– А кстати, почему тебя так долго не было? Ты нашла шкатулку? – вспомнил он и выжидающе уставился на меня в зеркало.

– Нашла, и не только шкатулку, – хвастливо заявила я и кивнула на лежащий рядом кейс. – Возьми, посмотри сам.

Перегнувшись через сиденье, он взял чемоданчик, положил себе на колени и открыл крышку. Я наблюдала за ним в зеркало и видела, как изумленно округлились его глаза, как вспыхнули в них жадные огоньки, но не придала этому большого значения.

– Ничего себе! – хрипло выдохнул он. – Да это же деньги!

– Ты не на деньги, а на шкатулку смотри. Та это или не та?

– Да, это та самая, – небрежно бросил он. – Господи, сколько же здесь бабок? – трясущимися руками он начал пересчитывать пачки. – Раз, два, три…

– Не считай, там двести тысяч, – сказала я. Мне вдруг резко разонравился человек, сидящий за моей спиной. Меня пугало выражение его глаз, но я продолжала вести машину, уверенная, что страшнее того, что уже со мной было, ничего не может случиться.

– Двести тысяч?! – от волнения у него пересохло во рту, и он судорожно сглотнул. – Боже, спаси и сохрани. Откуда у тебя эти деньги?

– Я забрала их у грабителей. Полагаю, что там есть и те деньги, которые они взяли у Никодима. Надо будет вернуть.

– Забрала у грабителей? – переспросил он, думая о своем и не переставая перебирать пачки банкнот. – А где они сейчас?

– Так случилось, что все они мертвы, – я с грустью вздохнула. – Как говорится, за что боролись, на то и напоролись.

– Мертвы? Ты шутишь? – он недоверчиво посмотрел на меня и тут же отвел взгляд.

– Какие уж тут шутки, если мы едем на их машине.

– Значит, они уже не смогут забрать назад эти деньги? – уточнил он.

– Да, это у них уже вряд ли получится, – усмехнулась я, и тут меня словно обухом по голове ударили. Внимательно посмотрев на Бориса, я, стараясь казаться спокойной, с нажимом спросила:

– А как ты понял, что это та самая шкатулка, если никогда ее не видел?

Ты же говорил, что Демьян никому ее не показывал, даже тебе.

– Разве говорил? – глазки его суетливо забегали по сторонам, он воровато оглянулся, затем вдруг выражение его лица резко изменилось, и он усмехнулся. – Да, ты права, говорил. Но теперь это уже не имеет никакого значения.

– Это почему же?

– А вот почему, – я увидела направленный мне в голову пистолет с глушителем, тот самый, который лежал в кейсе. – Сворачивай вон в тот переулок, живо!

Перемена в нем была столь разительна, что мне показалось, будто сзади сидит совсем другой, незнакомый мне человек. В голосе звенел металл, глаза стали холодными и злыми, ноздри тонкого носа хищно раздувались, как у волка перед схваткой. Да, видимо, недооценила я Борю. Что ж, так мне и нужно, дуре доверчивой.

Я свернула во двор кирпичной пятиэтажки, затем он заставил меня проехать в самый дальний угол пустынного двора и там, за бройлерной будкой, остановиться. Пистолет он уже опустил и держал за спинкой моего сиденья, которая для пули была таким же препятствием, как и моя одежда.

– Что ты задумал? – спросила я, заглушив мотор.

– Сиди и не поворачивайся, – предупредил он мое движение. – И не дергай руками – сразу прикончу. Думаешь, я забыл, как ты вырубила меня тогда в моей машине?

– Что ты хочешь? – устало спросила я, сложив руки на груди и откинувшись на сиденье. – Если тебе нужны деньги – забирай и уматывай. Только отдай мне шкатулку – я должна вернуть ее владельцу.

– Не получится, – он устроился поудобнее и посмотрел по сторонам.

– Почему?

– Потому что ты не знаешь, кто владелец.

– Как это не знаю? Это твой колдун Демьян Саровский, – не совсем уверенно произнесла я.

– Он надул вас, как малых детей, – он криво усмехнулся. – Эта шкатулка никогда ему не принадлежала, просто он хотел заполучить ее бесплатно с вашей помощью.

– А как же буквы на крышке? – растерянно пробормотала я, чувствуя себя подло обманутой.

– Это просто совпадение. Никодима на самом деле зовут Дмитрий Синькин.

Юра знал о ее существовании, знал, что Никодим за бешеные деньги недавно купил эту смолу для своих гастролей, и решил воспользоваться вашими услугами, чтобы самому не тратиться. Все очень просто и гениально, как все, что он делает.

– О какой смоле ты говоришь? – севшим от волнения голосом спросила я. – Разве в пузырьке не снадобье?

– Дурой ты была, дурой сейчас и умрешь, – презрительно хмыкнул продюсер. – Где ты видела, чтобы фокусники людей лечили? В этом пузырьке очень необычная смола, которую еще называют горным воском, его используют для трюков с телекинезом, когда разные предметы якобы взглядом двигают. На самом деле весь фокус в свойствах этого уникального вещества. Смола очень тягучая, абсолютно прозрачная и быстро застывает на воздухе, превращаясь в прочную невидимую нить. Соединяют, например, стакан или пепельницу с пуговицей на рубашке этой нитью и двигают стакан, а сами руками машут и глаза большие делают, якобы усилием воли двигают. Вот и весь фокус. Это вещество очень трудно достать, и оно очень дорогое, но без него все концерты могут пойти насмарку.

Люди ведь глупые, им чудо подавай, а иначе ни за что не поверят, что колдун их вылечить сможет. Вот им и демонстрируют чудеса на сцене, чтобы убедить в наличии высших сил, ха-ха! – он противно рассмеялся. – Что только не придумывают эти колдуны, чтобы народ на свои концерты заманить! Слава богу, дураков в России всегда хватало, и у этих дураков есть деньги.

– По-моему, это преступление, – угрюмо бросила я, стараясь не думать о том, как ловко меня одурачили.

– Может, и преступление, – согласился Борис. – Только вот статью для него еще не придумали. И потом, разве не преступление, когда артисты под фонограмму поют? Тоже ведь обманывают, однако в тюрьме еще никто не сидит.

– Вы с Демьяном будете первыми.

– Как бы не так. В истории еще не было случаев, чтобы колдунов сажали.

– Ты прав, их не сажали – их на кострах сжигали. Но так или иначе я вам устрою прецедент с тюрьмой.

– Слишком много говоришь, – зло бросил он и поднес мне к затылку пистолет. – Ты что, не понимаешь, что происходит?

– А разве что-то происходит? – я удивленно пожала плечами.

– Да, происходит. Сейчас я тебя застрелю из бандитского пистолета, брошу здесь в бандитской машине, а сам поеду к Юре. Отдам ему шкатулку, а деньги заберу себе. Так будет честно и справедливо, – он довольно осклабился. – По крайней мере, будет на что купить новую машину и рубашку. Должен сказать, что ты молодец, Мария, отлично справилась с заданием. Честно говоря, я не верил, что тебе удастся раздобыть эту шкатулку, а ты вот не только Юре, но и мне подарочек сделала. Спасибо тебе большое от нас обоих.

Настроение, судя по лицу, у него было лучше некуда. Наверное, уже, как и я перед этим, мечтал о том, как распорядится этими деньгами. Наивный…

– Знаешь, Борис, а ведь ты не сможешь меня убить, – сказала я.

– Ошибаешься – еще как смогу, – заверил он и передернул затвор. – И никто потом не докажет, что это сделал я. Бандиты, как ты говоришь, мертвы, все подозрения падут на них, так что я останусь чист, аки стеклышко. Даже твое начальство в конторе ничего не заподозрит. Я уже все продумал.

– Послушай, Боря, – попыталась я спокойно убедить его, – меня сегодня уже два раза пытались убить, и оба раза я осталась жива, а они теперь на том свете. Тебе это ни о чем не говорит?

– Так это ты их пришила? Лихо! – он с удивлением посмотрел на меня, а потом снова усмехнулся. – Но не тешь себя напрасными надеждами – я не промахнусь с такого расстояния. Ты даже пошевелиться не успеешь – я сразу выстрелю, – он посмотрел на автомобильные часы:

– О, уже пятый час, пора закругляться.

Он снял пистолет с предохранителя, взял его двумя руками, приставил дуло к моему затылку и откинулся назад.

– Черт, не думал, что это будет так трудно, – с досадой произнес он. – Ну, ладно, считаю до трех и стреляю. Раз, два, три…