— Так, а почему он свистел при ней? — раздались недовольные возгласы, обращенные к Волкодаву.

— Я не заметил ее, так тихонько она подошла… — оправдался помощник организатора, — да и что толку, если в конечном счете «Максимусы» из-за этого получили штраф.

Денис был прав. Если бы аномальной считалось пищавшая комната, организаторов следовало бы упрекнуть в том, что они облегчили одной из команд прохождение уровня. Но поскольку тайна подвальной комнаты только сбивала с толку, другие игроки успокоились — ну, бывает, так вышло.

— Она не сказала вам что слышала, как свистел Денис? — спросил Волкодав.

— Нет, — опять в смущении отвечал Максим, — она сказала, что видела там Дениса, но не говорила, что слышала, как он свистел.

— А вот это странно… — задумчиво резюмировал Волкодав. — Потом, ты говорил, чтобы задержать вашу команду, она укатила на поезде… это к игре отношения не имеет. Теперь бонусный код в санчасти. Я в курсе, что там случилось, но пусть лучше расскажет Денис, за эту часть уровня отвечал он.

— Макс, вы в самом деле ничего не знаете? — уточнил Денис.

— Не знаем… чего? — насторожился Максим.

— Она потеряла сознание. В подвале санчасти было отгорожено несколько помещений, и мы туда напустили дыма от селитры, ну дымовых шашек наделали. Я сидел на входе и выдавал всем противогазы. Но она сказала, что в жизнь не натянет этот «гандон» себе на голову. Я тогда сказал, что без противогаза ее внутрь не пущу. А она взяла и сиганула мимо меня, я и рта раскрыть не успел. Я подумал, ну фиг с ней, минуту подышит и вернется. Дым от селитры не ядовитый, но дышать им мало приятного. Прошло минут десять. Что там было код искать — пройти две комнаты… Конечно, дым стеной стоял, пальцев вытянутой руки не видно. Но все равно, десять минут там делать нечего. Тогда я напялил противогаз и пошел посмотреть, чего она там застряла. Там было всего две комнаты и коридор. Я все обошел — нету. Вышел оттуда. Думаю: что за чертовщина? Ну не могла она мимо меня проскочить… Опять надел противогаз и внутрь… Короче, я там чуть сам не окочурился, когда споткнулся о тело… она лежала под стенкой, где код был написан. Я в панике подумал: «Может, задохнулась?». Наклонился к ней, ну вроде дышит. Я вытащил ее оттуда, к лестнице. Она чуток пришла в себя. Мы поднялись к входу, она села около стенки. Сказала, что ей стало лучше. Что посидит немного тут и будет в порядке. Ну и все, я спустился вниз.

— Мы ее там и нашли, — подхватил рассказ Гриша, капитан команды «Р&Б». — Мы, прежде чем люки обнаружили, сразу в санчасть пошли. Вбежали только: смотрим, девушка какая-то волшебная сидит, прислонившись к стенке. И спит! Я ее растормошил, спрашиваю, у тебя все хорошо? Она очухалась, сказала что-то… типа «да, хорошо, по мне не видно?». Мы поржали и пошли вниз по лестнице снимать бонусный код.

— Выходит, — констатировал Волкодав, — когда Денис ее оставил, она просидела так минут сорок, пока Григорий ее окончательно не растормошил. Не думаю, что она, исключительно чтобы вам насолить, решила сознание потерять. Потом ты говорил про какой-то грузовик с трубами, за которым она увязалась. Здесь без комментариев, этого юмора я не понял. Теперь насчет восьмого уровня…

Тима, капитан «Отморозков», подхватил:

— Макс, ты будешь смеяться… — начал он, но Максим его перебил:

— Не буду. Когда мне говорят «ты будешь смеяться», я уже знаю, что смешно не будет…

— Да… так вот. У моей сестры номер телефона «МТС» семь-пять-пять-пять-семь-пять-пять. Ей несколько раз звонили и спрашивали: «Ой, это разве не «Эхо Москвы»?». Потом мы выяснили, что точно такой же номер у этого радио в Москве… Те, кто звонят туда из Минска, иногда ошибаются, набирают неправильно и попадают на ее мобильник. Когда мы получили задание, я сразу не въехал: думал, откуда Дав знает телефон моей сестры? Хотел сразу набрать ее, но тут же опомнился — конечно же, звонить нужно на радио. Если ты мне не веришь, можешь ей позвонить, ее Катя зовут.

— Нет, не нужно я тебе верю, — мрачно проговорил Максим.

— Где Наташа? Наташу в студию! — с энтузиазмом требовали зрители…

— Я не знаю где она, мы… мы расстались с ней на уровне с коровниками, — у Максима не хватило смелости признаться, что они ее там заперли. Потом — честь по чести — заявил:

— Официально прошу начислить нашей команде, в соответствии с правилами игры, три часа штрафного времени. На девятом уровне, не имея никаких на то оснований и не предупредив организаторов, наша команда поменяла автомобиль.

Такой штраф кардинально менял расстановку. Первое место и в этой игре, и в зачетном рейтинге чемпионата доставалось «Отморозкам».

Волкодав сказал, что, конечно, начислит. Тусовка распалась на группки. Делились впечатлениями, живописали острые моменты, смеялись, переругивались. Сочинитель уровней давал пояснения. Только от него игроки и могли узнать: когда канистру с набранной в реке водой очередная команда ставила на стол, из машины организаторов он зеркальной камерой с трехсотмиллиметровым объективом фотографировал ее. Так как емкости полупрозрачные, по уровню воды они потом высчитывали вес для каждой из команд и добавляли несколько правильных кодов, на случай небольшой погрешности в расчетах.

Когда Максим выслушал все объяснения, он отошел в сторону, к Диме, который по-прежнему сидел на ворохе листвы, прислонившись спиной к стволу дерева. И по физиономии его было видно, что он на седьмом небе от счастья… И он, действительно, думал о том, что вот теперь все встало на свои места, он будет с ней. Это лишь вопрос времени: он добьется прощения любой ценой.

— М-д-а… — промычал Максим, подсаживаясь к другу.

— Я звонил ей только что… — сказал Дима, — трубку снял Олег.

— Олег?

— Да, когда вы забирали вещи из машины, вы прихватили и ее телефон. Он сказал, что смотрел звонки в ее телефоне, Наташа никому не звонила.

— Блин… что же он нам об этом не сказал?

— Он решил, что у нее был третий телефон.

«Да, мог быть», — по инерции подумал Максим.

— А телефон у нее в машине? Ты звонил туда?

— Да, недоступен.

Максим обхватил склоненную голову руками, сцепив ладони на затылке, и сидел скрючившись, уставившись молча в землю.

К ним подошел Артем из команды «Коты» — очевидец сцены с обнаженной Наташей, когда она выбиралась через отогнутую дверь водонапорной башни.

— Слушайте, раз уж Наташа в вашей команде не прижилась, дайте мне ее телефон?

Дима кивнул на капитана:

— Ее телефон лежит у Макса дома на столе.

Артем помедлил какое-то время, взвешивая, стоит ли еще просить. Но решил, что у ребят имеются виды на девушку, и отошел восвояси.

Максим выпрямился, широко развел руки, энергично крутанул головой, словно стряхивая наваждение:

— Как же такое могло получиться-то, а?..

— Говорят, кто ищет, тот найдет. Мы всю игру ждали пакостей от «Отморозков», искали подвохи. Не удивительно, что нашли. Нам ведь очень хотелось, правда?

— Правда, — уныло признал Максим. — Хоть сквозь землю провались… Когда я увижу ее, не знаю даже, как смотреть ей в глаза…

Максим, хотя и признал тяжелое поражение (победу потеряли, девушку обидели, дураками выглядели), перебирал в памяти события прошедшей ночи, — опять и опять, по кругу. Конечно, если бы они только знали, то, что знают сейчас…

— Я вот чего понять до сих пор не могу… — сказал Максим. — Почему она нам сказала, что сама посвистела в той комнате, в подвале? И зачем позже созналась, что свистеть не умеет?

— Да не так она сказала. Она сказала «здесь нужно посвистеть, и тогда тут что-то пищит». Мы поняли смысл фразы, а формулировку забыли. Потому что формулировки редко имеют значение, но, видишь, иногда — имеют… Не знаю, Макс, не знаю… может быть, не нужно было накапливать подозрения. Они достигли критической массы и в итоге… Когда возникали вопросы, нужно было их сразу ей и задавать.

— А мы что, по-твоему, делали? Но она же так странно объясняет, что сам черт ногу сломит. Взять ту же санчасть: «Я плохо помню»! Ну сам посуди, что нам оставалось думать? Как мы могли догадаться, что она там дымом обфигачилась?