— Вот уже три года кряду не прекращаются споры о превосходстве «Отморозков» над нашей командой. Этой игрой мы можем поставить точку и доказать всем, что мы — лучшие. Мы знаем сильные стороны противника: наглость, хитрость, коварство. За все свои бесчинства на играх «Отморозки» ни разу не были наказаны организаторами, потому что всегда умудрялись действовать, не нарушая правил игры. Их девиз — «что не запрещено, то разрешено». Но и у нашей команды есть сильные качества: честность, сплоченность, целеустремленность. Наша победа будет означать торжество наших принципов, вот почему, как никогда раньше, мы должны выложиться по максимуму, показать все, на что способны.
— Просто по совести играть нужно, — добавила Аня свое простое и исчерпывающее соображение.
— Ну да, надо… — согласилась Наташа с Анютой.
Перешли к деталям. Сначала прикинули: машина Наташи будет запасной, а Димин Опель — основным, то есть, на нем начнут играть. А в случае чего экипаж пересядет в Наташину «бэмку». Но потом передумали, решили сделать наоборот. И это устроило всех. Наташа обрадовалась, что будет за рулем во время игры. Дима остался доволен тем, что его старушке дают отдохнуть, что ей необходимо, хотя бы из-за подвески. Максиму льстило, что его команда на сей раз будет представлена большим, черным автомобилем с ксеноновыми фарами.
Стационарный штаб (место, где собираются аналитики команды для решения головоломок и задач) располагался здесь же, дома. Главным координатором команды выступал Валерий Сергеевич — отец Максима и Олега, который болел этой игрой ничуть не меньше сыновей, но всегда выступал только в роли штабного игрока.
Максим попросил Диму сегодня же лично и максимально подробно проинструктировать Наташу.
*
Множество необходимых и полезных в игре вещей Дима хранил в служебной машине. В этот час на этой патрульной машине дежурила другая смена, возле станции метро «Автозаводская». Туда они с Наташей и отправились, чтобы все перегрузить в его Опель, и подоспели удачно, как раз на перекур. Дима пошел к сослуживцам, чтобы перебросится с ними парой слов. Наташа увязалась за ним.
Из глубины багажника патрульной машины ГАИ Дима извлек катушку веревочной лестницы, большой фонарь-прожектор и две пары кожаных перчаток. Фонарики обычные и ультрафиолетовые обнаружились в резиновых сапогах. Все эти сокровища Наташа относила в Опель. Улучив момент, она с любопытством заглянула внутрь багажника. Там были наклейки, призывающие пешеходов обозначить себя светоотражающими лентами на темной дороге, две замечательной полосатости палочки и в дальнем углу — синяя мигалка на массивном магните и со шнуром в прикуриватель.
— Слушай, — прошептала Наташа Диме, указывая на синий маячок, — он же так и просится, чтобы мы взяли его с собой. Давай?
— Я не думаю, что это хорошая идея, — строго начал Дима. Но улыбнулся, представив, как Наташа с включенной мигалкой рассекает проспекты города. И спохватился:
— То есть, я думаю, это очень фиговая идея.
Он уже опускал крышку багажника, когда Наташа потянулась к мигалке. Дима поневоле придержал крышку, чтобы не отдавить девичьи руки. Она же мигом выхватила маячок, обмотала шнур вокруг него и быстренько потащила добычу к их машине. Дима, уже как соучастник содеянного, спешно огляделся и убедился, что выноса служебного оборудования никто не заметил. Ему подумалось, что все же это естественно для красавиц — иметь некие капризы, которые окружающие должны терпеть. Его только поразила та легкость, с которой он пошел на поводу у капризницы.
Он сел в машину. Наташа держала обеими руками мигалку, и лицо ее сияло, как у ребенка, которому купили вожделенное мороженное. С тем же блаженным выражением она задала ему не по-детски серьезный, отчасти даже провокационный вопрос:
— Ты как-то пользуешься своим служебным положением на игре?
— Ну, как сказать, пользуюсь ли, — начал он, заводя машину и трогаясь с места. — Вот за «Котов», например, играет мальчик по имени Мурат. Так вот он цирковой акробат. Задание было, когда нужно было залезть на самый верх осветительного столба на кольцевой дороге. И пока прибывшие команды чесали затылки, кумекая, как туда можно забраться, Мурат на него залез, вот так сходу — как шел к столбу, так и полез на него. Все так и обомлели. Он руками и ногами его в обхват, как обезьяна, знаешь, раз-раз-раз, и вот — код уже с лампочки снимает. Вот это да — воспользовался служебным положением… А я-то что? Разве что если нарушу чего на дороге, проще договориться. Я бы, пожалуй, мог устраивать пакости другим командам, но это, к слову, как раз по части «Отморозков»… А мы и честно выиграем, — закруглил Дима и многозначительно посмотрел на Наташу, пытаясь определить, понимает ли она вообще, какую честь ей оказали, взяв в команду лидеров, да еще на финальную игру чемпионата.
— Ну-у понятно, — протянула она, отвернулась к окну и прислонилась лбом к стеклу.
«Сомневаюсь, что понятно», — подумал Дима. Но она сыграет и тогда действительно кое-что поймет.
Добравшись до улицы Румянцева, на которой Наташа снимала квартиру, они оставили машину во дворе и отправились в парк. Целый час Дима насколько мог подробно объяснял, как вести себя на игре, что нужно делать и чего делать нельзя ни при каких обстоятельствах. Наташа по большей части слушала молча, периодически согласно кивая головой, и вопросов задавала мало.
Ему нравилось, что Наташа умела слушать, — редкое качество для красивой девушки. Но, с другой стороны, сейчас Дима был не прочь и сам ее послушать.
— Вот мы с тобой уже почти четыре часа вместе, поздний вечер, а у тебя телефон ни разу не зазвонил. Подругам или родителям твоим не интересно, где ты есть и что с тобой происходит?
Наташа ответила не сразу.
— С подругами как-то туго совсем… Так получается, что они готовы мне простить все, кроме успеха. У них вечные проблемы то на работе, то с их мужиками… Они начинают мне плакаться: мол, все плохо, шеф козел, муж скотина… Я тогда говорю: сама дура, поменяй работу и разведись. Они обижаются. Не знаю, наверное, ждут сочувствия: ты, дескать, умница, красавица — а все вокруг, конечно, сволочи. Но я-то не так считаю. Я думаю, каждый сам себе конструктор, и если что вкривь и вкось пошло, ошибки в своих чертежах искать нужно. Ну вот, от этого моего «думаю» подруги, видимо, и разбежались от меня. А мама… Она живет в Гомеле, езжу к ней изредка. Чаще не хочется, с Гомелем связано много плохих воспоминаний. А отец спился.
— Не очень-то отрадную картину ты нарисовала, — вставил реплику Дима.
Он ощутил, как сблизила их сейчас доверительная интонация ее рассуждений. Поймал себя на желании взять ее за руку, или даже… Но нет, вряд ли ей понравится столь шаблонный поступок. Точно нет — она пока не подала знака, что его прикосновение было бы ей приятно.
— Я имею в виду, ты не слишком-то общительная для своей внешности, — постарался более точно сформулировать свою мысль Дима. Вышло у него, кажется, нескладно и уж точно не оригинально.
— А внешность тут при чем? — Наташа искренне улыбнулась. — Хотя насчет необщительности ты, пожалуй, прав. Мне редко когда бывает что кому сказать. То есть я пробую, даже более того, я целенаправленно знакомлюсь с какими-то людьми, пытаясь найти с ними общий язык. Вот, с тобой, например.
— Что со мной, например?
— Целенаправленно познакомилась.
— Ну, знаешь… Если бы после того, как я спас твой бампер, ты не позвала меня на кофе, я бы вообще потерял веру в человечество, — пошутил Дима, и они вместе рассмеялись.
Случалось, и не раз, что девушки сами знакомились с ним, при этом сразу давая понять, что нуждаются в его сильном мужском плече. Да, считал Дима, он в самом деле многое мог предложить девушке. Но нуждается ли Наташа в опоре, поддержке, защите? Пока он не уловил, что смог ее заинтересовать. Ну что ж, предстоящая игра — отличный шанс проявить себя… Там-то он и себя покажет, и на нее посмотрит.
— Знаешь, мне кажется, девушка без любви… ну не знаю, ну как подсолнух без солнца…
