Тогда же абстрактное понятие, как, например, любовь или футуризм, сравнивать с конкретным — очень легко. Сравнить абстракцию «футуризм» можно одинаково легко с чем угодно — с деревенским франтом, с нильским крокодилом, с Казбеком, со шкафом, с горящим домом и т. д., нужно только придать сравнению чисто внешнюю, механическую, логическую связь. Сравнивать же конкретные предметы, как стул или самовар, очень и очень трудно: число возможных сравнений слишком небольшое. Количество сравнении конкретного через конкретное обычно считается единицами (есть такие трудные для сравнения конкретные предметы, что для них имеется не больше двух или трех возможных сравнений), а количество сравнений абстрактного через конкретное измеряется тысячами. Многие газетные фельетонисты и литературные критики давно выработали такой яркий, образный слог, что чуть не буквально в каждом слове скрыт троп. Но этот «газетный имажинизм» не имеет почти никакой ценности. Они обычно сравнивают абстрактные понятия с чем-нибудь конкретным.

Футуристы наполняют свои произведения, главным образом, такими элементарными тропами, в каких абстрактные понятия вроде жизнь, душа, любовь, счастье, печаль и т. п. сравниваются с чем-нибудь конкретным.

Имажинисты не употребляют абстрактных образов, они употребляют только конкретные образы.

У А. Кусикова:

Или:

У В. Шершеневича:

Или:

До сих пор был только эклектизм образов. Отныне должно быть единство образов. Не должно быть случайных образов. Все образы должны быть объединены кругом монистического приятия действительности через выдержанность образов или из какого-либо жизненного уклада, или из какой-либо духовной области.

Нервные, разбросанные образы у Вадима Шершеневича объединены психологией урбанизма, а образы Востока и Корана у Александра Кусикова объединены каким-то неосуфизмом (особенно в его «Коевангелиеране» и «Аль-Кадре»).

Единство троп — это их полное единообразие. Но, конечно, единообразие троп не может быть однообразием троп. Однообразие троп бывает только у плохих мастеров, которые из-за отсутствия новых тем и новых подходов к старой теме начинают сравнивать какой-нибудь зрачок то с одним, то с другим, то с третьим (и так до бесконечности, до тошноты), или какую-нибудь луну то с гусем, то с уткой, то с лебедем или то с головой, то с волосами, то с глазом, то с ухом, то с носом, со ртом (и так без конца, чуть не на всю жизнь).

Итак:

Для современного художника слова нужны:

1. Максимальное количество троп, когда буквально в каждом слове заключен троп.

2. Бойкот вымирающих видов троп, троп-дегенератов.

3. Обязательная новизна и оригинальность каждого тропа.

4. Политропизм и монотропизм.

5. Конкретный образ вместо абстрактного образа.

6. Единство троп.

Но все-таки имажинизм профанам будет казаться условной транскрипцией, какой-то проповедью говорить каждое слово обязательно с ужимкой.

1921

Основа литературной школы, как и всякого направления в искусстве, принцип формальный: определенный творческий метод. Принцип тематического объединения — сельская поэзия, урбанизм, пролетарская поэзия — случайный второстепенный элемент литературной школы, так как прежде всего поэт есть мастер.

Для поэта, как и для всякого мастера, прагматически существует только форма. Дело воспринимающего находить содержание в произведении искусства…

Методом имажинизма в поэзии является композиция образов, фоном для которой служит творческая интуиция, творческий инстинкт мастера.

Важно не одно только количество нагроможденных в беспорядке образов, как это часто бывает у наших многочисленных последователей и подражателей. В произведениях наших вместо механической смеси образов — их химическое соединение, некий организованный сплав.

Для иллюстрации один пример из химии. Формула сернистой кислоты H2SO4. Прибавьте один атом кислорода, получится H2SО4 — формула серной кислоты. Как видите, только от одного лишнего атома кислорода получилась серная кислота, тело, обладающее иными качествами, чем сернистая кислота. Итак: количество при известных условиях переходит в качество.

Нечто подобное наблюдается и в области поэзии. Стихи Л. Пушкина, стихи символистов или футуристов построены как ряд силлогизмов, как рассуждение или повествование с определенной фабулой. Случайное присутствие нескольких образов в стихотворении не изменяет основы его. Основа, представляющая из себя логическую цепь или развитие определенной фабулы, совершенно иная, чем в имажинистической поэзии.

Итак: имажинизм — явление новое по существу.

Поэзия имажинистов по своей форме близка к некоторым новейшим частушкам русским и татарским. Сходство заключается в том, что ряд впечатлений внешнего мира и ряд внутренних переживаний фиксируется слагателем частушки без всякой логической связи. Эти разрозненные лепестки и клочья листьев объединяет определенное лирическое волнение поэта, вовлекая их в сферу свою.

Иллюстрирую татарскими частушками:

Или:

Как видите, здесь тот же алогизм, как и в поэзии имажинистов.

Кроме того, поэзия имажинистов насыщена до предела образами, в частушках такой насыщенности не наблюдается.

Основное в поэзии — композиция образов. Весь прочий материал поэзии — эвфонию, ритм — мы считаем второстепенным, подчиненным композиции образов.

Естественно, мы отвергаем существующий метр и ритм…

Ритм должен выявлять соответствие и взаимоотношение образов.

Определенная, в течение многих столетий сложившаяся строфика не только не обязательна, но убийственна для поэта. Для каждого произведения следует найти особое, свойственное духу данного произведения строфическое настроение.

Произведение, созданное в тех строфических формах, какие поэт изобрел для данного словесного организма, живой цветок Произведение в форме сонета или рондо — цветок гербаризированный.

Едва заметное музыкальное касание одного слова о другое дает воспринимающему больше, чем фанфары старых точных рифм.

Особым покровительством имажинистов пользовались до сих пор рифмы составные и обратные, рифмы и ассонансы на разноударные слова.