– Ну да. Я еще удивилась, когда она мне напомнила про него. Я и забыла, что у меня такой есть…

– Молодец баба! Вот молодец-то! – похвалила Лена Ингу и подвинула к себе ближе телефон.

– Сейчас я ее вызвоню, артистку-аферистку, – она пробежалась пальцами по стопке газет и журналов на столе и выдернула примерно из ее середины старенький блокнотик, распухший от вставленных в него дополнительных листочков. Выдернула так удачно, что стопка только покачнулась, но не рассыпалась.

– Видала? Профессионалкой уже стала! – похвасталась Лена, раскрыла блокнот и начала рассматривать и перекладывать свои листочки. – Где же, где же… – негромко бормотала она и пока не находила.

Я невольно внутренне напряглась. Еще бы: сейчас Лена позвонит Инге домой и сразу же узнает правду… Я тут же стала моделировать и прикидывать свое поведение на этот случай.

– Нашла! – довольная Лена взяла из блокнота потертый на сгибах небольшой листик в клеточку, на котором было написано несколько телефонных номеров.

Я опустила глаза вниз, чтобы спрятать растерянность. Моя сигарета уже кончилась, я положила окурок в пепельницу и потянулась за следующей. Теперь я стала понимать Маринку, курившую одну за другой, пока не было ее Миши. Переживания требуют табачного дыма.

– Много куришь! – сказала Лена. – Морщины появятся. – И начала размышлять вслух: – Домой я ей звонить не буду, все равно ее там нет…

– Почему?

Я, думая об истинной причине отсутствия Инги, потрясенно уставилась на Лену.

– По средам, да еще в середине дня? Вряд ли. Скорее всего она по этому номеру…

Лена набрала номер и, послушав длинные гудки, положила трубку.

– Куда-то делась… – задумчиво пояснила она.

– Куда ты звонила? – я с интересом посмотрела на лист, который Лена держала перед собой.

– Туда, на место, так сказать, работы… Она дала мне как-то номерок. Говорит: скучно будет, звякни. Вот я и звякнула, а что толку? – Не дождавшись реакции на звонок, Лена положила лист с записанным номером обратно в блокнот, а сам блокнот ловко сунула на место, куда-то вглубь стопки с журналами.

В этот момент с кухни послышался легкий свист.

– А! Про чайник совсем забыла… – Лена встала и побрела на кухню. Пока ее не было, я развернула к себе телефон и нажала на кнопку «Redial». На экране высветился набранный последним номер. Опустив руку в сумку, я, подобрав с ее дна авторучку, записала номер прямо на конверте Бугаевского.

Вернулась с чайником Лена.

– Тебе помочь? – я привстала с табурета.

– Сиди уж. Пару чашек-то принести у меня и у самой получится.

После неторопливого чаепития я, поняв, что ничего нового уже не узнаю, взглянула на часы:

– Ого! Уже шестой час!

Пока у меня никаких дел не было запланировано на вечер, но, честно говоря, Лена стала уже немного утомлять.

«Да и хватит, наверное, задерживаться для первого дня знакомства! – подумала я. – Пора и честь знать».

– Ну если вы больше ничего не хотите! – улыбнулась Лена.

– Спасибо, все было очень вкусно! – в тональность ей ответила я и добавила: – Ты звони!

– Сделаешь мне рекламу как самой классной официантки в Тарасове?

– Нет, – рассмеялась я, – может, сходим куда-нибудь! Но только не в твое кафе!

Выйдя от Лены, я пошла по направлению к скверику, расположенному неподалеку. Пройдя мимо нескольких лавочек, занятых молодыми мамашами с детьми или молодыми парочками, я присела на пустую лавочку, положила сумку к себе на колени и расстегнула ее.

Не вынимая из сумки конверт, отданный мне Бугаевским, я открыла его и посмотрела на содержимое. Все правильно: в конверте лежала пачка стодолларовых купюр.

– Примерно тысяч десять будет, – шепотом сказала я сама себе, закрыла конверт, затем сумку и задумалась о том, что же мне делать дальше.

Как я поняла из слов Лены, Инга «доила» своих клиентов, а судя по величине суммы, которую мне передал Бугаевский и по его словам, дело пахло шантажом. Только пока мне не был ясен механизм этого…

Узнав о фокусе Инги с Бугаевским, я уже не была так уверена, что смерти ей желал только ее муж. Похоже, желающие уже могли составить небольшую очередь. Если, конечно, Инга давно развернула свою деятельность и Бугаевский не был ее самой первой жертвой.

«Лена сказала, что она не платила уголовному боссу, – вспомнила я, – пока он узнал о ней, пока договорился, время и прошло. Это может означать, что работает она давненько».

Я пожалела, что не спросила Лену, откуда ее Колян узнал про Ингины дела.

Одно было ясно: если Бугаевский платит, то очень маловероятно, что он убийца.

Я встала с лавочки и пошла в сторону «Салют-банка». Решение возникло сразу, четкое и определенное.

Центр города тем и хорош, что здесь до любого значимого места буквально рукой подать.

Помпезное здание «Салют-банка», из темного стекла и белого металла, стояло на улице Волжской, напротив ресторана «Спутник».

Пройдя сквозь высокую дверь банка, я, миновав вход в операционный зал, поднялась на второй этаж. Здесь располагались кабинеты руководства. Я это знала, хотя самой в них еще не приходилось бывать. Счет редакции открывал Сергей Иванович, а у меня в тот день были какие-то другие дела. На втором этаже, сразу же слева за загородкой темного дерева, на меня вежливо взглянул второй охранник. Первого я заметила еще у парадных дверей банка. Этот же, совсем молоденький мальчик, был одет в скромный серый костюм. Из нагрудного кармана пиджака выглядывал уголок платочка под цвет галстуку. Охранник перекрывал проход в длинный коридор, где располагались кабинеты руководства банка.

– Мне нужно пройти к Бугаевскому, – сказала я охраннику.

– Вам назначено? – вежливо осведомился он и потянулся к телефону, лежащему перед ним.

– Нет, но он примет меня, – ответила я и, видя оправданно скептическое отношение этого серьезного мальчугана, достала из сумки визитную карточку Бугаевского и надписала на ней: 15–00.

– Вы сможете ему передать? – спросила я, протягивая охраннику визитку.

Тот взял, посмотрел сначала на меня, затем на карточку, пожал плечами и, подумав, осторожно ответил:

– Я слышал, он на совещании. Вам срочно?

Я кивнула.

Охранник позвонил по телефону и пригласил к себе какую-то Катю. Через минуту в конце коридора показалась пигалица в мини и с пошлой химией на голове. Ленивой походкой она подошла, лениво выслушала слова охранника, лениво посмотрела на меня своими размалеванными глазками.

– Ну, не зна-аю… – подчеркивая свою значительность и мою ничтожность в этом коридоре, протянула пигалица и все так же лениво удалилась.

Охранник пожал плечами:

– Ждите!

А вот ждать-то мне и не пришлось. Пигалица вынырнула опять и, чуть ли не подбежав ко мне, запыхавшимся от рвения голосом проговорила:

– Пройдите за мной, пожалуйста!

При этом она внимательно осматривала меня, и в глубине ее глазок таилось подлинное недоумение. А как ей еще оставалось относиться к женщине, которую шеф согласился немедленно принять?

Катя ввела меня в просторную приемную. Там за столами сидели двое – мужчина и женщина, – оба примерно лет тридцати. Они без интереса взглянули на нас. Женщина равнодушно произнесла:

– Пройдите, пожалуйста! – и показала на темную деревянную дверь с блестящими металлическими ручками.

Я вошла. Кабинет начинался за второй дверью, после миниатюрного тамбура. В глубине кабинета за темно-зеленым столом сидел Бугаевский и разговаривал по телефону. Посмотрев на меня без радости, он сделал приглашающий жест рукой и, пока я подходила, закончил разговаривать.

– Это – не по правилам! – резко высказал он и вдруг замолчал, прервав самого себя на полуфразе.

Я хотела объяснить ему свое появление, но Бугаевский, приложив палец к губам, сделал знак замолчать. Он вскочил с кресла и поманил меня за собой. Подойдя к встроенному шкафу, он открыл его дверь, и за ним оказался проход в другое помещение. Он прошел первым, я – за ним.