлера был учрежден пост «имперского руководителя СС и шефа германской полиции в имперском министерстве внутренних дел», на который был назначен Гиммлер. В августе 1943 года в связи с ухудшением военного положения Германии и ростом антифашистских настроений внутри страны Гитлер в целях усиления полицейского режима назначил Гиммлера имперским министром внутренних дел и генеральным уполномоченным имперской безопасности. Таким образом Гиммлеру было доверено единоличное руководство всеми силовыми ведомствами Германии.

События второй половины 1944 года не оставили для фашистской верхушки Германии надежды на перелом в войне. Попытка покушения на Гитлера, предпринятая немецкими офицерами 20 июля 1944 года, не была инспирирована какой-либо иностранной разведкой и тем очевидней свидетельствовала о разочаровании военных кругов Германии в политике фюрера, приведшей страну к военному краху и экономической разрухе. Потрясение Гитлера от факта, что помимо неблагоприятного развития событий на театре боевых действий ему придется опасаться реальной угрозы получить удар в спину от своих соратников, было настолько сильно, что за короткое время превратило его в дряхлого старика. И чем хуже становилось его физическое состояние, тем чаще происходили припадки бешенства, весьма опасные для окружающих.

После неудавшейся попытки покушения и последовавших вслед за ней репрессий основным занятием ближайшего окружения Гитлера стала демонстрация личной преданности и готовности «умереть за фюрера». Отдельные высшие офицеры действительно воспринимали неизбежное поражение Германии как личный позор и трагедию. Другие, в основном партийные выдвиженцы, годами учившие немецкий народ быть верными заветам фюрера, начали судорожно искать на фоне общей гибели возможности для спасения собственной жизни. Среди тех, кто не стремился пожертвовать собой за идеи национал-социализма, оказался один из ближайших соратников Гитлера Генрих Гиммлер.

В конце войны Генрих Гиммлер надежно и заслуженно занимал в сознании мировой общественности соседнее с Гитлером место в галерее военных преступников 3 рейха, повинных в уничтожении миллионов людей. Под его непосредственным руководством, с его ведома и по его приказу возводились концлагеря, уничтожались военнопленные и сжигались в печах тысячи евреев, проводились массовые карательные акции на территории оккупированных Германией стран. Сам Гиммлер являлся для своих подчиненных примером и символом безжалостного отношения к «расово-неполноценным» и «врагам Рейха». Если Иозеф Геббельс являлся ярым пропагандистом человеконенавистнической идеологии фашизма, Генрих Гиммлер активно работал над ее претворением в жизнь. Гиммлер не мог не понимать, как ничтожны его шансы добиться прощения за совершенные преступления перед лицом представителей пострадавших от немецкого фашизма государств, но все же решился повести за спиной Гитлера опасную игру за спасение своей жизни.

Выигрышным моментом Гиммлер посчитал подчиненность ему всех концлагерей на территории Германии. Жизни заключенных должны были стать залогом в переговорах об условиях его личного спасения после поражения Германии. Посредником в этих переговорах вызвался стать начальник VI управления РСХА — зарубежной разведывательной службы СД бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг.

В конце октября 1944 года Шелленберг устроил Гиммлеру свидание в Вене с бывшим председателем федерального совета Швейцарии Мюзи и его сыном, во время которого Гиммлер закинул пробный камень о возможности своей реабилитации в общественном мнении европейских стран и США. Свою активную деятельность в качестве руководителя СС он объяснял стремлением бороться против коммунистического движения в Германии и в остальном мире. Создание концлагерей Гиммлер называл вынужденной и временной мерой, в то же время он выразил готовность доступными ему средствами облегчить участь тех категорий заключенных, к которым проявят интерес уполномоченные представители западных стран. Мюзи, пользуясь случаем, поинтересовался, каким образом ввиду наступления на Германию союзных войск может быть решен вопрос с находящимися в заключении евреями, не придется ли им расплатиться своими жизнями за поражение Германии в войне? Гиммлер, для которого обсуждение «еврейского вопроса» было самым опасным поворотом беседы, решил подстраховаться на случай, если информация о его нелегальной встрече с иностранцами дойдет до Гитлера, и в резкой форме заявил Мюзи, что за каждого освобожденного еврея Германия должна будет получить соответствующую денежную компенсацию.