«В ней надо пробудить интерес. Не выставляй себя жертвой. Представься героем невероятного приключения!»

– Выслушай меня еще раз, Маркейд. Мне было поручено доставить очень важный пакет от герцога Южного Тира одному человеку из окружения короля. Но этого человека убили, и теперь убийцы ищут меня.

Сон с ее глаз тут же слетел.

– Пакет, адресованный королю?

– Очень похоже.

Лгать Лайаму не хотелось, и в то же самое время нельзя было дать погаснуть искоркам интереса, вспыхнувшим в глазах его прежней подружки.

– Я подозреваю, что против короны готовится заговор. Пакет у меня, я хочу доставить его по адресу, но кое-кто очень активно пытается мне помешать.

– Заговор против короля? – Глаза Маркейд разгорелись, теперь она жадно ловила каждое его слово. – Но кто за этим стоит?

– Точно не знаю, впрочем, у меня есть кое-какие соображения. Например…

Она снова схватила его за руку и потащила в гостиную.

– Надо все рассказать Анку! И немедленно, сию же минуту!

Лайам опять уперся.

– Маркейд, ты должна понять: по моим следам идут миротворцы. Если они найдут меня, здесь, тебе и твоему мужу тоже несдобровать.

Она отмахнулась.

– Ох, Ренфорд, вечно ты что-то накручиваешь! Пойдем к Анку, как следует все обдумаем и найдем приемлемый выход.

Энтузиазм ее был неподдельным, но Лайама он почему-то не очень-то обнадежил.

Маркейд, волоча за собой Лайама, ворвалась в гостиную и оглушила мужчину, сидевшего там, торжествующим криком:

– Ренфорд раскрыл заговор против короны! Цель заговорщиков – убить короля!

Побагровевший Лайам отметил, что мужчина отнесся к этому заявлению совершенно невозмутимо. «Он, должно быть, привык к эксцентричным штучкам жены».

Анк Ненний медленно поднялся со своего кресла и перевел взгляд с супруги на незнакомца. Во взгляде его читалось легкое любопытство. Высокий, с правильным, но чересчур красным лицом, человек этот в молодости, похоже, был очень хорош собой, однако к своим сорока стал понемногу сдавать и чуть обрюзг, сквозь редеющие русые волосы просвечивал розовый череп.

– Рад служить, сэр, – сказал он и любезно кивнул Лайаму.

Лайам слегка поклонился в ответ, не зная, что кроется за любезностью хозяина дома.

– Квестор Лайам Ренфорд к вашим услугам. – Маркейд заломила руки.

– С ума сойти! Вы бы еще в пляс пустились! Кажется, в этакой ситуации некоторыми условностями можно и пренебречь!

Ненний пожал плечами.

– Дорогая, – устало произнес он, – в королевскую канцелярию еженедельно поступает около дюжины сообщений о готовящихся дворцовых переворотах. В подавляющем большинстве за всем этим стоят пустопорожние слухи или пьяная похвальба.

К удивлению Лайама, Маркейд промолчала. Она лишь поджала губы и устремила на мужа убийственный взгляд. «Тут что-то не так. Вероятно, это уже не первая попытка Маркейд раскрыть заговор против монарха». Он прокашлялся.

– Видите ли, сэр Анк, боюсь, в данном случае дело не ограничивается пустой болтовней. Мне самому бы хотелось, чтобы эта история оказалась не более чем чьей-то досужей выдумкой. Но она уже стоила жизни двоим замешанным в нее людям.

– Ага! Вот видишь? – вскричала Маркейд, и Ненний сдался.

– Ну, хорошо.

Он опустил голову, размышляя, потом посмотрел на Лайама и развел руками.

– Думаю, будет лучше, если вы расскажете все по порядку.

– Я служу квестором у Линдауэра Веспасиана, герцога Южного Тира, – без рисовки и в то же самое время достаточно веско пояснил Лайам, когда приходящий слуга был отправлен домой и собеседники устроились у камина. Точнее, устроились только мужчины, а Маркейд, чтобы иметь возможность расхаживать по гостиной, осталась стоять.

Лайам коротко обрисовал, как ему довелось получить свое звание, не преминув упомянуть, что поручения герцога он исполняет лишь изредка, а вообще-то живет в Саузварке, занимаясь торговлей. Это должно было убедить Ненния, что перед ним человек почтенный и положительный, не какой-нибудь сумасброд. Похоже, расчет его оправдался: рыцарь сел повольней и благодушно заметил, что слышал о Веспасиане много хорошего.

– Весьма благородный лорд, насколько я могу об этом судить. Он пользуется большим уважением, предан трону и мудр.

– И живет далеко, что тоже достоинство, – вставила Маркейд. – Продолжай, Ренфорд.

– Очень далеко, – кивнул Лайам и перешел к рассказу о событиях дня. Подробности его утренней беседы с ученым он решил опустить. «Это лишь напустит тумана. Однако все-таки странно, почему мэтр расспрашивал, где я был, что делал и не встречался ли с кем-то еще? Видно, он опасался, что за посылкой могут охотиться, и пытался проверить, не началась ли эта охота». Впрочем, все эти рассуждения Лайам оставил при себе, сказав только, что встретился по указанию Веспасиана с профессором Кейдом, а тот попросил его переправить посылку в Королевский распадок и вручить ее мэтру Берту. Остальное он описал так же коротко, не вдаваясь в подробности. Что человек, его встретивший, не походил на мэтра Берта, что завязалась драка, в результате которой настоящий мэтр Берт был убит, однако ему, Лайаму, удалось сбежать, чтобы через короткое время обнаружить, что и профессор Кейд тоже мертв. О причастности миротворцев к этим убийствам Лайам упомянул лишь вскользь. Сэр Анк и Маркейд вряд ли поверят в то, что до сих пор представляется невероятным даже ему самому.

– Они решили, что смерть Берта и Кейда – дело моих рук.

– Надо признаться, я совершенно не понимаю, при чем тут король, – недоверчиво пробормотал Ненний.

– Погоди-погоди, сейчас он до этого доберется, – поспешно сказала Маркейд, бросив на Лайама умоляющий взгляд.

– Оказалось, что вещь, находящаяся в посылке, классифицируется как собственность короля.

Лайам описал флакончик и коротко изложил все соображения Толлердига.

– Как это попало в руки герцога, я не знаю. Что внутри – сказать не могу.

– Ну, это ясно, – вмешалась Маркейд. – Там, безусловно, какое-то редкое и сильнодействующее лекарство! Герцог, узнав, что Никанор при смерти, проявил благородство и послал ему то, что берег для себя.

Ненний скептически поджал губы и хмыкнул. Лайам поспешно добавил:

– И опять же, на то, что дело касается интересов короны, указывает дом мэтра Берта. Судя по гербу, его владелец – преданный слуга короля.

– А ты мог бы найти его снова? – осведомилась Маркейд.

– Да, без труда, – сказал Лайам и назвал улицу. – На гербе шеврон и четыре дельфина, а выступ над дверью имеет форму волны.

В комнате воцарилось гробовое молчание. Смолкший Лайам опасливо поглядел на Маркейд. Та, обратившись в безмолвное изваяние, смотрела на мужа. Ненний, сморщившись, тер руками виски.

– Не могли бы вы поподробнее описать мастера Берта? – спросил он наконец.

Шумно сглотнув слюну, Маркейд обрела дар речи:

– Это Северн!

Ненний, сделав досадливый жест, повторил свой вопрос. Выслушав Лайама, рыцарь кивнул:

– Теперь опишите мне самозванца.

Лайам, как мог, описал человека в желтом.

Маркейд просияла, ее муж побледнел. «Они знают этих людей! И эти люди – весьма важные шишки!»

– Северн! – повторила Маркейд почти восхищенно. – Вот наглый мерзавец!

Ненний уставился на носки своих комнатных туфель и сказал, скорее себе, чем кому-то еще:

– Сегодняшним утром он был и впрямь в желтом…

– Северн плетет заговор против короны! – Рыцарь только мотнул головой.

Лайам начал терять терпение.

– Прошу прощения, сэр!

Ненний, все еще созерцавший свои туфли, хмуро сказал:

– Ваш мэтр Берт – не кто иной, как лорд Берт Северн, главный камергер его величества Никанора.

Озадаченный Лайам нахмурился. Камергер короля – это не шутка. Это чуть ли не самая высокая придворная должность. Понятно, отчего Ненний расстроен. «Но почему этот Северн – мерзавец?»

– А ваш человек в желтом, – продолжал Ненний, – это еще один главный камергер Никанора, лорд Аурик Северн.