— Бывают штучки почище, — заметил Пасть Акулы, опустошая второй бокал электронного виски.

— Наверное, помнишь, Мастодонт, — обратился предводитель к тучному гангстеру, который молча жевал кусок полистирола, — как мы проучили забулдыгу Пегаса?

— Угу… — громко чавкая, промычал собеседник.

— Этот огарок автомобильной свечи, выпив кварту крепленного космической пылью виски, хотел залепить в меня бутылкой. Придя в неописуемую ярость, — продолжал Пасть Акулы, — я решил сыграть с ним шутку троглодита и, вырвав свою челюсть, швырнул ее в голову Пегаса!

— Браво Акуле! — проревели Мастодонт и Копыто Возничего. — Салют предводителю!

Чтобы остановить скандировавших гангстеров, Пасть Акулы разбил об экран космовизора пустую бутылку и, отхлебнув очередную порцию виски, прохрипел:

— А в прошлом году, когда началась изопертиловая лихорадка и произошла моя встреча с Ухом Скорпиона, мы решили похитить карту изопертиловых рудников, на которых разбогател Трехрукий. Я помню, как мы заманили его в лозушку, предложив купить у нас ампулу с искусственной изопертиловой жидкостью. При встрече в таверне, состоявшейся поздно вечером, я стукнул в лоб содержателя таверны недоеденной клешней кальмара и, опрокинув стол, вытащил из кармана атомный пистолет двадцатого калибра. Приставив его к груди Трехрукого, я в злобе проревел: «Если ты не выложишь карту изопертиловых месторождений, клянусь хвостом кометы, я продырявлю тебя».

Чувствуя безвыходное положение, Трехрукий попятился назад, но, получив удар по черепу урановым стержнем от Уха Скорпиона, рухнул без сознания.

Пасть Акулы не закончил, так как распахнулась дверь и в комнату вбежал Коготь Троглодита. Он небрежным движением швырнул на пол мешок и, окинув торжествующим взглядом лица гангстеров, воскликнул:

— Он в наших руках, этот огрызок урана от старой космической клячи Хека!

Небрежно положив ноги на крышку уранового котла, в огромном кресле дремлет звезда миллиардеров Сире.

По комнате разносятся звуки танго «Печень дьявола», напоминающие вой испорченного двигателя. Но вот музыка затихает, и в наступившей тишине звучит металлический голос:

— Внимание! Внимание! Говорит звезда Альдебаран! Передаем сенсационное сообщение. Процесс Гарри Смита! Потрясающая новость… Слушайте! Слушайте!

При упоминании имени главаря шайки Гарри Смита по прозвищу Кость Галактики Сире приоткрыл свои маленькие, словно горошины, глаза. Пошмыгав огромным хищным носом, он начал вглядываться в десятиметровый экран гипер космовизора.

«Я слышал, — начал размышлять Сире, — что Гарри Смит, он же Кость Галактики, пытался ограбить центральный банк в туманности Андромеды. Этот малый начал с того, что очистил два лунных банка в кратере Коперника и, напоив шайку питекантропов, избил с их помощью лунную полицию».

Лицо его исказилось в улыбке, и он гордо пробормотал:

— Клянусь ребром Плутона и святым Патриком, эти кибернетические болваны судьи не смогут обвинить Гарри в совершенном им преступлении.

Процесс начался. На экране замелькали тысячи разноцветных лампочек и световых табло. Это заработала кибернетическая машина. Пользуясь паузой, Сире закурил сигару.

— Ха-ха-ха! — залился он громовым басом при виде появившегося на экране свидетеля и пренебрежительно произнес: — И эта необглоданная кость мастодонта пытается обвинить настоящего парня Смита в похищении кольца Сатурна?

Приподнявшись в кресле, он с удивлением добавляет:

— Свидетель показывает судьям какие-то снимки и, кажется, пытается доказать, что Гарри оставил отпечатки пальцев на поверхности Сатурна.

В этот момент, проскрипев несмазанной челюстью, снова заговорил робот:

— При обыске обвиняемого и его вещей, к сожалению, не удалось обнаружить следов кольца Сатурна.

«Еще бы, — ухмыляясь, подумал Сире, — на таком колечке можно было бы разместить не один миллиард стальных болванов. Однако что же говорит начальник космического розыска?»

— Так, так… Молодец Гарри! Он продал за солидную сумму этот ржавый обруч головотяпам из созвездия Девы!

Между тем на экране появились вещественные доказательства: малогабаритный реактор, мезофлекс оригинальной конструкции, какой-то предмет, напоминающий по своей форме изопертиловую кнопку, и ампула с янтарной жидкостью, похожей на двуокись изопертила.

Сире заметил, что при виде изопертила глаза главного судьи засверкали фосфорическим блеском.

Поерзав на стуле, он заискивающе спросил:

— Обвиняемый Гарри Смит, где вы достали эликсир жизни, от которого даже стальная душа превращается в живую материю?

— Изопертил? — небрежным тоном повторил Гарри, почесав за ухом.

— О да, — потирая железные лапы, пояснил робот. «Сейчас будет изопертиловое представление, — подумал Сире, затягиваясь сигарой. — Клянусь потрохами Юпитера, этот парень сыграет с ними забавную шутку».

— Пустяк, — не моргнув глазом, ответил Гарри. — Я знаю одно местечко, где этим пойлом можно наполнить желудки целого стада мамонтов.

От этих слов у главного судьи отвисла нижняя челюсть и по его стальному лицу скользнула металлическая улыбка.

Закончив допрос, суд удалился на совещание.

«Я догадываюсь, — рассуждал про себя Сире, — этот потомок ржавого самовара хочет сделать себе карьеру с помощью изопертила. Известно, что несколько миллиграммов двуокиси изопертила, введенной с помощью кнопки, могут заставить мыслить статую и тем более этого железного болвана».

Его размышления прервал телефонный звонок.

— Хэлло! — рявкнул в трубку Сире.

Из телефона послышался хриплый голос Акулы.

— Шеф, можете спать спокойно, — прогремел он самоуверенным тоном, — считайте, что созвездие Большого Пса в ваших руках.

Сире одобрительно крякнул и начал слушать решение суда.

— Похитив кольцо Сатурна, Гарри Смит совершил тяжкое преступление, — проскрипел робот. — Однако так же как жалкое пламя свечи меркнет в лучах солнца, преступление Гарри бледнеет на фоне героического поступка, который он совершил во имя кибернетической цивилизации, открыв залежи изопертила! В связи с этим суд считает, что Гарри Смит не виновен, и дает указание жителям Сатурна выплатить издержки, связанные с поимкой пострадавшего.

— Я знал, что будет так, — чванливо зевая, промычал Сире. «Но завтра… Завтра, — подумал он, засыпая, — потеха будет почище!»

— Смертельно раненный лев обрушился на меня и издох. Весь облитый его и своей кровью, обессиленный ранами и борьбой, я задыхался под косматым брюхом мертвого зверя. Только утром товарищи нашли меня и еле живого извлекли из-под трупа льва и привели в чувство. Но все же я благодарен ему: если бы он так хорошо не прикрыл меня, я был бы растерзан гиенами, сбежавшимися к полю битвы. Вот почему я и сказал, что мертвый может спасти жизнь живому, — закончил Дик свой рассказ.

— Интересный случай, — сказал Майк, подбрасывая в костер сухие ветви.

— Да, но бывают случаи и получше, — отозвался Ник, и лицо его вынырнуло из мрака, сверкнув стеклами очков. — Если вы еще расположены слушать, я расскажу вам интересный случай охоты на тигра.

— Совершенно не расположены, — процедил сквозь зубы Майк.

Но Ник, вероятно, не расслышал и, придвинувшись ближе к костру, оживленно сказал:

— Ну вот и отлично. Это было не помню уж в котором году: в девятнадцатом…

— Или в двадцать девятом.

— Не мешай, Майк. Не хочешь слушать, можешь ложиться спать. Так вот, это было в девятнадцатом или двадцатом году. Я путешествовал по Африке и решил поохотиться на тигра.