Любая политическая и историческая работа выдаёт классовую позицию её автора. С двадцатых годов и до 1953 года большинство западных публикаций о Советском Союзе являли собой буржуазные и мелкобуржуазные нападки на советский социализм. Произведения членов коммунистической партии и левых интеллектуалов, пытающихся защитить советский эксперимент, составляли слабое противодействие в защиту правды о нём. Но с 1953-1956 годов Хрущёв и Коммунистическая Партия Советского Союза, мало-помалу, переняли всю буржуазную историографию о Сталине.

С той поры революционеры на Западе стали объектом ужасных нескончаемых идеологических атак по вопросам ключевого периода роста коммунистического движения, особенно эпохи Сталина. Если Ленин возглавлял Октябрьскую революцию и предначертал важнейшие пути строительства социализма, то именно Сталин был тем, кто действительно вёл страну по этому пути в течение тридцати лет. Ненависть буржуазии естественно обострена успехами в решении титанической задачи, достигнутыми во времена Сталина. Коммунист, не занявший твёрдой классовой позиции в отношении обманчивой, односторонней, неполной или фальшивой информации, распространяемой буржуазией, будет потерян навсегда. И ни по какому другому вопросу из недавней истории не порочит буржуазия своих противников столь яростно. Каждый коммунист должен встать на позицию постоянного недоверия по отношению к информации, предоставляемой буржуазией (и последователями Хрущёва) о сталинском периоде. И он или она обязаны сделать всё возможное, чтобы найти редкие альтернативные источники в защиту сталинского революционного стремления.

Но оппортунисты из различных партий не осмеливаются открыто выступать с антисталинскими идеологическими операциями, несмотря на их очевидные антикоммунистические цели. Оппортунисты говорят "да" критике Сталина, но претендуют на "критику Сталина слева".

Сегодня мы можем подвести итог семидесяти годам "критики слева", который сделан на основе революционного опыта большевистской партии, полученного при Сталине. В наличии имеются сотни работ, написанных социал-демократами и троцкистами, бухаринцами и "независимыми" левыми интеллектуалами. Их взгляды были восприняты и доработаны последователями Хрущёва и Тито. Сегодня мы можем лучше понять на деле классовое значение этих работ. Привела ли эта критика революционную практику к чему-то более важному, значительному, чем дело Сталина? Нет сомнения в том, что теории оцениваются по результатам общественной деятельности, вызванной ими к жизни. Революционная деятельность мирового коммунистического движения во времена Сталина потрясла весь мир и дала новое направление истории человечества. В 1985-1990 годах в частности мы могли видеть, что все так называемые критики Сталина слева запрыгнули в антикоммунистический вагон в качестве неисчислимой группы поддержки. Социал-демократы, троцкисты, анархисты, бухаринцы, титоисты, экологи - все нашли себя в движении за "свободу, демократию и права человека", которое ликвидировало последние остатки социализма в Восточной Европе и СССР. Все эти "левые критики" Сталина получили как окончательное следствие реставрацию дикого капитализма, восстановление безжалостной диктатуры буржуазии и разрушение всех социальных достижений, культурных и политических прав рабочих масс и, во многих случаях, возникновение фашизма и реакционных гражданских войн.

Когда в 1956 году Хрущёв начал антисталинскую кампанию, на коммунистов, сопротивлявшихся ревизионизму и защищавших Сталина, было оказано своеобразное давление. Коммунистическая Партия Китая имела революционную отвагу защищать дело Сталина. Её документ, "Ещё раз об опыте диктатуры пролетариата", очень помог марксизму-ленинизму во всём мире. Основываясь на собственном опыте, китайские коммунисты критиковали некоторые стороны деятельности Сталина. Это совершенно нормально и необходимо в дискуссиях между коммунистами. Однако со временем стало очевидно, что их критика сформулирована слишком "в общем". Это негативно повлияло на многих коммунистов, которые поверили разного рода оппортунистической критике.

Например, китайские товарищи заявили, что Сталин не всегда ясно различал два вида противоречий: между людьми, которые могут быть преодолены за счёт образования и жизненного напряжения, и между людьми-врагами, требующими соответствующих средств борьбы. Из этого общего положения критики некоторые сделали вывод, что Сталин неверно обошёлся с Бухариным из-за их противоречий, а закончили примирением с бухаринской социал-демократической политической линией.

Китайские коммунисты также заявляли, что Сталин вмешивался в дела других партий, отвергал их независимость. Из этого общего положения некоторые сделали вывод, что Сталин был неправ в осуждении политики Тито, в конечном счёте, воспринимая Титоизм как специфическую югославскую форму Марксизма-Ленинизма. Недавние события в Югославии позволяют каждому лучше понять, как Тито, после его разрыва с партией большевиков, последовал за буржуазно-националистической линией и окончательно пал в объятия Соединенных Штатов.

Идеологическая непоследовательность и ошибки, случавшиеся почти во всех марксистско-ленинских партиях, значительно превышают числом все сомнения о Сталине.

Можно сделать генеральный вывод. В своей оценке эпизодов за период с 1923 по 1953 годы мы обязаны бороться за полное понимание политической линии, которой придерживались партия большевиков и Сталин. Мы не можем принять какую бы то

ни было критику дела Сталина без проверки всех исходных данных касающихся обсуждаемого вопроса и без рассмотрения всех версий фактов и событий, в особенности версий, изложенных большевистским руководством.

В начале двадцатого века царский режим был самым реакционным и самым тираническим в Европе. Это было правление феодала, средневековое, абсолютное, правление над безграмотным, в основном крестьянским населением. Русское крестьянство жило

в невежестве и нищете, в состоянии хронического недоедания. Временами бывали случаи массового голода, приводившие к голодным бунтам.

От 1800 до 1854 года в стране было 35 "голодных" лет. С 1891 по 1910 годы было 13 лет низких урожаев и три "голодных" года. Крестьянин трудился на маленьких клочках земли, которые с годами делились на еще меньшие. Зачастую это были узкие полоски земли, отделенные друг от друга большими расстояниями. Треть владельцев земли не имела ни лошади, ни быка для обработки почвы. Урожай собирали серпами. В 1900 году большинство крестьян по французским или бельгийским меркам жили как бы в четырнадцатом столетии(1).

За первые пять лет двадцатого века в Европейской части России произошло несколько сот крестьянских бунтов. Имения и поместья сжигали, помещиков убивали. Эти выступления всегда носили местный характер, полиция и армия безжалостно подавляли их. В 1902 году произошли повстанческие выступления в Харькове и Полтаве. В выступлениях приняли участие сто восемьдесят деревень, произошли нападения на восемьдесят помещичьих имений. После крестьянских мятежей в Саратове и Балашове военный комендант отмечал:

"С поразительной жестокостью крестьяне разрушали и сжигали все, не уцелел ни один кирпич. Всё было разграблено: пшеница, мебель, домовая утварь, посуда, покрытие крыш - другими словами, всё, что можно было забрать, было утащено, а то, что осталось, было предано огню"(2).

Это нищее и невежественное крестьянство было брошено в Первую Мировую Войну, во время которой царь, всё ещё чтимый большинством крестьян наравне с Богом, намеревался завоевать новые земли, в основном в Средиземноморье. Россия потеряла в Первую Мировую Войну около двух с половиной миллионов человек, в основном призванных в армию крестьян. Привычный уровень нищеты был усугублен военными разрушениями и многочисленными людскими потерями.