Ольга, пользуясь инструкциями Юрия, довезла его до подъезда его дома, и тут он, глядя на ее измученное лицо, сделал джентльменское предложение.

— Слушай, а куда ты сейчас поедешь в такую даль в таком состоянии? Еще уснешь по дороге.

— А что делать-то? Разве есть другие варианты? — удивилась она.

— Конечно, есть. Заночуй у меня. Родителям позвонишь, скажешь, что задержишься на службе до утра. Насчет поесть у меня не очень, зато у меня есть горячая вода, ванну сейчас примешь.

Последний аргумент сломал все подготовленные Малиновской аргументы против.

— Боже, как я хочу в ванную! — простонала Ольга мечтательно. — Лечь в горячую воду, и смыть всю эту чертову кривовскую грязь!

— Ну и в чем дело? Ты знаешь, какая у меня ванная? Ты таких еще не видела. Водный сексодром. Ей богу! Давай, я сейчас отведу машину на стоянку, а ты пока поднимайся наверх, поставь чайник, набери в ванну воды. Вот ключи.

Ольга от протянутых Юрием ключей отмахнулась.

— Да, ладно тебе! У меня тут стоит новейшая противоугонная система, про такую у нас в России еще даже не слыхали. Папа привез месяц назад из Италии. Пусть тут стоит, никуда она не денется.

Они поставили машину на стоянку перед домом, рядом с чьим-то древним автомобилем, и поднялись в квартиру Астафьева. Ольга с не очень добрым прищуром осмотрела единственную комнату Юрия, основным украшением которой была большая, примерно четырехспальная кровать. Кроме нее интерьер был весьма скуден: журнальный столик, телевизор, музыкальный центр, да компьютер в углу.

— Да, представляю, сколько несчастных прошло через этот сексодром, — протянула она.

— Почему несчастных? — не понял Юрий.

— Потому что наверняка все они мечтали заполучить тебя себе в мужья.

— А, ну это их проблемы, не мои. Я за свою жизнь еще никого не затащил в постель, обещая потом жениться. Есть будем сейчас, или ты сначала примешь ванну?

— Ванну, только ванну!

— Хорошо.

Астафьев не обманул, громоздкий водоподогреватель обеспечивал его горячей водой в любое время года. Сама ванна оказалась громадной, с какими то фигурными вырезами, подставками для бокалов и прочими, странными, на ее вкус, хитроумными деталями. Минут десять Ольга блаженствовала в этот горячем раю, а потом пришел хозяин, и все испортил. В смысле — прервал тихое блаженство новым видом кайфа, причем она оценила и хитроумную конструкцию этого помывочно-сексуального сооружения третьего тысячелетия. А вот в постели у них ничего похожего не получилось. Оба уснули практически сразу, лишь только голова ощутила упругую нежность теплых подушек.

Пробуждение получилось у Юрия не очень хорошим. Его с плачем будила, какая то голая женщина, и только через полминуты он понял, что это ни кто иная, как следователь прокуратуры Ольга Леонидовна Малиновская.

— Что, что случилось? — с трудом выдираясь из сонной нирваны, пробормотал Астафьев.

— Юра, вставай-вставай! Машину угнали!

— Какую машину? У меня нет машины.

— Мою машину!

— Ах, твою машину.

Астафьев встал, пошатываясь, подошел к окну, посмотрел вниз. В самом деле, на стоянке перед домом сиротливо стояла одинокая, ржавая «копейка».

— С ума сойти, — пробормотал Юрий. — Может, ее в сторону откатили, пошутили? Ты ее на ручник-то ставила? Тут откос, это на глаз видно.

— Конечно, — всхлипывая, подтвердила Ольга. — Как же еще?

— А что же хваленая итальянская система? — недоумевал Юрий.

— Откуда я знаю! Не сработала, и все тут!

Юрий почесал в затылке, передернулся всем телом от холода.

— Да, и вряд ли мы что уже узнаем, — сказал он. — У нас в городе если воруют новые машины, то без следа. Сколько время то?

— Полседьмого.

— Боже, еще спать бы и спать!

Он отошел к кровати, сел, прикрыл ладонями лицо. Рядом пристроилась Ольга, начала его теребить за плечо.

— Юр, ну Юра, сделай что-нибудь, а? Отец меня прибьет, если узнает, что я бросила машину прямо на улице.

— Ну и что? — не понял Юрий. — Он же сам покупал эту хваленую итальянскую систему. Чего он еще хочет?

— Да, ты что! Ему разве что докажешь? Ему главное, найти виновных. Он у нас и дома прокурор, только обвиняет всех нас. Все виноваты, только он прав. Он так не любит оказываться крайним. Юр, ну ты же лучший сыщик Кривова, я же знаю, мне все про это говорили. Сделай что-нибудь! А, Юра!

Астафьев почесал затылок, потом вздохнул, выдрал из-под Ольги одеяло, замотался в него, и потянулся к телефону на журнальном столике.

— Ладно, попробую, — согласился он без особой радости в голосе. — А ты пока сооруди нам кофе, и что-нибудь пожрать на скорую руку.

Уже из кухни Малиновская услышала такой монолог хозяина ее нынешнего приюта.

— Серега, привет. Да, точно, он самый, правильно узнал. Извини, что так рано поднял. А, встал уже. Да, дети, это хорошо, будильника не надо. Слушай, ты, говорят, что-то нарыл про наших угонщиков? Есть немного? А как до суда? Как голым до Парижа, понятно. Нужно с тобой про это переговорить. Ну, конечно, не по телефону. Ну, ладно, мы к тебе сейчас подойдем. Ты все там же живешь? И все так же с тещей?

Собеседник сказал что-то интересное, потому что Астафьев уже во все горло захохотал.

— Вот поэтому я и не женюсь, — сделал вывод Юрий. — Ну, ладно, пока.

Он положил трубку, посмотрел на поднос, который поставила перед ним Малиновская, и, подняв брови, с усмешкой сказал: — Да, зря вас, женщин, хвалят как хороших поварих.

— Чего это? — удивилась Ольга.

— А то, что ни одна из тех, кто ночевали на этой постели, не смогла придумать ничего лучше бутербродов с колбасой и яичницы.

Через полчаса они уже шли по грязным тротуарам Кривова, осенний ветер сразу пробрал Ольгу до самых печенок, из мощного воротника ее свитера торчали одни черные глаза.

— Это далеко? — спросила она.

— Да нет, мы практически, уже пришли. А вон и Серега.

Нужный им человек возился около старенькой, бежевой «шестерки». Подняв капот, он сосредоточенно прислушивался к звукам работающего двигателя.

— Привет, Сергей! — приветствовал его Астафьев.

— А, здорово, Юрий!

Сергей Денисов был очень обаятельным парнем. Лет тридцати, широкоплечий, с курчавой головой, и широким, чисто русским лицом, он умел улыбаться так, что сразу располагал к себе. Но, увидев, кто сегодня спутник у Астафьева, он удивленно поднял брови.

— Здрасьте, — предельно сухо выдавил он в отношении Малиновской. Сергей работал один раз под ее руководством, и остался после этого о ней не очень хорошего мнения.

— Слушай, Серега, у Ольги сегодня ночью увели машину, «двенадцатая» модель, три тройки, ООО. Итальянская противоугонная система, таких, говорят, в России вообще еще нет, и все равно машину увели.

— Ого! — Сергей был поражен. — А откуда увели?

— С Толстого, ну, у меня там, под окном она стояла. Можно попробовать ее найти?

Сергей почесал себя за ухом, потом захлопнул капот, и пожаловался.

— Купил эту колымагу с рук, а сейчас жалею. Столько блох вылазит, ужас. Сейчас клапана вон стучать начали.

— А как же твой верный, вечный "Москвич"? — поинтересовался Астафьев. — Ты же говорил, что ему сносу нет?

— А, все он, приказал долго жить, — Сергей безнадежно махнул рукой. — Замучился я его ремонтировать, нервов не хватать стало. Я под ним больше лежал, чем ездил. Ну, год выпуска семьдесят пятый, что ты хочешь?! Загнал я его своим ходом в скупку лама, и по весу продал. Давай сядем, в салон, а то холодно.

— Рано в этом году холода завернули. Толком и бабьего лета не было, — сказал он задумчиво, устроившись за рулем машины, и закурив. — Есть у меня кое, какие данные по угонам. Одна наша шайка орудует в Железногорске, а машины перегоняет сюда. Тут их либо перекрашивают, делают другие номера, либо разбирают на запчасти. Но я ухватил только хвост этого дела, сейчас они ликвидируют тут все, нашли базу в самом Железногорске. А вот умельцы местные, наши. Мужики головастые, любую машину откроют, и ни одна секретка не пикнет.