Лопата взвилась в воздух — на этот раз он бил сверху вниз, с замахом, способным разрубить голову и человеку, и вновь промазал. Тварь, казалось, точно знала, куда вонзится лезвие, и не отскочила — просто отступила в сторону, продолжая рассматривать его, склонив голову на бок.

Издевается, скотина!

Он рубанул лопатой, едва выдернув ее из земли. Коротко, без размаха, пытаясь обмануть — рубнул острием по ногам твари. Точнее — по тому месту, где только что были ее ноги. Мгновение, и она сидит на черенке, обхватив его руками и ногами, вызывая ассоциации с пауком. Еще мгновение, и начинает карабкаться по нему вверх. Он вскрикнул выпуская черенок, и пытаясь ударить врага кулаком, но пришелец даже его руку использовал только как опору, и, оттолкнувшись от нее, взлетел к нему на плечо.

Шею пронзила боль — коротышка впился в нее зубами чуть пониже уха. Куснул, и тут же спрыгнул на землю, сплевывая что-то, попавшее ему в рот. Кусок плоти!

Он рефлекторно коснулся раны рукой, и наткнулся на что-то влажное. Кровь… Боли, как ни странно не было, зато кровь била фонтаном. Тварь вырвала из его шеи кусок мяса… Он попытался поднять лопату, но лишь упал на ее, не удержав равновесия. В голове помутилось, острые когти впились ему в спину, но сил на то чтобы стряхнуть тварь уже не было.

Последняя его мысль была о Марине… О том, что теперь ее некому будет защитить.

Только вчера все было хорошо! Ведь только вчера! Казалось что «Голое безумие» позади, что с ними все будет в порядке… Она даже убедила себя в том, что и ее родные живы, просто потеряли свои сотовые, или выбросили их к чертовой матери, от FV подальше! Ведь остались же Сережины мама и папа в Медянске, и ничего страшного с ними не произошло!

А потом… Потом все закрутилось со страшной силой, и казалось что хуже становится с каждой минутой! Марины не стало, Сергей, кажется, сошел с ума от горя. Женя… Что происходило с ним, она понять не могла, и ужасно этого боялась. После того как они с Сергеем похоронили Марину, он вернулся, улегся на кровать, и вставал лишь чтобы отлучиться в уборную, да перекусить. Взгляд у него был не то задумчивый, не то наоборот пустой и бессмысленный. А временами, когда Аня сидела к нему спиной, ей казалось что его взгляд колет ее между лопаток. Чужой, взгляд — не тот ласковый, который она привыкла на себе ощущать.

Ей было страшно.

Отдалились от нее и Леха с Дашей. Они остались в их комнате, но, тем не менее, были где-то далеко. Далеко и от нее, и от Жени, и друг от друга. Вечный весельчак Леха теперь даже не улыбался, уж не говоря о том, чтобы пытаться шутить.

И когда Ане стало казаться, что хуже уже быть не может — судьба вновь преподнесла сюрприз. Нет, не судьба. FV! Этим словом она теперь про себя называла все, что было связано с чужаками, вселившимися в тела еще не родившихся детей. FV добавило в ее жизнь еще немного черных красок, хотя светлых в ней и так, казалось бы, уже не осталось.

Не стало Сережи… Тварь — пришелец, или чудовище из какого-то параллельного мира, добрался и до него. Ощущение, что старуха с длинными когтями вновь прогуливается где-то рядом, вернулось. Где-то в подсознании вертелась даже жуткая мысль о том, что все происходящее — из-за нее. Смерть пришла за ней, тогда, много лет назад, когда саркома кости разрослась и убила ее соседа по лестничной клетке. Пришла, но почему-то промахнулась, повернула не туда. И вот, она пришла вновь… За ней!

Каждый взмах ее руки, предназначенный Ане, уходит в «молоко». Ее страшные когти, отнимающие душу, проносятся мимо нее, задевая ни в чем не повинных людей. Тех, кого она случайно встретила в пути. Пассажиров пылающего поезда. Марину. Сережу…

Смерть приняла облик FV и пришла за ней!

Глупо, безнадежно глупо было так думать, и Аня гнала эти мысли прочь. Получалось не слишком хорошо…

Ей так хотелось, чтобы кто-нибудь ее обнял, прижал к себе, сказал, что все будет в порядке. Даже не кто-нибудь, а кое-кто конкретный! Но этот кое-кто стал каким-то другим. Отстраненным, чужим, не похожим на себя. Даже о смерти Сережи он сказал как-то… равнодушно! Как будто ждал, что это случится.

И почему они все поверили ему? Может быть, где-то на подсознательном уровне тоже почувствовали, как Сережина душа покидает тело? Быть может, существует какая-то телепатическая связь между лучшими друзьями — сродни той, что есть у матери с ее ребенком?

Или это опять происки FV?

— Ты что, боишься? — спросил Леха, предлагая выйти на охоту за этим существом. В его глазах — в глазах добродушного Лехи, который и в драках то никогда не чувствовал, читалась такая ненависть, что Ане становилось холодно, когда этот взгляд мимолетом касался ее.

— Просто не пойду, и все… — ответил Женя, и вновь отвернулся к стенке.

Аня была согласна с ним. Выходит из относительно безопасного номера, искать это существо, уже убившее двоих ее друзей — нет, она бы и сама просто не отпустила его. Она видела, на что способна эта тварь. Видела ее молниеносные прыжки, за которыми практически невозможно уследить, видела ее острые зубы и когти… Нет, она бы не позволила Жене идти. Не позволила бы, если бы смогла его остановить! Но его реакция была странной.

Он действительно не боялся. Ночью, она видела, как он бросился наперерез этой твари, спасая Сереже жизнь. Сейчас он просто не хотел вставать с кровати!

— Тогда я сам! — рявкнул Леха, и повернулся к двери. Даша повисла у него на руке, бормоча что-то бессвязное. Ей тоже было страшно… Только в отличие от Ани у нее был кто-то, кто мог обнять ее и успокоить!

А ведь вчера она почти согласилась ответить «да» на его предложение. Почти согласилась сказать ему, что согласна быть его женой! Но это было вчера. Вчера он не был таким бесчувственным, таким… неживым!

— Серегу не вернешь! — резко сказал Женя, поворачиваясь к Лехе. — А тварь эту тебе, поди еще, и найти-то не удастся. И вообще, кто знает, не найдет ли она тебя первой. Мстить ей — бессмысленно. Представь, что Серегу на охоте загрыз волк. Ты пойдешь мстить волку? Вряд ли. Вот и об этой твари думай не как о злобном инопланетянине, а как о несознательном существе, которое и само не понимает, что вокруг него происходит.

— Откуда ты знаешь, что эта тварь понимает, а что нет? Она вылезла из Марины, как гребаный Чужой! Она еще тогда пыталась загрызть тебя, а теперь убила Серегу! Она заберется к нам в форточку, когда мы заснем, и перегрызет нам глотки во сне!

Даша заплакала… Леха обнял ее за плечи, привлек к себе, но тона не сбавил…

— Я хочу найти ее, и убить, пока она не добралась до Даши! Или до Ани!

Хоть кто-то здесь вспомнил о ее существовании.

— Ты меня вообще слышишь? — спросил Женя. — Я тебе еще раз говорю, это не Чужой, это волк! Волки не имеют привычки забираться ночью в форточки! Они вообще предпочитают не нападать на людей. И это существо не напало бы само. Оно защищалось! Серега первым напал на него

— Черт! Да откуда ты знаешь, как это все было?

— Знаю.

От этого спокойного тона мурашки бежали по коже. Как, откуда он мог знать обо всем, что произошло с Сергеем? Не должен был! Не мог!

— Ну, давай на секунду допустим, что ты его выследишь, — продолжил Женя, садясь на кровати. — Ты его, а не оно тебя. Допустим даже, что ты его убьешь. Я не верю в это — оно чуть не прикончило меня тогда, едва родившись, но давай просто предположим. Итак, ты убил его. И что?

— Как что? — Леха опешил. — Все! Его больше нет!

— Ну да. Его больше нет. А что дальше?

— Дальше… — он пытался говорить уверенно, но Аня видела, что вся его ярость испарилась под градом простых, нерушимых Жениных аргументов. Она уже понимала, куда он клонит, и как бы она этому не противилась — все равно соглашалась с ним. — Дальше мы садимся в машину, и едем… В Омск! Я уверен, еще на трассе нас встречают спасатели, и отвозят в какой-нибудь палаточный городок, или куда-нибудь еще. Куда-то, ведь, эвакуируют людей? А потом начнем пробираться к своим родителям. Когда выясним, где они, и что с ними.