Я подошел к панорамному окну и хотел отдернуть занавеску.

— Не надо! — поспешно остановила меня Вика.

— Ты боишься? — вполголоса спросил ее Яша.

— Да. Да! Мы-то ведь знаем, что там за стенами какие-то могущественные существа. Они могли возродить Кирилла! Кто они? Друзья или враги? Почему не объявятся открыто? Где-то в лунных пещерах у них база… Что им нужно от нас? Зачем они брали Харитона и Уилки? А еще раньше Кирилла?

— Меня интересует, кто они? — сказал я. — Откуда? Уже известно, что и на Марсе нет разумных существ…

— Что мы знаем о Марсе? — перебил меня Яша. — Только начали осваивать, и столько несчастных случаев… непонятных и необъяснимых. Как будто кто-то не хочет, чтоб мы лезли к ним. Не хочет вступать с нами в контакт.

— Не верю я ни в каких зеленых человечков! — упрямо и угрюмо возразил Харитон.

— А как же ты объяснишь… — начала было Вика, он бросил на нее раздраженный взгляд.

— Никак. Не знаю. Но не верю.

— Харитон всегда был противником теории обитаемых Миров, — усмехнулся Яша.

— Объяснять придется еще многое, — уверенно бросил Уилки и зевнул. — Спать уже нет смысла ложиться, скоро за нами прибудут. Крепкого чая или кофейку разве выпить. Где наш Вакула?

— В оранжерее. Я пойду сварю кофе, — предложила Вика, вставая. Яша поднялся, чтоб ей помочь.

— Не надо, я сама, одна! — не без досады возразила Вика. Яша тотчас сел. Вика торопливо вышла.

— Да, я сейчас с наслаждением выпью горячего кофе, — заметил Харитон, — что-то холодно!

— Меня тоже познабливает, — подтвердил Уилки.

Мы помолчали минуты две. Потом услышали голос Вики.

Она звала Яшу. Он тотчас ринулся вниз. Мы прислушались почему-то обеспокоенно!

— Идите все сюда, — позвала Вика. Она стояла внизу лестницы.

— Там вызывают с Литл-Америки, — пояснила она.

Мы не дошли до радиорубки, навстречу быстро шел Яша.

— Исчезли датчанин Сидениус и пилот Том Дайсон… Вместе с «паучком», на котором они вылетели к ближайшему кратеру.

Мы пили кофе в кают-компании и возбужденно обсуждали случившееся. Так мы и просидели до прибытия ракеты лунного сообщения.

Все простились с роботом как с человеком, на него одного оставалась вся обсерватория. Вакула проводил нас до шлюзовой камеры.

— Не скучай, Вакула, скоро приедет новая смена, — заверила его Вика.

— Не буду ску-чать, мно-го ра-бо-ты, — сказал Вакула. Уже в Управлении Международного космодрома, когда мы прощались с Уилки, он сказал нам:

— Надеюсь, со всеми вами еще увидимся — в Москве или у нас в Штатах, но… с вами, Кирилл, и с вами, Харитон, мы еще встретимся на… другой планете.

— Чушь! — пробормотал Харитон.

— Чем вы сейчас займетесь? — спросил я, крепко пожимая руку Уилки.

— Поисками, дружище. На обратной стороне Луны. Нет, не пропавших. Они сами придут!., через недельку. А тех, кто их уволок.

— Жаль, что не могу принять участие в этих поисках, — вздохнул я.

— Да. Очень жаль, Кирилл! Если вам не поверят, не расстраивайтесь особенно. Они еще дадут о себе знать.

— Это так, но когда? Может, лет через пятьсот?

— И это не исключено, мой друг! До скорого свидания…

Мы обнялись. Уилки заторопился — его ждал американский «паучок».

Через час мы стартовали обратно на Землю.

…Сначала ко мне возвратился слух. Я слушал возле себя какую-то свистящую, чирикающую речь, из которой я не понимал ни слова. А где-то далеко-далеко словно железо ухало, будто тяжелыми болванками били друг о друга. И словно океан шумел, приглушенно и грозно. Или это могучий орган? Многоголосное пение… Что-то протяжное, рокочущее на басах, и вот уже голоса звенят, удаляясь в вышине.

…Потом пришло сознание, а за ним тревога. Я уже знал, что сейчас открою глаза и не увижу своих товарищей — ничего родного. Со мной случилось что-то недоброе. Это я смутно помнил.

Я открыл глаза, вокруг стлался туман. Однако туман скоро рассеялся, осталась легкая сетка перед глазами. Мне было нехорошо, кажется, я был болен. Я лежал без подушки, на большом квадратном ложе в своем синем пуховом костюме, который я обычно надевал под скафандр.

Я сделал усилие, побеждая дурноту, страх, и осмотрелся. Приподнялся и сел. Я находился внутри громадной шестигранной призмы, сквозь плоскости которой проникал солнечный свет.

Вокруг расхаживали странные создания… Это не были птицы, это не были животные…

На миг мне показалось, что они в светлых фраках, но я тут же понял, что это сложенные крылья.

Один из них подошел ко мне и, наклонив голову набок, с минуту разглядывал меня в упор огромными янтарными глазами, очень умными и печальными. Затаив дыхание я смотрел на него. Разумное существо?!

Это был не человек, но он был прекрасен и с нашей, человеческой, точки зрения. Словно вычеканенное из бронзы, стройное, вытянутое тело, пропорциональность и соразмерность которого поражали. Длинные ноги и руки — того же оттенка золотящейся бронзы. Два крыла — цвета потемневшего золота. Очень подвижная голова с огромнейшими глазами. Как я потом узнал, глаза у них фасеточные, они занимают большую часть головы, и число фасеток огромно — до тридцати тысяч. Над лбом, в верхней части головы, покачивались серебристые антенны, состоящие из большого количества цилиндрических члеников. На недоразвитом подбородке крупный рот.

— Кто вы? — спросил я. У меня закружилась голова, и я откинулся назад. Кажется, я потерял сознание.

Когда я снова пришел в себя, возле меня сидел на краю постели (назовем так) человек. А крылатых существ уже не было. Может, они мне почудились? Но я находился все в том же огромном светящемся шестигранном зале.

Человек смотрел на меня в упор. Что-то было странное в его манере держаться. Он словно замер. И этот немигающий упорный взгляд. На миг я усомнился: человек ли это? Но он был одет, как одеваются у нас большинство мужчин: серый костюм, рубашка, туфли, галстук с крапинками. И лицо его было обыкновенным человеческим лицом. Оно мне даже кого-то смутно напоминало.

Он увидел, что я пришел в сознание, и оглянулся… Чуть не на сто восемьдесят градусов. Надо же было так развить свою шею. Он словно хотел удостовериться, что мы были одни.

— Не пугайтесь, Кирилл, — сказал он негромко на русском языке. — Вы космонавт и должны быть в силу своей профессии готовы ко всему.

— Они — был и, — спросил я, — или мне это почудилось?

— Они — есть, — спокойно подтвердил он. — Вот вы и встретились с инопланетной цивилизацией.

Я медленно спустил ноги на каменную плоскость. Она была теплая. Мне уже стало лучше. Лихорадочно соображал, где же я?

— Вы — человек? — спросил я вдруг. Знающий русский язык заметно огорчился.

— Разве я не похож на человека? — озабоченно спросил я.

— Облик человека… не знаю. Кто вы?

— Вы все узнаете, Кирилл. Не сразу же.

— Вам известно, как меня зовут. А ваше имя?

— Вам не выговорить. У меня было несколько имен… последнее звучит на вашем языке так: Постигший Землю. Думаю, что я его заслужил. Я ученый, специалист по вашей планете. Можете звать меня Семен Семенович.

— Где я? Как сюда попал?

— Вы на планете Харис. Не пугайтесь. Вы рвались в космос. Вы мечтали о встрече с разумом. Вы получили то и другое. Как вы себя чувствуете? Не голодны ли вы? — После его слов я почувствовал жгучий голод и подтвердил, что голоден. — Тогда нам надо сначала подкрепиться. — Он подошел к круглому проему в стене и принял от кого-то поднос с едой, который поставил передо мной прямо на постель.

— Поедим вместе, — сказал он, присаживаясь. На подносе был хлеб, каша — я не понял, из какой крупы, жаркое, очень вкусное, тоже не понял; из какого мяса. И крупные, сочные плоды лиловатого цвета.