Иона поморщилась.

– В любом случае ты же ничего не знала обо мне, – искренне проговорила Иона. – Я отлично все понимаю. Но было жутко обидно. И не то, что я услышала. А то, что Дэн сам не рассказал мне прежде, что именно он купил отель. Получилось, что он солгал мне.

– Да нет, Иона. Врать бы он не стал, он не из таких. Просто он кое-чего недоговорил. Мне искренне жаль, что все открылось именно таким путем. Правда, кое-что я бы все же хотела тебе сказать, – тут она понизила голос до шепота. – Попытайся не причинить ему боли. Он такой ранимый. А если что, то знай, тебе придется иметь дело со мной. Я люблю своего брата.

– Понятно, – отозвалась Иона. – Но и я хочу признаться: я вовсе не собираюсь причинять ему никакой боли. Я не акула, как ты выразилась тогда на террасе. И вам нечего меня бояться.

– Вот и хорошо. У моего брата разбито сердце, и он ужасно страдает. Не хочу, чтобы это повторилось еще раз.

– Кейт? – догадалась Иона, и Эмили удивленно вскинула брови.

– Он рассказал?

– Нет. Просто я видела фотографию и из вашего разговора кое-что услышала, вот и сопоставила.

– Да, она.

– Поэтому я и спросила его, кто это. А он ответил «никто».

Эмили грустно улыбнулась.

– Лучше бы и я не сказала. Правда, эту историю я не имею права рассказывать. Можешь его расспросить, но на ответ не надейся. И мне жаль разочаровывать тебя. Может, начнем знакомство сначала?

– А что, неплохая идея, – согласилась Иона и протянула руку: – Привет. Я Иона.

Эмили улыбнулась в ответ.

– А я Эмили. Приятно познакомиться, – сказала она и пожала руку.

– Итак, может, кофе?

– Как я понял, ты познакомилась с Эмили.

– Хм. Она очень приятная.

Дэн облегченно вздохнул и улыбнулся.

– Забавно. О тебе она сказала то же самое. Значит, подружились.

– Ладно, давай не будем об этом, – сказала Иона. – Она оставила тебе еще рисунки. Они в твоей студии.

– Где именно?

– Не знаю. Я там не была. Была занята.

– Занята?

– Я же все-таки работаю, – заявила она с важным видом. – То одно, то другое.

То одно, то другое?

– Ах да. Ладно, сейчас схожу в душ и посмотрим. А пахнет с кухни чем-то вкусным.

– Чили, – объяснила она. – Не знаю, понравится ли, но я сегодня так замоталась, что не придумала ничего более замысловатого. А ты не сказал, во сколько вернешься.

– А где ты взяла продукты? Ты же не выходила из дома?

– Эмили взяла меня на прогулку. И еще, она рассказала мне про старый велосипед, что стоит у них в гараже. Прогулочный велосипед, с корзинкой для продуктов. Он принадлежал бабушке Гарри. Эм собирается спросить Гарри, не возражает ли он, если я его возьму.

– Велосипед?

– Ну да. А что такого?

Он нахмурился, испуганный такой перспективой: будущая мамаша разъезжает как ни в чем не бывало на велосипеде по улицам города.

– Да ничего особенного, если ты заделалась самоубийцей. Он же старый, велосипед. Есть на нем фары?

– Дэн, – она рассмеялась. – Сейчас же лето! Темнеет поздно, а в полночь я разъезжать никуда не собираюсь. Я буду ездить на нем только в магазины. Ладно, иди в душ, а я пока что повешу белье на веревку сушиться.

– На веревку? Это еще зачем? И откуда у нас веревка?

– Я купила. У тебя не было.

– Но у меня и столбов в саду нет.

– Зато есть деревья. Деревья?

– А что случилось с сушилкой?

Она выпучила глаза.

– В сушилке вещи не проветрятся.

– Не люблю смотреть на белье на веревке.

– Не глупи. Ты его даже не увидишь. Она натянута за домом, и там ее никто не увидит. Эмили подумала, что это неплохая идея. И еще, у меня возникла идея, а не посадить ли нам зелень и овощи на том клочке?

Дэн смотрел на нее целую минуту, а потом потряс головой в изумлении.

– Делай что хочешь, – сказал он. – Уверен, на тот участок Эмили точно не претендует. Во всяком случае, в плане он не фигурирует.

И он направился по ступенькам в свою комнату. Интересно, во что это он снова влип?

– Надо же!

– Нравится? Я использовала свежий перец, оставшийся с прошлого вечера.

– Вкусно, – сказал он.

– Не слишком остро?

– Нет. Правда вкусно. Удивлен, что для тебя это не остро. Эмили точно обожгла бы язычок.

Иона рассмеялась.

– Дэн, я где только не жила! И какой еды только не перепробовала на свете! Мы с мамой годами жили и в Мексике, и в Таиланде. Научишься есть острое, чтобы с голодухи не помереть.

Он рассмеялся и потянулся еще за ложкой соуса. Заметив, что она как-то странно наклонилась в сторону, он спросил, все ли в порядке.

Она улыбнулась:

– Да просто кое-кто растет не по дням, а по часам, я и привыкнуть не успеваю.

– Ясное дело, – он отвел глаза, чтобы не смотреть на ее грудь, которая тоже полнела. – Ну, – он быстро очистил тарелку, – огромное спасибо.

– На здоровье, – сказала она, поднимаясь и беря тарелку. – Еще у меня есть фруктовый салат.

– С мороженым? – спросил он с надеждой.

– А мне казалось, что ты перешел на здоровую диету, – подтрунила она над ним. Потом достала мороженое из морозилки и поставила на стол.

– Ведьма, – пробормотал он и потянулся за салатом, который она доставала следующим.

И поскольку ее грудь действительно становилась день ото дня все пышнее, то, когда она развернулась, то сделала это слишком резко и поэтому случайно коснулась грудью его руки. Женщина вздрогнула, и миска с салатом в ее руках задрожала.

– Осторожней, давай я, – предложил он.

Положив руку ей на плечо, он принял у нее салат и поставил на стол.

– У меня есть предложение. Я помою посуду, а ты вынесешь десерт на улицу в сад, где мы сядем и полюбуемся морем.

Какая романтически-глупая идея.

Но какая замечательная.

Они сидели на скамейке несколько часов, до тех пор пока Иона не замерзла, и Дэну пришлось принести ей свитер. А потом они просидели у моря еще пару часов, болтая о том о сем. К ним пришла Пебблс и клубочком свернулась на коленях у Ионы. Лучше ничего и быть не могло!

Пусть Дэн не был ни ее приятелем, ни любовником, пусть и дом не был ее собственностью, но зато этот миг станет отныне принадлежать ей, и она будет вспоминать о нем.

Казалось, прошли сотни лет с тех пор, как она жила в подсобке отеля, и с тех пор, как они познакомились. Хотя на самом деле это было всего три дня назад. Да, целая вечность прошла. Как не бывало.

Теперь у нее есть дом, работа, новые друзья, и пусть начало было не слишком гладким, но это было начало.

Кошка довольно урчала у нее на коленях, согревая ее своим теплом. Так же довольна была и она. И ребенок внутри.

– Дэниел?

– Да? – его голос был таким мягким, урчащим, как у кошки, почти бархатным. И у нее возникло немыслимое желание прислониться к нему. Ее буквально потянуло к нему.

– Спасибо тебе.

– За что?

Она улыбнулась в темноту.

– За то, что ты был для меня рыцарем в сверкающих доспехах. Спас из этого ужаса: Взял меня и кошку к себе. Вот тебе моя рука.

Дэн тихонько рассмеялся и тепло пожал ей руку.

– На здоровье, – ответил он.

Этот голос, он проник ей в самую душу и притаился где-то глубоко-глубоко в груди, забился радостным желанием и ощущением чего-то прекрасного. Она подняла к небу сверкающие радостью глаза и глубоко вздохнула. Она впитывала его тепло и блаженствовала.

Через некоторое время ей стало так хорошо, что она словно бы очнулась. Наваждение какое-то.

– Кажется, пора в дом, – сказала она.

Дэн поднялся, взял ее под локоток и пошел с ней по ступенькам, поддерживая. А позади них ласково бил прибой и волны шелестели им вслед, утешая и обещая много счастья впереди.

Вот они остановились напротив двери в его студию, и он сказал:

– Спокойной ночи, Иона. И спасибо тебе за вечер.

Что он имел в виду: обед? Или остальное? Уточнять она не стала. Только когда он провел пальцем по ее щеке, погладив, ей так и хотелось уткнуться ему в ладонь губами и поцеловать его. Но вот он уронил руку и отступил назад, разрушив очарование момента.