Естественно, что дурной пример «Сан-Антонио» заразителен. ли Магеллан не хочет, чтобы ему последовали другие, он жен заручиться поддержкой и тех, кто подчиняется ему из страха. Так возник документ, агитирующий и категоричный одновременно, который был предназначен для всех офицеров и младших офицеров армады, датированный 21 ноября 1520 года. В нем командир требует высказать письменно все их соображения относительно продолжения плавания, так как именно об этом. следует печься. Он не желает знать ничего, что идет вразрез со службой императору и с клятвой, которую вы мне принесли». Из всех ответов сохранился, к сожалению, только ответ кормчего Сан-Мартина. Он составлен по-деловому и откровенно. Конечно, время года благоприятствует дальнейшим исследованиям, тем более солнце стоит на небе семнадцать часов в сутки. И хотя Сан-Мартин сомневается, что с обнаружением пролива найдена дорога на Молуккские острова, он одобряет продолжение экспедиции до января. Дольше плавание продолжаться не может, так как довольствие скудно и недостаточно питательно, чтобы обеспечить командам необходимые для этого силы. «Я заметил, что те, кто Заболевали, выздоравливали с большим трудом». Сан-Мартин не забывает напомнить, какие люди терпят невзгоды:

<Кроме того, я уже сообщал Вашей милости, что наши матросы окончательно измотаны, а наших запасов провизии для преодоления пути до Молукк, а оттуда до Испании недостаточно. Также было бы очень хорошо, если бы Ваша милость исследовали эти берега не ночью, а днем, не только в целях безопасности кораблей, но и затем, чтобы предоставить командам необходимый отдых. После девятнадцатичасовой работы днем Вы ведь можете приказать отдать на четыре-пять часов якорь. После захода солнца необходимо останавливаться ради одного того, чтобы избежать столкновения с рифами, между которыми даже днем проходить небезопасно). (цитируется по Кёлликеру).

Действительно, сейчас жажда деятельности Магеллана приобрела такие опасные черты, что неодобрение Сан-Мартина кается вполне обоснованным. Он, Наверное, целыми днями предупреждает и о рифах, и о скалах, совершенно скрытых гигантскими водорослями, которые произрастают на мелях. Продвигаться в темноте было по меньшей мере легкомысленно. Что возразил генерал-капитан на упреки первого кормчего, неизвестно.

Возможно, 23 ноября стало тем самым днем, когда был отдан приказ поднять якоря и следовать каналом, обнаруженным разведчиками, к мысу Десеадо. Там сейчас тоже стоит приятная погода, и Пигафетта называет Патагонский пролив ласковой местностью, где встретишь в изобилии защищенные бухты, хорошую питьевую воду, дрова, вкусные овощи и зелень. Все время по левому борту моряки слышат шум отдаленного прибоя. В самом деле, прилив Тихого океана обрушивается там на берега островов Санта-Инес и Десоласьон. Непонятно, как подобный факт остался без внимания. Ведь картографы еще десятилетия продолжали помещать к югу от Магелланова пролива отроги континента, который, по их мнению, покрывал всю южную часть южного полушария Земли. В этом районе картографы изобразили континент с надписью — Огненная Земля, — так как Магеллан дал ей такое название из-за горящих там постоянно костров.

Вечером 28 ноября 1520 года армада обогнула мыс Десеадо и вышла в просторы открытого моря. Оно получает название — Тихий океан.

Море… не знает великодушия. Ни одно проявление качеств человеческой натуры, таких, как мужество, бесстрашие, несгибаемость, выносливость, уверенность, никогда не трогало его беспощадное самолюбие. Подобно варварскому владыке, океан имеет нрав, испорченный раболепным поклонением. Океану невыносима сама видимость вызова. Он остается непримиримым врагом людей и кораблей с тех пор, как корабли и люди возымели дерзость перед его омраченным челом выходить в плавание. В тот самый день начал он истреблять флоты и людей, и число жертв — это огромное количество разбитых кораблей и загубленных жизней — не могло его унять.

Джозеф Конрад.

С облегчением покидают люди угрюмые, промозглые широты. Название, которое они дали раскинувшемуся перед ними океану, достаточно красноречиво. Пигафетта беззаботно отдается наблюдениям:

«В названном океане обитают огромные косяки рыб, из которых три вида достигают в длину два и более футов — это золотая макрель, альбакора и скумбрия, они преследуют другую рыбу, известную под названием колондрино, умеющую летать. Она достигает фута длины и очень вкусна. Если рыбы трех упомянутых видов выследили в море летучих рыб, те без промедления выскакивают из волн и летят, пока их «крылья» остаются влажными, на расстояние большее, чем выстрел из арбалета. В то время как одни уже заканчивают полет, другие его только начинают, нагоняя их тени. Но стоит им упасть в воду, как преследователи их сразу хватают и пожирают. Наблюдать такую охоту очень приятно и интересно, мы не раз ею любовались».

Если бы беззаботные зрители знали, что их ожидает, они бы ловили рыбу, пока не онемеют руки. Неуклюжего патагонского» великана» уже нет среди них, семнадцать человек пришлось вычеркнуть из судовых ролей, как минимум шестьдесят бежало на «Сан-Антонио». Остальные вполне довольны, так как монотонная береговая линия западной Патагонии уходит на север и определяет для них курс, который вскоре приведет в теплые воды. Даже в предпоследнюю неделю декабря все еще можно было разглядеть Огненную Землю, потом генерал-капитан велел повернуть на северо-запад. На этом закончилось приятное лицезрение летучих рыб. Изо дня в день теперь открывается однообразная синь моря. Пигафетта обращает свой интерес к ночному небу. Он описывает два больших скопления звезд недалеко от Южного полюса, которые с тех пор называются Магеллановыми облаками, описывает Южный Крест, дает советы, как с помощью созвездия Гидры найти «антарктический полюс». Кроме того, он демонстрирует просто ошеломляющие познания по географии, заимствованные, видимо, у Магеллана. Например, он говорит, что если плыть все время на запад от мыса Десеадо, то только у Кабо-Вирхенес натолкнешься снова на землю. Правильный вывод, для нас совершенно естественный, но весьма удивительный для того времени, когда большинство ученых считало, что на тех широтах расположен гигантский южный континент. Из замечания также следует, что итальянец нимало не сомневается в шарообразной форме Земли. То же самое он утверждает в книге «Руководство по искусству навигации», написанной во время транстихоокеанского перехода: «Земля круглая и неподвижно парит в середине между другими небесными телами». Неверная геоцентрическая картина мира восходит к временам античности, а то, что в этой фразе правильно, будет вскоре доказано практически.

Уж не голод ли гонит Пигафетту на палубу ночью рассматривать звездное небо? Прошло почти четыре недели после выхода из пролива, а на горизонте не обозначилось ни островка. У хрониста есть свои заметки, у капитана — размышления и морские карты, командам остаются ежедневный изнурительный труд, все более скудный рацион да барабаны и тамбурины, купленные для них в Севилье. В октябре Магеллан уверял спутников, что провизии хватит на три месяца. И вот на носу рождество, но нет никакой надежды, что вынужденный, равно как и богоугодный, пост с его приходом наконец кончится.

Кормчие озадачены недоразумениями иного рода. Чего стоит пересечение Атлантики по сравнению с тем, что предстоит сейчас? До сих пор географическую долготу худо-бедно определили по пройденному расстоянию, потом следовали вдоль побережья и могли ограничиться лишь широтой. Сейчас же знание долготы стало необходимым. Но все попытки определить географическую долготу приводили к ошибочным результатам: когда достигли Филиппинских островов, выяснилось, что кормчий Франсиско Альбо при определении географической долготы ошибся на 53°. Кроме того, Тихий океан, кажется, безбрежен. действительно, его протяженность, как и окружность земного шара до сего времени сильно преуменьшались. Встречались даже более грубые ошибки, чем заблуждение Руя Фалейру, считавшего, что длина экватора составляет 35 560 километров. Потом оказалось, что компасы врут. Никто не догадывается, что неправильные показания компасов вызваны магнитным склонением, а если кто-нибудь и подозревает об этом, то остаются неизвестными и величина магнитного склонения, и его изменения. Магеллан объясняет кормчим, что флотилия, видимо, слишком удалилась от Северного полюса, поэтому его сила недостаточна, чтобы притягивать стрелку компаса. Таким образом теперь в показания компаса вносятся поправки, которые просто ужасают. Например, один кормчий говорит о поправке более чем 20°. Недостаточное знание географии заставляет людей испытывать страх. Нельзя также забывать, что почти все они суеверны и косны, их представления о морских <страстях» порождены средневековьем; им кругом мерещатся гигантские морские змеи, Мальстрем, магнитные горы, «Клейкое море». Общие географические понятия были до такой степени запутанны, что Пигафетта однажды высказал мнение, будто флотилия движется мимо Японских островов.