— Значит, Ронги и Флипп…

— Вот именно, Ронги и Флипп стали первыми живыми существами, которые ушли из этой жизни не в тьму небытия, а в абсолютное бессмертие!

Реджан был глубоко поражен сообщением Вальмоска. Он даже забыл про терзавший его нестерпимый голод. Еще бы! До еды ли человеку, когда перед ним раскрываются такие изумительные перспективы! Но почему старик, сделав свое гениальное открытие, впал в такую ужасную нищету? Почему, наконец, он сам себя не сделал бессмертным, как Ронги и Флиппа?..

Реджан облизнул пересохшие от волнения губы и спросил:

— А человека вы не пытались еще обработать таким же вот способом, почтеннейший профессор?

— Человека? Для кого же я это делал, если не для человека? Но… Впрочем, я уже говорил вам про Эрма Грунзолла Третьего… Когда я разработал план конструкции и составил смету, я понял, что генератор бессмертия поглотит все мое состояние. А я был тогда далеко не бедняк, Реджан! Одними наличными у меня было тридцать пять миллионов суремов. Помимо этого, десяток доходных домов, три имения и собственный приборостроительный завод. Однако рисковать я не хотел. Я связался с Эрмом Грунзоллом Третьим и предложил ему абсолютное бессмертие за пятьсот миллионов. К сожалению, я не мог ему показать ничего, кроме планов и сметы. Эрм согласился, но денег вперед не дал. Сказал, что уплатит тотчас же, как только станет бессмертным. Для меня его слова было достаточно. Я начал строить генератор за свой счет. Он создавался в подземелье этого дома, еще ниже опытной лаборатории, которую вы видели. У меня было занято пятьсот человек, из них более сотни специалистов. Никто не знал, что и для чего тут строится, но платил я щедро, и все были довольны. Постепенно на постройку ушел весь мой наличный капитал, а потом дома, имения и завод. Когда генератор бессмертия был готов и опробован на Ронги и Флиппе, я стал уже фактически нищим. Тогда я пригласил к себе Эрма и все ему показал. Собака и кот подверглись двадцати пяти различным операциям. Двое суток провел у меня Эрм, вникая во все, а потом он сел на этот стул и сказал: «Нет, Вальмоск, мне такое бессмертие не подходит». Это было тридцать восемь лет тому назад…

Старик задумался и, казалось, позабыл о присутствии гостя.

— А потом? Неужели вы ни разу… — начал было Реджан.

Но старик тотчас же оживился и перебил его:

— Что — ни разу? Я тысячи раз пытался привлечь клиентов! Я залезал в долги и давал объявления в газетах. Противно вспоминать! Меня либо считали шарлатаном, либо, ознакомившись с моим принципом бессмертия, наотрез от него отказывались.

Люди глупы, Реджан! Они падки на всякие удовольствия и бессмертие им нужно такое, чтобы вечно есть, пить, любить женщин, болтать, слушать музыку, обонять цветы! А мое бессмертие не дает ничего, кроме вечной жизни, вечного действия, вечного мышления…

— Но почему же вы себя не сделали бессмертным, почтеннейший Вальмоск?

Задав этот вопрос, Реджан так и впился в старика глазами. Вальмоск ответил не сразу. Он задумчиво сосал корку и смотрел куда-то вверх погрустневшими глазами.

Потом он заговорил виновато и тихо:

— Вы имеете право знать правду, Реджан. Я не мог заставить себя принять абсолютное бессмертие. Это предрассудок, но это сильнее меня. Я люблю жизнь со всеми ее радостями и наслаждениями. Приняв абсолютное биологическое бессмертие, я лишил бы себя всего этого… Если вы тоже, тогда оставим это…

— Нет, нет! — поспешно вскричал Реджан. — Я не видел от жизни никаких радостей! Я готов! Но, профессор… Если уж на то пошло… Впрочем, какие тут оговорки! Вы ведь, наверное, не просто так, не ради моих прекрасных глаз подарите мне бессмертие? У вас, наверное, есть условия!..

— Да, Реджан, у меня есть условия. Вы вернете мне то, что я израсходовал на постройку генератора. Пятьсот миллионов суремов — вот цена того ломтика сыра, который вы у меня съели!

— Пятьсот миллионов? Но где же я возьму их?

— Бессмертному все доступно. Все сокровища мира будут ваши! Вы сможете доставать их со дна океана или спускаться за ними в жерла вулканов! Об этом не беспокойтесь, я научу вас, где и как доставать золото.

— В таком случае, я готов, Вальмоск!

— Отлично! Время для нас дорого. Идемте!..

Прошла неделя, и Реджан снова сидит на ободранном стуле в комнате Вальмоска.

Старик только что привел его из подземелья, где он ровно семь дней находился в генераторе бессмертия. Об этом времени у Реджана не осталось никаких воспоминаний — сознание его было отключено. Когда он возвращался через залу, где испытывали животных, его пошатывало. Вспоминался плававший в расплавленном железе Флипп, и от этого воспоминания его всего передернуло.

Добравшись до стула, он тяжело на него рухнул. Голова Реджана была полна каких-то шумов, но это были внутренние шумы, вызванные резкой перестройкой всего организма. Сердце его болезненно сжималось, все внутренности горели огнем. Ему хотелось кричать, стонать, но рот его был запечатан накрепко и навечно.

Старик взял лист бумаги и, набросав на нем несколько слов, поднес его к глазам Реджана. Буквы расплывались, прыгали, но Реджан все-таки прочел:

— Как вы себя чувствуете, дружище?

Сжав карандаш непослушными пальцами, он ответил:

— Плохо! Наверно, умру!

Вальмоск, в свою очередь, написал:

— Мужайтесь! Это естественная реакция. Ронги и Флиппу тоже было плохо сразу после выхода из генератора. Но это быстро прошло. Ощущаете ли вы какую-нибудь потребность? Голод, жажду?

Реджан ответил:

— Не знаю. Наверное, я слаб от голода. Ведь я ничего не ел перед операцией, кроме кусочка сыра!

Вальмоск возразил:

— Голод тут ни при чем. Генератор привел ваш организм в полное равновесие: убрал лишнее, добавил недостающее. Со временем энергия у вас будет прибывать за счет ненужных органов. Мозг и нервная система укрепятся и приобретут стабильность. Ваше мышление достигнет необыкновенной ясности и четкости. А пока нужно потерпеть. Помните, что у вас в запасе вечность и что вам ничто уже не может угрожать!

Реджан настаивал на своем:

— Мне плохо, старик! Я хочу прилечь! Уступите мне свой диван!

— Ложитесь на пол, — ответил Вальмоск. — Для вас теперь все равно, где лежать: что на перине, что на булыжниках.

Реджан сполз со стула и растянулся на полу. Глаза его не закрывались и не мигали. Но все вокруг ему виделось расплывчатым, искривленным, словно сквозь текущую воду. К нему подошел Ронги и взглянул ему в лицо. Взгляд собаки был умным и печальным. Реджану даже почудилось в нем настоящее человеческое сострадание. С трудом подняв руку, он погладил дога по голове и мысленно произнес:

«Вот и я стал таким же, как ты, Ронги! Что нас ожидает в будущем?..»

Пес отошел и лег на свое место у дивана.

На Реджана надвинулось странное забытье. Он все видел, но перестал сознавать окружающее. На него наплывали бредовые образы, чередуясь с черными провалами полного беспамятства. Он метался, словно в горячке, потрясал кулаками, стучал головой об пол. Вальмоск не знал, что с ним делать. Помочь ему ничем он не мог.

Наконец, схватив из кучи в углу охапку старого тряпья, он накинул его на Реджана. Через несколько минут Реджан успокоился и погрузился в глубокий сон.

Измученный старик улегся на диван и закутался в свое рваное пальто. Он снова сосал корку и с беспокойством наблюдал за Реджаном. Когда Реджан замер в полной неподвижности, старик толкнул рукой собаку и плаксиво спросил:

— Неужели не вынесет? Неужели зря? Эх, Ронги, Ронги, Ронги, почему мы с тобой такие несчастные?!

Дог в ответ даже не стукнул об пол хвостом. Его взгляд был полон глубокого безразличия…