Никогда бы не осмелился опубликовать эти заметки, носящие во многом личный характер, если бы не пришедшее со временем, осознание уникальности положения, в котором мне довелось находиться на протяжении более двух лет. Согласитесь, профессиональному журналисту крайне редко выпадает возможность прожить в команде высшего ранга в течение такого длительного срока.

Моя футбольная эпопея началась совершенно неожиданно в июле 1996 года, с телефонного звонка из ЦСКА от одного старого приятеля. Он сообщал, что тогдашний тренер армейцев Александр Тарханов привез из Бразилии трех футболистов. Один из них уже сидит в кабинете президента клуба и готов подписать контракт, а мне надо срочно приехать в офис, чтобы помочь с переводом.

Тогда, разумеется, я не мог предполагать, что и сам в этот день получу работу клубного переводчика, которая увлечет меня и постепенно трансформируется в службу пресс-атташе. Хотя психологически был к этому готов: закончив иняз, свободно говорил по-португальски, с детства бредил футболом и к тому же работал обозревателем, к сожалению, слишком рано почившего футбольного журнала "Матч".

Александр Тарханов принял меня очень приветливо, но, видно, настолько был увлечен мыслями о предстоящем подписании контракта с бразильцем, что мы сразу перешли к переговорам.

Леонидас оказался улыбчивым и симпатичным молодым человеком, с которым, как показалось сначала, очень легко вести диалог. Впрочем, как только речь зашла о конкретных статьях соглашения, он сразу посерьезнел и, несмотря на присутствие своего агента и то, что у него на руках уже был переведенный на португальский проект документа, стал вникать в детали будущего контракта, по нескольку раз прося меня перевести ту или иную его часть.

Удивительное дело: парня, едва переступившего порог 20-летия, интересовали не только зарплата, сумма премиальных и марка машины, на которой ему предстояло ездить по Москве, но и характер медицинской страховки на случаи травмы или преждевременного завершения карьеры, судьба его трансферного листа при возможном расторжении контракта и многие другие, на первый взгляд, мелочные вопросы.

Наверное, уже в тот момент, еще не видя Леонидаса на футбольном поле, я понял, что речь идет о настоящем профессионале, для которого помимо чисто спортивных и материальных стимулов в футболе есть и другие ценности, и главные из них - собственное здоровье и душевное равновесие.

Кстати, надо отдать должное тренерам, которые не боятся в наше нелегкое время приглашать в свои команды футболистов-легионеров. Если это действительно мастера своего дела, они личным примером помогают нашим игрокам становиться профессионалами. Забегая вперед, скажу, что так было в ЦСКА и "Торпедо" с бразильцами Леонидасом и Самарони, с нигерийцем Эгуавоном, о чем неоднократно заявляли тренеры и президенты этих клубов.

Любопытно, что тот же Эгуавон, будучи значительно опытнее Леонидаса, еще более щепетильно подошел к подписанию контракта с российским клубом. Он не поленился прилететь в Москву в самую студеную пору, чтобы лично обсудить детали договора и на месте ознакомиться с будущими условиями проживания и работы. И только потом, месяц спустя, обсудив их с семьей и своим агентом, нигериец приехал в Россию и начал тренироваться.

Заостряю на этом внимание не случайно, потому что у нас сплошь и рядом провинциальные футболисты, особенно юные, приезжают играть в Москву по уговору "доброго дяди'' или какого-нибудь знакомого тренера-селекционера, не отдавая себе отчет в значимости каждого слова в контракте. Сколько разочарований приходится потом испытывать не сумевшему реализовать себя футбольному дарованию, если оно стало заложником необдуманных в свое время контрактных обязательств!

Впрочем, Леонидас оказался зрелым не по годам. Или его агент был настолько изворотливым, что ему без особого труда и ущерба для подопечного удалось за неполный год попробовать сразу в трех (!) московских клубах. Но это было позже, а пока…

А пока чудо-находка Тарханова, сняв все вопросы по тексту контракта, поставила жирную подпись под документом, обрекая себя на погружение в неведомый мир российской действительности, а меня - в не менее таинственную атмосферу жизни и деятельности команды высшей лиги.

Разместить бразильского футболиста в гостинице "Советская", расположенной там же, где и штаб-квартира ЦСКА, на Лёнинградском проспекте, не составило труда: мне десятки раз приходилось это делать, работая с иностранными делегациями. А рабочие будни начались на следующий день - с диспансеризации, которая, как выяснилось, является абсолютно необходимым мероприятием для новичков любого профессионального клуба.

Между прочим, второй день тоже надолго врезался в мою память. Может, оттого, что мне посчастливилось встретиться сразу с двумя легендами отечественного спорта.

Сопровождать Леонидаса на диспансеризацию было поручено тогдашнему второму тренеру ЦСКА Владимиру Федотову, сыну великого футбольного бомбардира. Григорич минута в минуту подогнал свой ухоженный "мерседес" к входу в "Советскую" и разговор начал так тепло и душевно, что сразу сложилось впечатление, что мы давно знакомы.

Вообще Тарханов принял очень разумное решение, поручив опеку и первые тренировки с иностранцами Федотову - человеку интеллигентному, по-житейски мудрому и самому прошедшему долгий, тернистый путь в футболе, что сразу располагало к нему новичков. Не случайно именно Григорич отвечал в клубе, так сказать, за "внешнюю политику", выезжая с видеооператором за границу для просмотра будущих соперников по еврокубкам и принимая самое деятельное участие во встречах иностранных гостей дома.

В физкультурном диспансере ЦСКА Григорич не погнушался лично провести Леонидаса по всем врачебным кабинетам, тем более что вскоре к нам присоединился патриарх отечественной спортивной медицины Олег Белаковский. Шутник и балагур, "академик-практик" подробно живописал свою встречу с Пеле на чемпионате мира чуть ли не 1958 года, рассказал несколько забавных историй, всячески напутствовал молодого бразильского футболиста и в конце (видно, как крупный специалист по венерическим заболеваниям) почему-то призвал его держать ухо востро с русскими девушками.

По протекции Белаковского медосмотр был существенно упрощен и укорочен, так что Леонидас успел к вечерней тренировке на армейской базе в Архангельском. Не сказать чтобы ребята приняли его очень дружелюбно, но и прямого отторжения не было. Как и следовало ожидать, первыми интерес к экзотическому футболисту проявили опытные Тяпушкин и Мамчур (к сожалению, ныне покойный), а также недавние новобранцы Семшов, Мовсесьян, Пестряков. Остальные отнеслись к появлению "Лёни" - а именно так прозвали бразильца уже на первом занятии - либо равнодушно, либо с настороженностью, видя в нем в первую очередь потенциального конкурента.

Впрочем, так принимают почти каждого новичка в команде. Разница в том, что у каждого российского футболиста или легионера из ближнего зарубежья при переходе в другой клуб, как правило, находятся старые знакомые, с которыми футбольные пути-дорожки пересекались в прошлом - в других коллективах или в разного рода сборных. Тогда "вживание" происходит динамичнее.

И все-таки определяющим в конце концов, как и в случае с Лёней, становится ценность футболиста на поле, его КПД, если хотите. После того как бразилец с первого матча начал забивать и приносить ЦСКА дополнительные очки и премиальные, его круг общения стал заметно расти. Проснулось-таки естественное любопытство: а как там у вас в Бразилии? Много ли там диких обезьян? И так далее - в меру нашего узкого обывательского кругозора относительно этой крупнейшей страны Южной Америки.