Патриарх Иов разослал по всем епархиям приказ целовать крест царице. В пространном тексте присяги содержалась клятва верности патриарху Иову, православной вере, царице Ирине, правителю Борису Годунову и его детям.
1 сентября 1598 г., на Новый год, Борис Годунов (ок. 1552–1605) венчался на царство. Серьезных конкурентов у него в тот момент не было.
Еще в начале царствования Федора Иоанновича вся полнота власти перешла к боярину Борису Федоровичу Годунову. Годуновы и их родственники Сабуровы вели свой род от татарского царевича Чета, то есть были Чингисидами. Замечу, что в XIII–XV вв. Чингисиды по происхождению считались на Руси выше Рюриковичей. Так что пушкинская фраза «татарин, зять Малюты» в те времена являлась комплиментом. Правда, ряд современных историков считает, что Годуновы происходили из костромских бояр.
Именно Борис Годунов устроил патриаршество на Руси и сделал первым патриархом своего близкого соратника Иова. В такой ситуации выбор Годунова царем был предрешен. Помните: «Немало нас, наследников варягов, но трудно нам тягаться с Годуновым». И действительно, в Москве были десятки князей Рюриковичей, имевших законное право на престол, но репрессии Грозного, а главное — унижения, которым он подвергал князей Рюриковичей, привели к тому, что народ забыл об их законных правах и главными соперниками Годунова стали беспородные бояре Романовы.
Род Кобылиных-Кошкиных-Захарьиных-Романовых происходил от дружинника московского князя Симеона Гордого, Андрея Кобылы, первое и единственное упоминание о котором относится к декабрю 1346 г. До 1547 г. Романовы ничем не прославились в истории России — ни громкими победами, ни жестокими опалами. Они предпочитали действовать в тени, но постоянно были рядом с московскими князьями. Московские правители всегда могли опереться на Романовых, за что одаривали их богатыми вотчинами. Особенно обогатились Романовы во время разгрома Иваном ІІІ Господина Великого Новгорода. В результате Романовы уже к началу царствования Ивана IV были богатейшим семейством России. 3 февраля 1547 г. юный Иван IVженился на Анастасии, дочери покойного окольничего Романа Юрьевича Захарьина. Пятеро его детей стали именоваться Романовыми, от них и пошла эта знаменитая фамилия.
Благодаря Анастасии — матери царя Федора — Романовы получили формальный повод претендовать на московский трон. Честно говоря, этот повод более весом для потомков, а на Руси с IX по XVI в. ни в одном удельном княжестве ни разу родственники по женской линии, не будучи Рюриковичами, даже не пытались претендовать на престол. До 1598 г. на Руси Московской и Литовской все до единого князья, даже самые мелкие, принадлежали к потомкам Рюрика или Гедимина.
Однако после смерти царя Федора Романовы оказались существенно слабее Годуновых. Тем не менее клан Романовых во главе с Федором Никитичем решил добиться власти любой ценой.
Замыслам Никитичей благоприятствовало состояние здоровья царя. В 1599–1600 гг. он постоянно болел. В конце 1599 г. царь не смог своевременно выехать на богомолье в Троице-Сергиев монастырь. Его сын Федор отправил монахам собственноручно написанное письмо, где говорилось, что отец его «недомогает». К осени 1600 г. здоровье царя Бориса резко ухудшилось. Один из членов польского посольства писал, что властям не удалось скрыть от народа болезнь царя и в Москве по этому поводу поднялась большая тревога. Тогда Борис распорядился отнести его на носилках из дворца в церковь, чтобы народ увидел, что он еще жив.
Слухи о болезни царя и возможной его близкой смерти обострили династический кризис. Заговорщики, готовя почву для переворота, распространяли в России и за границей слухи о болезненности и слабоумии наследника престола — царевича Федора Годунова. Польские послы в Москве утверждали, что у царя очень много недоброжелателей среди подданных, строгости против них растут, но это не спасает положение. «Не приходится сомневаться, что в любой день там должен быть мятеж», — писали польские послы.
На сей раз Романовы решили открыто выступить против Годунова. Никитичи и их окружение не ограничились распространением слухов, порочащих царя, а тайно начали собирать из своих вотчин дворян и боевых холопов. Несколько сотен ратников было сосредоточено на подворье Федора Никитича на Варварке.
Заговор Никитичей не остался вне поля зрения агентов Годунова. Больной Борис в ночь на 26 октября 1600 г. решил нанести превентивный удар по Романовым.
Польское посольство также находилось на Варварке, и этой ночью послы стали свидетелями нападения царских войск на подворье Романовых. Один из членов посольства записал: «Этой ночью его сиятельство канцлер сам слышал, а мы из нашего двора видели, как несколько сот стрельцов вышли ночью из замка [Кремля] с горящими факелами, и слышали, как они открыли пальбу, что нас испугало… Дом, в котором жили Романовы, был подожжен, некоторых он [царь Борис] убил, некоторых арестовал и забрал с собой…».
Братья Никитичи были арестованы и предстали перед судом Боярской думы. Заметим, что большинство членов думы было настроено к Романовым крайне агрессивно. Во время разбирательства в думе бояре, по словам близких к Романовым людей, «аки зверие пыхаху и кричаху». Впоследствии, уже в ссылке, Федор Романов с горечью говорил: «Бояре-де мне великие недруги, искали-де голов наших, а я-де сам видел то не однажды». Гнев боярский был вызван не столько желанием угодить царю, сколько ненавистью к безродным выскочкам, нахально лезущим к престолу, расталкивая князей Рюриковичей и Гедиминовичей. Вспомним, что те же Шуйские никогда не вступали и не вступят в союз с Романовыми.
Однако на Руси всегда предпочитали судить политических противников не за их проступки, а навешивать на них ярлыки. В начале XVII в. был ярлык «колдун», а в XX в. — «шпион». Вспомним, что Троцкий, Тухачевский, Ежов и Берия были агентами иностранных разведок. И если с первых двух обвинения в шпионстве были позже сняты, то в 2000 г. «демократическая» Фемида еще раз подтвердила, что Ежов и Берия были платными агентами иностранных разведок. Соответственно Романовым и их сторонникам в вину были поставлены колдовство и «коренья». Борису очень хотелось показать, что он борется не с большим боярским кланом, а с отдельными колдунами, посягнувшими на здоровье и жизнь членов царской семьи.
В летописи дело представлено так: дворовый человек и казначей боярина Александра Никитича Романова, Бартенев, пришел тайно к дворецкому Семену Годунову и объявил, что готов исполнить волю царскую над господином своим. По приказу царя Семен с Бартеневым наложили в мешки разных корешков, и мешок этот Бартенев должен был подкинуть в кладовую Александра Никитича. Бартенев исполнил это и вернулся к Семену Годунову с доносом, что его господин припас отравленное зелье. Борис Годунов приказал окольничему Салтыкову обыскать дом Александра Никитича. Тот нашел мешки с какими-то корешками и привез их прямо на подворье к патриарху Иову. Собрано было много народу, и при всех из мешков высыпали корешки. Привели братьев Никитичей. Многие бояре кричали на них, обвиняемые же не могли ничего ответить в свое оправдание из-за криков и шума. Романовых арестовали вместе с их родственниками и сторонниками — князьями Черкасскими, Шастуновыми, Репниными, Сицкими, Карповыми. Братьев Никитичей и их племянника князя Ивана Борисовича Черкасского не раз пытали. Дворовых людей Романовых, мужчин и женщин, пытали и подстрекали оговорить своих господ, но те ничего не сказали.
Обвиненные находились под стражей до июня 1601 г., когда Боярская дума вынесла приговор. Федора Никитича Романова постригли в монахи под именем Филарета и сослали в Антониево-Сийский монастырь; его жену Ксению Ивановну также постригли под именем Марфы и сослали в один из заонежских погостов; ее мать сослали в монастырь в Чебоксары; Александра Никитича Романова — к Белому морю, в Усолье-Луду; Михаила Никитича — в Пермь; Ивана Никитича — в Пелым; Василия Никитича — в Яренск; сестру их с мужем, Борисом Черкасским, и детьми Федора Никитича, пятилетним Михаилом и его сестрой Татьяной, с их теткой Настасьей Никитичной и женой Александра Никитича сослали на Белоозеро; князя Ивана Борисовича Черкасского — на Вятку, в Малмыж; князя Ивана Сицкого — в Кожеозерский монастырь; других Сицких, Шастуновых, Репниных и Карповых разослали по разным дальним городам.
