Прибрежная дорога была пустынной. Справа толпились низкорослые пихты, слева – крутые красноватые скалы, у подножия которых лежали кучи отшлифованных прибоем валунов и гальки. А дальше расстилалось море, сверкающее и голубое; над ним парили чайки, их крылья ярко вспыхивали серебром на солнце.

– Вы хотели бы быть чайкой? – спросила Аня, очнувшись от долгого созерцания. – Я хотела бы. Как было бы чудесно просыпаться на рассвете и парить целый день в голубых просторах над водой!.. Что это за огромный дом впереди?

– Гостиница. Сейчас сезон еще не начался, но летом сюда приезжают тучи американцев. Им нравится здешнее побережье.

– Я боялась, что это дом миссис Спенсер, – сказала Аня печально. – Мне туда совсем не хочется. Кажется, что это конец всего.

– Мисс Касберт, – с радушной улыбкой воскликнула миссис Спенсер, выбегая на крыльцо, – никак вас не ждала сегодня, но очень рада, что вы приехали.

– Видите ли, миссис Спенсер, – начала Марилла, – произошло недоразумение, и я приехала, чтобы выяснить, как это случилось. Мы с Мэтью просили вашего брата передать вам, чтобы вы привезли нам из приюта мальчика.

– Да что вы говорите! – огорчилась миссис Спенсер. – Роберт прислал ко мне свою дочку Нэнси, и она сказала, что вам нужна девочка. Нэнси – ужасная растрепа. Сколько раз я ее ругала за рассеянность!

– Мы, конечно, сами виноваты, – признала Марилла. – Нам следовало приехать к вам, а не передавать такие важные сообщения через других. Ну, ничего не поделаешь, ошибка произошла. Как нам ее исправить? Можно ли отправить девочку обратно в приют?

– Может быть, и не придется это делать, – сказала миссис Спенсер, вводя гостей в дом. – Вчера ко мне заходила миссис Блеветт и очень жалела, что не попросила меня привезти ей девочку, которая могла бы помогать по хозяйству. Думаю, Аня ей подойдет.

Появилась отличная возможность избавиться от нежеланной сироты, но Марилла почему-то не испытывала облегчения. Она не была знакома с миссис Блеветт, но несколько раз видела эту костлявую женщину со злым лицом. Девушки-служанки, которые уходили от нее, рассказывали ужасные истории о ее сварливости и скаредности и о ее нахальных, драчливых детях. Марилла почувствовала угрызения совести при мысли, что нужно отдать Аню на милость такой женщины.

– А вон и миссис Блеветт, собственной персоной, идет по дорожке! – воскликнула миссис Спенсер, взглянув в окно. – Какая удача! Мы сможем решить этот вопрос прямо сейчас. Садитесь в кресло, мисс Касберт. Аня, сядь на оттоманку и не вертись… Добрый день, миссис Блеветт! Как кстати вы пришли! Здесь произошла ошибка вот с этой девочкой. Мне сказали, что мистер и мисс Касберт хотят взять на воспитание девочку. Но оказывается, они просили прислать мальчика. Так что, если вы не изменили свое решение со вчерашнего дня, я думаю, Аня – именно то, что вам нужно.

Миссис Блеветт окинула Аню с головы до ног суровым взглядом.

– Хм! Она жилистая. Жилистые люди обычно неплохие работники. Я готова избавить вас от нее, мисс Касберт. Мой маленький такой капризный, всю меня измучил. Если хотите, я заберу ее с собой прямо сейчас.

Марилла взглянула на Аню, и сердце ее дрогнуло при виде бледного личика, на котором было написано немое отчаяние.

– Должна сказать, – произнесла она медленно, – что мы с братом еще не приняли окончательного решения. Я приехала только для того, чтобы выяснить, как произошла ошибка. Думаю, мне лучше взять ее домой и еще раз поговорить с Мэтью. Если мы не захотим оставить ее у себя, то пришлем к вам завтра вечером.

Пока Марилла говорила, глаза Ани засияли как утренние звезды. Когда минуту спустя миссис Спенсер и миссис Блеветт вышли из комнаты, чтобы поискать кулинарный рецепт, за которым пришла миссис Блеветт, Аня вскочила и бросилась к Марилле.

– Мисс Касберт, вы вправду сказали, что, может быть, позволите мне остаться в Зеленых Мезонинах? Или я это только вообразила?

– Учись различать реальность и фантазии, Аня, – сказала Марилла сухо. – Да, я это сказала, но еще ничего не решено. А пока сядь на место и молчи как хорошо воспитанная девочка.

– Я буду делать все, что вы скажете. Только оставьте меня у вас! – попросила Аня, послушно возвращаясь на свое место на оттоманке.

Когда в тот вечер они вернулись в Зеленые Мезонины, Мэтью встретил их у ворот. Но о результатах поездки Марилла рассказала ему только тогда, когда они оказались вдвоем на скотном дворе во время дойки.

– Я бы и собаки не отдал этой бабе Блеветт, – сказал Мэтью с необычным ожесточением.

– Мне она тоже не понравилась, – призналась Марилла, – но или она возьмет Аню, или мы. И так как ты, Мэтью, хочешь взять ее к нам, то я не против.

– Я знал, что ты к этому придешь, – сказал Мэтью, просияв. – Она такое интересное существо.

– Было бы лучше, если бы ты мог сказать, что она полезное существо, – отрезала Марилла. – Но я постараюсь, чтобы она им стала. И запомни, Мэтью, не вмешивайся в мои методы воспитания. Может быть, старая дева не много знает о воспитании детей, но старый холостяк знает об этом еще меньше.

– Я вмешиваться не стану, – заверил Мэтью. – Будь только добра к ней. Думаю, она из тех, с кем можно сделать все, что хочешь, если подойти с любовью.

Марилла фыркнула в ответ, выразив свое презрение к взглядам Мэтью на этот чисто женский вопрос, и ушла в молочню с ведрами.

В тот вечер, провожая Аню спать в ее комнату в мезонине, Марилла сказала строго:

– Аня, вчера ты разбросала свою одежду, когда ложилась спать. Это дурная привычка. Все, что снимешь с себя, аккуратно сверни и положи на стул… Вот, так-то лучше. Теперь прочитай молитву и ложись в постель.

– Я никогда не читаю молитву, – объявила Аня.

– Что ты говоришь! – ужаснулась Марилла. – Разве тебя не учили молиться? Ты знаешь, кто есть Бог?

– Бог есть дух, бесконечный, вечный и неизменный, высшая мудрость, сила, святость, справедливость, доброта и истина, – отвечала Аня быстро и гладко. – Нас этому учили в приютской воскресной школе. «Бесконечный, вечный и неизменный». Звучит как поэзия, правда?

– Мы говорим не о поэзии, а о вечерней молитве. Разве ты не знаешь, что Бог хочет, чтобы все девочки читали на ночь молитву?

– Миссис Томас однажды сказала мне, что Бог нарочно дал мне рыжие волосы, и с тех пор я перестала Им интересоваться. К тому же, если весь день нянчишь близнецов, вечером уже не до молитвы.

Марилла решила, что религиозное воспитание Ани следует начать немедленно.

– Ты должна читать молитву на ночь, пока находишься в моем доме.

– Я готова на все, лишь бы вы были довольны, – охотно согласилась Аня. – Только вам придется подсказать мне, что нужно говорить.

– Нужно встать на колени, – сказала Марилла смущенно. – А теперь поблагодари Бога за все благодеяния и смиренно попроси о том, чего хочешь.

– Хорошо, я постараюсь, – пообещала Аня. – Милостивый Отец наш небесный – так обычно говорят священники в церкви, – благодарю Тебя за Белый Путь Очарования, Озеро Сверкающих Вод, Милочку и Снежную Королеву. Это все благодеяния, о которых я могу вспомнить. Что же до моих желаний, то их очень много. Я упомяну только два – самых важных. Пожалуйста, позволь мне остаться в Зеленых Мезонинах и сделай меня красивой, когда я вырасту. С уважением, Аня Ширли. Вот, все в порядке? – спросила она бодро, вставая с колен.