– Они убивают без разбора. И могут приготовить нам такой сюрприз, что вся поездка сорвется.

– Сделаем, что нужно, когда станет можно, – буркнул я.

– Замечательный ответ. И что же нужно и когда настанет это можно? Ты же понимаешь, что рано или поздно…

Тут я заметил грунтовый проселок, уходящий вправо, в глубь зарослей. На проселке отчетливо проступали многочисленные следы тележных колес и конских копыт. А поверх – свежие отпечатки широких шин. Бэтээр успел проскочить проселок, но я скомандовал по рации остановиться.

Я раздумывал, а Ольга выжидательно смотрела на меня… Одна машина, скорее всего, небольшой вездеход или просто какой-нибудь «лендкрузер». Значит, человек пять, не больше. Наверняка только комодовцы. Гости вряд ли поедут бесчинствовать на хутор. (Что проселок ведет на хутор, я был уверен, судя по следам.) Просто несколько «пацанов» оторвались от кавалькады и решили развлечься. С дисциплиной у них вечная беда, с умом – тоже. Не подумали, что могут пересечься с нами… А может, как раз подумали. Сделали ставку на то, что на следы мы на ходу не обратим внимания, проскочим, а они окажутся у нас в тылу. (Исаев, кстати, и проскочил.) Отъехали по проселку с километр и ждут. Не исключено, в кустах, на перекрестке, у них прячется наблюдатель, чтоб сообщить, когда мы проедем.

Уловка могла сработать. Передние подождут и подготовят достойную встречу, а задние ударят с тылу. Если бы все случилось неожиданно, они могли покончить с нами в считанные минуты.

Но что-то подсказывало мне, что так или иначе, от соблазна заглянуть на хутор братки не удержатся.

Я вызвал по рации Исаева. Тот откликнулся без промедления. Объяснив ситуацию, я приказал:

– Возьми своих бойцов и прочеши окрестные заросли на предмет вражеского наблюдателя. Только смотрите, осторожно.

Впрочем, присутствия наблюдателя я не ощущал. Но провериться не помешает.

В окно кабины я увидел, как открылся люк транспортера и бойцы рассыпались в разные стороны. Двигались и прикрывались они вполне профессионально. Это меня слегка успокоило, но не очень. На настоящих «коммандос» они ой как не тянули.

В кабину сунулся Георгиев и принялся доказывать мне, что лучше ехать без остановок – меньше риска. В риске он разбирался, как я в его науке. Я так и сказал ему, после чего выпроводил вон.

Через полчаса поисков стало ясно, что никакого наблюдателя нет.

Значит, компашка «отдыхает» на хуторе. Можно, конечно, туда отправиться на транспортере и вступить в боестолкновение. Мини-«Градом» мы разнесем к чертям собачьим их вездеход, а они, не исключено, подожгут из гранатомета бэтээр. У Исаева неплохие ребята, но в подобных операциях они вряд ли участвовали. Так что потери с обеих сторон прогнозу не поддаются. Тут бы очень пригодился спецназ. И что-то вроде спецназа у нас было – в одном-единственном лице.

Я еще посидел, опершись на руль, потом сказал по рации:

– Исаев. Я отъеду. Гони двух своих ребят сюда, на мое место. Водителя и стрелка. Но вперед не двигаться. Ждать здесь, где стоим.

– Ты куда? – одновременно спросили Исаев по рации и Ольга над моим ухом.

– Прокачусь, посмотрю, что к чему, – сказал я Ольге. А Исаеву ответил:

– Выполняй приказ.

– Заканчивай! – заорал на весь эфир Володька. – Куда прешься один? Едем вместе.

– Не кипи, – сказал я. – С твоими ребятами только дров наломаем и груз «двести» заимеем. Тут особый подход нужен.

– Так точно, – согласился Исаев. – Вот вдвоем и отправимся.

– Отставить. Колонну нельзя оставлять без военспеца.

– Колонну нельзя оставлять без тебя, – рявкнул Володька.

Я засмеялся:

– Я ж ненадолго.

Исаев не унимался, но я решительно пресек перепалку.

Снова объявился Георгиев.

– Я, как руководитель экспедиции…

Далось ему это руководство! Пришлось послать начальника ко всем чертям. Он, возмущенный до крайности, вернулся в салон и попытался организовать там выступление оппозиции. Но его почти никто не поддержал. Они все же мне доверяли.

Ольга округлила глаза:

– Ты что, собираешься один воевать? Я только поморщился.

– Нет, милый мой, – закричала она, – я этого допустить не могу. – Она попыталась вскочить, но я усадил ее обратно.

– Не вмешивайся. Я знаю, что делаю.

– Я боюсь тебя потерять.

– Я тоже боюсь себя потерять. Так что все в порядке.

Она поняла, что спорить со мной бесполезно.

Я поднапрягся и поймал волну Коня. Наши конкуренты уехали недалеко. И это не радовало.

Я еще раз предупредил Исаева, чтоб с места ни-ни, впереди не исключена засада.

– Да понял я, – сердито отозвался Володя. И, помедлив, спросил: – А если ты не вернешься?

– Этого не может быть, потому что не может быть никогда.

– А все же.

– А если все же, действуйте по обстановке. Лучше, конечно, поворачивать оглобли и обратно в город.

– Ну это вряд ли.

– Да ты не переживай, – заверил я.- Мне моя шкура мила несказанно. Так что ждите.

– Сколько?

– Ну ориентировочно, часа два-три. Должен управиться.

Исаев громко вздохнул.

Я напялил бронежилет, рассовал по многочисленным карманам автоматные рожки и обоймы для «стечкина», а также две ручные гранаты. Проверил штык-нож на поясе. Достал из рюкзака самодельный глушитель и навинтил его на короткий ствол моего «калаша». Стандартная насадка гасила пламя выстрела, а звук – лишь слегка. Спецы из Работяг давно изготовили по моему заказу специальный глушак. Пользоваться им мне еще не доводилось. Но сейчас он оказался как раз кстати.

В корме нашего вездехода был закреплен мотоцикл «ямаха», поблескивающая черным лаком и никелем машина с небольшими колесами и широкими покрышками – мощная, скоростная, но устойчивая и маневренная.

С помощью присмиревших попутчиков я отшвартовал «ямаху», опустил пандус и свел мотоцикл на землю. Моя команда молча наблюдала за мной.

– Удачи! – взмахнул рукой Профессор.

Я ответил общим салютом, закинул ногу на мотоцикл и включил зажигание.

Трасса и наш караван скрылись за поворотом проселка. У мотоцикла имелся все же один недостаток: он ревел на всю округу. Скрытно подъехать на нем к хутору можно было только в том случае, если мои потенциальные противники беспросветно глухи. Но я догадывался, что это не так. «Ямаха» летела по проселку, то и дело взмывая в воздух после очередного ухаба. Я давно не ездил на таком мотоцикле и сейчас испытывал удовольствие. Зная, что за мной никто не наблюдает, даже прокатил метров сто на одном заднем колесе. Но хватит цирка. Я зорко вглядывался в проносившиеся мимо придорожные заросли. Наконец в их глубине мелькнул черный остов какого-то строения. Я резко сбросил газ, затормозил и выключил двигатель. Дальше в целях конспирации предстояло перемещаться на своих двоих.

Я закатил мотоцикл в кусты и забросал ветками. Предстояло тряхнуть стариной и вспомнить армейские марш-броски. Я проверил амуницию, чтоб ничего не болталось и не лязгало. Убедившись, что все в порядке, я пустился рысью дальше по направлению к хутору. С той стороны вдруг ударил отдаленный одиночный выстрел. Я на мгновение замер.

…Хутор со всех сторон окружала молодая древесная поросль. Раньше вокруг жилого дома и надворных построек, надо думать, простирались огороды. Но теперь они сплошь заросли молодым березняком и кустарником. В Зоне всякая флора перла в рост удивительно быстро.

Прежде, чтобы взрасти такому подлеску, потребовалось бы лет пятнадцать.

В зарослях сиротливо бродили несколько коров довольно необычного вида: они имели горб на спине и пышную гриву. Их бессмысленное топтание среди молодых деревьев никак не походило на выпас.

Я разрисовал лицо камуфляжной сажей, приладил на свой «калаш» оптику. Полагалось прислушиваться и приглядываться – к этому меня приучали с первого дня армейской службы. Этому жестоко учила и Зона. Но сейчас прислушиваться и приглядываться мне особо не требовалось, потому что я чувствовал происходящее на хуторском подворье.