Ранним вечером 25 марта 1505 года Фернан ди Магальяйнш стоит коленопреклоненный, как и многие отбывающие с Ди Алмейдой, перед алтарем в Белене. для беседы со всевышним много причин. Магальяйнш завербовался на трехлетнюю службу в Индию, где сразить, кроме холеры и лихорадки, его могут еще стрелы и мечи. Цинга и штормы в те времена нередко уносили не менее половины команд. А на сей раз гороскопы лиссабонских астрологов что-то уж чрезмерно мрачны. Но ни предстоящие трудности, ни какие-либо иные причины не в состоянии запугать полторы тысячи солдат, двести канониров, четыреста матросов, четыреста ремесленников и собресальенте, которые спустя день на двадцати двух кораблях покидают, Белен и спускаются вниз по Тежу. до самой банки у устья реки их сопровождает король. Уже во время подготовки к экспедиции Вашку да Гамы можно было почти ежедневно видеть в гавани короля Манузла. Вот и теперь он лично ободряет каждого из своих капитанов.
Мануэл Счастливый знает, что делает: мусульманские владыки пожаловались папе римскому на зверства и разбой португальцев и пригрозили разорить гроб господень, к тому же султан Египта собирает флот, и, что опаснее всего, этой подготовкой к военным Действиям руководят могущественнейшие венецианские купцы, получавшие до сих пор основные барыши от торговли с Восточной Азией. Рассказывали даже, что венецианские канониры обучают экипажи арабских военных кораблей и купеческих судов. Как бы там ни было, но, чтобы овладеть индийскими пряностями и драгоценностями, нужно пускать в ход более жесткие меры. для этого и учреждалось в Индии вице-королевство, направлялись туда грандиозные вооруженные силы, привлекались средства банкиров Фуггеров и Вельзеров. Этим же определялось морское тщеславие Манузла. Инструкции, полученные Алмейдой, однозначны: от Софалы до Ормуза, от Кочина до Баб-эль-Мандеба — везде он должен стереть с лица земли мусульманские укрепления и заложить в общей сложности шесть португальских крепостей. Они поднимутся преимущественно на небольших островах, расположенных неподалеку от материка. Алмейда должен преследовать все торговые суда, капитаны которых не могут предъявить так называемых карташей разрешения купцам на торговлю в этих местах. Выдавать карташи впервые начали во время правления Алмейды. И, наконец, он должен после того, как будет в достаточной степени продемонстрирована его военная мощь, заключить политические и военные союзы. При этом безразлично, какого вероисповедания придерживаются его будущие партнеры. В отношении веры Мануэл, даже если бы хотел, не имел возможности быть слишком щепетильным, ведь уже тогда можно было предвидеть, что, хотя Португалия и будет контролировать Ост-Индию, тем не менее, она никогда не сможет полностью ее покорить.
Сначала флот ди Алмейды входит в гавань Портудал, расположенную к югу от островов Зеленого Мыса. Там запасают питьевую воду, и флот делится на две эскадры. Одной предстоит, как только будет обойден мыс доброй Надежды, военный поход на Восточноафриканское побережье. Вторая эскадра получила задание без промедления плыть к острову Анджидива, что расположен южнее сегодняшнего Карвара, там закрепиться и ожидать другие корабли. Но прежде, чем все это произойдет, Фернан ди Магальяйнш и все те, кто впервые держат путь в Индию, успеют узнать, как убога и сурова жизнь рыцаря, ступившего на «стезю господню». Питание на борту крайне скудное, а вода вскоре протухла; у южной оконечности Африки кормчие сбились с курса, и корабли оказались на пять градусов южнее намеченного курса. Тем самым они подвергли команды суровому испытанию корабли попали в область неистовых штормов, характерных для этого района в зимнее время. В результате лишь шесть судов сумели обогнуть мыс, в том числе корабль Алмейды — его целью была Индия.
По сообщениям многих хронистов, между 20 и 26 июля 1505 года кормчие флотилии, решив, что мыс уже обойден, сменили курс на северо-восточный. Но вновь обрушившийся ураган изодрал в клочья паруса одной из каравелл, вырвав их из шкаторин; трех человек бушующие волны смыли за борт. Потом, наконец, воцарилась хорошая погода. Франсишку ди Алмейда может считать себя счастливчиком. В Атлантике и Индийском океане до сих пор были разбиты только два корабля, которые пришлось бросить, потому что они пришли в негодность.
В середине июля флот бросил якорь у островов Примейраш близ побережья Мозамбика, где намечалась короткая стоянка. Пребывание на островах, почти безводных, поросших казуаринами и густым кустарником, необходимо не столько для отдыха команд, сколько для приведения в порядок кораблей и бортовой артиллерии, так как ближайшая цель плавания — Кильва. 22 июля восемь судов, остававшихся еще с Алмейдой, достигли этой гавани — одного из важнейших центров восточноафриканской торговли ЗОЛОТОМ, медью, слоновой костью, рабами, медом, носком и кожами. В 1502 году Вашку да Гама навязал шейху Кильвы договор, Обязывавший его отдавать предпочтение португальским кораблям и систематически выплачивать дань. Но уже в 1504 году правитель Кильвы посчитал себя достаточно сильным и отказался выплатить дань Лопу Суаришу, возвращавшемуся на родину. И сейчас шейх действует отнюдь не как покорный верноподданный. Алмейда без промедления реагирует. Утром 24 июля, еще в сумерках, пятьсот закованных в латы португальцев высаживаются на берег. Прошло совсем немного времени, и первый бой Магальяйнша и других собресальенте был уже позади. Город, вместивший под своими крышами двенадцать тысяч человек, его богатства, стада, плантации, склады, полные товаров, — все разграблено. Вся добыча вместе с другим награбленным добром будет позже продана в Индии с аукциона. Не успели писари подсчитать количество захваченной меди и слоновьих бивней, как Алмейда уже распорядился заложить крепость Сантьяго. Точно так же сложились дела в Софале, расположенной южнее сегодняшней Бейры. Ее захватили войска под командованием Педру Аньяйя, действовавшего отдельно от Алмейды. В фортах остаются гарнизоны португальских солдат, которые в союзе с готовыми прийти на помощь местными князьками будут следить за непрерывной деятельностью обоих центров торговли.
Еще одной ключевой позицией на Восточноафриканском побережье хочет завладеть Алмейда, прежде чем поднимется юго-западный муссон и вынудит начать приготовления к последнему переходу в Индию, — Момбасой. Там, однако, население не спасается бегством в глубь страны, как было до того в Кильве, а оказывает появившимся 13 августа захватчикам решительное сопротивление. Их встречают залпами из всех орудий севшего здесь некогда на мель португальского корабля. И только через два дня войска, высадившиеся на берег, смогут в уличных боях покорить город, при этом четыре человека убиты, а семьдесят ранены. ВИДИМО, и в этой схватке Магальяйнш находился на переднем краю. Ибо собресальенте принимали на службу только в том случае, если они имели полное вооружение, приобретенное за свой счет, а так как Алмейда в Софале и Кильве оставил много солдат он вынужден был использовать сейчас каждого латника. Таким образом, Магальяйнш, конечно же, принимает участие в последовавшем разграблении города, во время которого на корабли бы загружено столько золота, серебра, слоновой кости и провизии, сколько удалось поспешно собрать, прежде чем Момбасу подожгли. На берегу на этот раз не оставляют гарнизон, а возводят мраморную колонну. Население же облагалось ежегодной данью в 60 000 дукатов.
После этих событий Алмейда плывет с уже ослабевающим юго-западным муссоном на остров Анджидива, достигает его 13 сентября и без промедления приступает к строительству крепости. Время не терпит, ведь, конечно, будущий вице-король, именующий себя пока губернатором, захочет отправить часть флот с поднимающимся северо-восточным муссоном назад, в Лиссабон. Груза более чем достаточно. Раджа Каннанура сообщил, что на складах собрано 20 000 кинталей (920 тонн) пряностей и португальцы могут их перегрузить на свои корабли. Кроме того, казначеи Алмейды располагают полными кассами денег, вырученных от продажи на аукционах награбленного в Кильве и Момбасе добра, для закупки остальных ценных товаров.
