От одной мысли о нем где-то глубоко внутри вспыхнула крошечная искорка тепла. «Вот оно, спасение, — решила Суини. — Просто думай о Ричарде». Вчера она думала о нем весь день напролет, вспоминая сладостные ощущения, испытанные ею в его объятиях. То, что они удержались от соития, было заслугой Ричарда, а не ее, и Суини до сих пор удивлялась сама себе, изумлялась охватившей ее страсти, своему слепому, чисто физическому желанию полной близости. До сих пор она не испытывала ничего подобного, но теперь, когда это случилось, сомневалась, что способна продолжать платонические отношения.

Суини фыркнула и едва не расплескала кофе. Кого она пытается обмануть? До полной близости дело не дошло, однако их связь никак нельзя назвать платонической. Все эти годы Суини самоуверенно полагала, что невосприимчива к зову плоти, но сейчас при одном лишь взгляде на Ричарда все ее защитные барьеры рушились, и она, сама того не желая, трепетала от вожделения.

Суини поежилась и посмотрела на часы. Скоро ли появится Ричард? Он мог приехать в любую секунду.

До сих пор Суини сидела, скрючившись от холода, но вдруг резко выпрямилась, и ее глаза широко распахнулись. Вскочив с кухонного кресла, она бросилась в ванную, торопливо сполоснула рот зубным эликсиром, схватила гребенку и набросилась на свои волосы, спутанные и торчавшие во все стороны Ее усилия привели лишь к тому, что волосы растрепались еще больше. Суини бросила расческу, набрала в ладонь пены для укладки волос и пригладила самые непокорные локоны. Косметика… Стоит ли подмазывать губы? Суини во все глаза рассматривала свое отражение в зеркале, гадая, какой оттенок будет лучше всего выглядеть на синюшных губах. А как же духи? Кажется, у нее вообще нет духов.

— Ох и влипла же я, — прошептала девушка. Дальше уже некуда — она торчит перед зеркалом, хотя все тело сводят такие судороги, что боль становится невыносимой, и при этом думает о косметике и парфюмерии. Суини с ужасом осознала, что собралась прихорашиваться.

Раздался звонок. Суини быстро вытерла ладони и побежала к двери. Когда она отпирала замки, ее зубы громко выбивали дробь.

— Я совсем потеряла голову, — мрачно произнесла она, падая в объятия Ричарда. — Я умирала от холода, а думала только о губной помаде. Потом открыла дверь, даже не проверив, кто пришел. Это все из-за тебя.

— Знаю. — Ричард подхватил ее на руки и вошел в квартиру. Он крепко прижал девушку к себе, помогая ей справиться с конвульсиями, от которых содрогалось все ее тело. Она зарылась лицом ему в грудь, вдыхая его тепло. Ее нос оказался таким холодным, что Ричард зябко поежился. Он повернулся и запер дверь, чувствуя на своих губах щекочущие прикосновения волос Суини.

— Сегодня уже легче. Я п-позвонила тебе, как только проснулась. — Она явно не справлялась с зубами, и они выбили барабанную дробь на середине фразы, отчего слова прозвучали совсем не так убедительно, как хотелось бы.

— Вот и славно. — Ричард понес девушку к дивану. — Где одеяло?

— На к-кресле в моей спальне.

Ричард усадил ее на диван.

— Сейчас принесу.

Он вернулся секунды спустя уложил ее, лег рядом, заставил Суини вытянуться во всю длину, прижал к себе и накрыл себя и ее одеялом. Потом Ричард вновь уселся, стянул джемпер и, небрежно швырнув его на пол, улегся рядом с девушкой и прижал к своей груди ее руки, согревая их своим теплом.

Холодным пальцам Суини кожа Ричарда казалась раскаленной. Он обнял девушку, прижав свои ладони к ее позвоночнику, и она поежилась от облегчения, чувствуя, как его жар начинает проникать в ее тело.

— Уже лучше, — пробормотала Суини, уткнувшись губами ему в горло. По мере того как все ее тело наполнялось благодатным ощущением выздоровления, сведенные судорогой мускулы мало-помалу начинали отходить. Суини медленно и глубоко втянула в себя воздух, наслаждаясь запахом Ричарда, теплым, чуть мускусным, типично мужским. «Аромат тостеронов», — с усмешкой подумала она.

— Прошел озноб? — спросил Ричард низким, более глубоким, чем обычно, голосом. В ушах девушки отдались эхом басовые нотки.

— Ммм… В сущности он только начинался.

— Это потому, что ты сразу позвонила. — Губы Ричарда пощекотали ухо Суини и двинулись к ее виску. Его ладонь медленно скользила по ее спине, все ближе привлекая девушку. Ноги Суини чуть раздвинулись, и между ними тут же втиснулось мускулистое бедро.

Возбужденная плоть Ричарда коснулась тела Суини, и у нее перехватило дыхание.

— Я не могу вновь и вновь звать тебя, чтобы согреться, — пробормотала она. — Слишком велик соблазн.

— Это ты мне говоришь? — понимающе отозвался Ричард. Суини почувствовала, как его губы, прижатые к ее виску, изгибаются в улыбке. Потом он поцеловал ее висок, откинул назад локоны и ласково провел кончиком пальца по ушной раковине девушки. — Если бы я так же опрометчиво, как вчера, снял с тебя одежду, мы бы уже трахались.

Ричард говорил негромко, интимно и невероятно нежно. От его откровенного признания в мозгу Суини вспыхнули захватывающие образы; не в силах сдержать неодолимого влечения, она крепко стиснула бедра. Суини хотела именно того, о чем говорил Ричард, поэтому не возразила, даже не сказала ни слова. Ее рука скользнула по его спине, ощупывая твердые бугры мышц, чувствуя, как они напрягаются от этих прикосновений.

— Я тоже хочу тебя, — шепнула Суини, не видя смысла притворяться, ведь Ричард прекрасно сознавал, какое воздействие оказывает на нее. Он знал об этом с самого начала, еще то того, как Суини призналась в этом себе…

Тело Ричарда выгнулось дугой, он рывком прижал Суини к дивану. Его бедро все глубже вклинивалось между ее ног. Из его рта вырывалось хриплое дыхание.

— Я чувствую себя мальчишкой, который тискает подружку на кушетке в гостиной. Я и забыл, какое это мучение.

Суини пощекотала губами его подбородок. При всей своей неискушенности она была отнюдь не наивна и знала множество способов, которыми они с Ричардом могли удовлетворить друг друга без полноценного полового акта, и ей очень хотелось предложить ему что-нибудь из этих способов, а то и все. Но Суини не стала этого делать. И не только из-за сомнений в том, что ее воля выдержит испытание. Это очень напоминало бы супружескую измену, если не по форме, то по сути. Любовная игра сулила восхитительные наслаждения и помогла бы снять сексуальное напряжение, но для Суини она была под запретом. До тех пор, пока развод не будет оформлен официально, она не могла нарушить табу. Возможно, большинство женщин придерживаются иных взглядов, но они воспитывались, не имея перед глазами пример родителей Суини.

Она не решалась даже поцеловать Ричарда, хотя страстно желала отведать его вкус. Суини чувствовала, как по его телу пробегают волны страсти и как трепещет ее тело. Они с трудом балансировали на краю пропасти, и Суини боялась даже шевельнуться.

И все же ей было очень приятно лежать рядом с Ричардом, ощущать, как его руки обвиваются вокруг нее, как вздымается его грудь, слышать его сердцебиение. Впитывая его тепло, она испытывала физиологическое удовольствие. Но еще важнее было то, что между нею и им возникла связь, общность, еще никогда не испытанные Суини, ошеломляющее осознание того, что она не одна во Вселенной и теперь у нее есть близкий человек.

Как пьянит мысль о том, что ты желанна, как восхитительно знать, что ты кому-то небезразлична! Такого с ней еще не случалось. Она сама не понимала, почему ощущение близости возникло так быстро, отчего она почти сразу положилась на Ричарда, доверилась ему… но это произошло, и тут уж ничего не поделаешь.

— Что ты нарисовала в этот раз? — спросил Ричард через десять минут после того, как утих последний приступ озноба. К этому времени Суини согрелась и осоловела, постепенно погружаясь в дрему.

— Не знаю. — Она немного удивилась. — Я еще не заглядывала в студию. Я сплю под электрическим одеялом, и когда все же проснулась от холода, первым делом решила, что опять ходила во сне. Неужели я потревожила тебя понапрасну?