В этой комнате, новом пристанище Матильды, когда-то жила маленькая горничная Бесси. После того как дом переоборудовали под школу, сюда снесли все ненужные вещи и предметы мебели. Сейчас в комнате царил жуткий холод, сковавший все своими ледяными тисками. Здесь не было ни лампы, ни даже свечи, а на мрачных стенах залегли причудливые тени.

О чем же думала мисс Вилкокс, когда закрывала девочку в таком месте? Она ни о чем не думала. Разве только о том, что теперь уже ничто не будет ее раздражать. Она решила, что одержала небольшую победу над этой несносной девчонкой и над этим надоедливым мистером Эллином. Хотя она и пообещала оставить Матильду в своем доме, но это совсем не означало, что она должна все время попадаться ей на глаза.

А что же девочка? Что она чувствовала, когда ее закрыли в четырех стенах и забрали все вещи?

Она ощутила облегчение. Теперь наконец она сможет свободно вздохнуть и быть самой собою, именно такой, какая она есть. Услышав поворот ключа в замке, она не почувствовала себя пленницей. Наоборот, ей показалось, что с нее сняли кандалы, которые сковывали ее. Последние несколько месяцев она ни разу не оставалась одна. Даже ночью. Ведь она спала в одной комнате с мисс Вилкокс. Ей всегда хотелось погулять подольше одной, чтобы иметь возможность все хорошо обдумать. Но ей не удавалось это сделать. Ей казалось, что даже одежда сковывает ее.

Она долго стояла среди всего этого хлама, а вокруг нее сгущалась темнота. Наконец она подошла к окну. Послышался глухой стук ее шагов по деревянному полу. Она заглянула в окно, которое загораживал шкаф, и увидела блестящие, покрытые снегом поля. Она подумала, что маленьким зверькам сейчас тяжело добывать себе пропитание. Вдалеке она увидела деревню, светившуюся мягкими рождественскими огоньками: в небо поднимался дымок от жарко натопленных каминов, а в комнатах в ожидании прихода гостей ярко горели свечи. До этой деревни спокойно можно было дойти пешком, но она казалась ей чужеземной страной. Матильда не знала о ней ничего, кроме того, что оттуда иногда приходили мистер Сесил и мистер Эллин.

Она подумала о мистере Эллине. Он был первым человеком, который проявил к ней доброту. Она и не догадывалась, что за его внешней манерностью и высокомерием скрывается такая отзывчивая душа. Между ними даже возникла некая симпатия. Им обоим приходилось скрывать свое истинное лицо. Однако в тот самый момент, когда она уже собиралась довериться ему, Матильда почувствовала какую-то тревогу. Наверное, это потому, что ему нравится убивать птиц.

Но почему она сказала, что приручила сокола? Девочка вдруг представила себе, как на нее не мигая смотрят светящиеся беспощадным огнем глаза; его острые когти вонзились в ее запястье, как тугой серебряный браслет. Возможно, она когда-то знала какого-нибудь человека, у которого был сокол? А может быть, она прочитала об этом в книге и вообразила себя хозяйкой прекрасной хищной птицы? Или она просто хотела казаться достойным противником для такого храброго человека, как мистер Эллин? У нее снова начала болеть голова. Такое случалось каждый раз, когда она что-нибудь обдумывала. В комнате было так темно, что ей пришлось почти на ощупь пробираться к кровати. И тут она поняла, что зря потратила столько усилий: матрас и одеяло были влажными. Она почувствовала, как ей холодно и одиноко. К тому же она очень проголодалась, хотя понимала, то никто даже и не подумает принести ей что-нибудь из еды. А еще она ощущала сильную, почти смертельную усталость. Может быть, ей просто нужно лечь на эту ужасную кровать и подождать, пока ее сознание угаснет? Она с интересом обнаружила, что это состояние невозможно вызвать простым усилием воли. Какой бы несчастной ни была ее жизнь, но ей придется прожить ее. Она не доставит сестрам Вилкокс удовольствия и не позволит им так просто избавиться от нее.

Матильда решила заняться поиском каких-нибудь теплых вещей. Она нашла сундук, который могли использовать для хранения одеял, но, открыв тяжелую крышку, с досадой обнаружила, что в нем хранится лишь пачка старых газет. Она снова на ощупь пробралась к шкафу, который стоял у окна, и с трудом открыла его тяжелую и скрипучую дверь. Покопавшись внутри, она обнаружила большое стеганое одеяло, сложенное вчетверо. Она залезла в шкаф и, закутавшись в это одеяло, удобно устроилась внутри. В этом тесном, пропахшем камфарой шкафу ей наконец удалось согреться, и она почувствовала себя в полной безопасности. Какой-то мягкий голос, звучавший внутри нее, произнес: «Спи спокойно, маленькая Эмма». Она не знала, кто такая эта маленькая Эмма, но должно быть, ее очень любили. Ей так понравились эти слова, что она повторяла их про себя до тех пор, пока не заснула. После этого она спокойно проспала всю ночь, чего нельзя было сказать о тех, кто спал в комнате этажом ниже. Они слышали, как она кричала сквозь сон и звала свою мать. Этот леденящий душу звук был похож не на зов, а на крик ужаса.

Рано утром в комнату явилась гостья. Увидев, что комната пуста, она позвала Матильду по имени. Девочка, лежавшая в шкафу, проснулась. «Пусть мисс Мейбл попробует найти меня», – подумала она.

– Матильда? Ты где? Я не знаю, где ты. Я уже обыскала все комнаты.

Это была не мисс Вилкокс, потому что директриса прекрасно знала, куда она ее поместила. Девочка слегка приоткрыла дверь шкафа и увидела маленькое привидение в белой длинной ночной сорочке. У нее затекло все тело, и, с трудом выбравшись наружу, она спросила у этого видения, что ей здесь нужно. – Как в этой комнате холодно, – воскликнула Диана. – Я принесла тебе еду, – сказала она и передала Матильде хлеб, сыр и кружку молока. – Мисс Вилкокс, наверное, ужасно разозлилась, если оставила тебя здесь. Я расскажу об этом своему отцу.

Матильда поела. Она поблагодарила своего старого врага за то, что та не побоялась пойти наперекор мисс Вилкокс, которая строго-настрого запретила девочкам помогать Матильде.

– Ты добрая и храбрая. Жаль, что мы с тобой не стали друзьями.

– Так, значит, мы еще успеем подружиться.

Девочка тяжело вздохнула, и этот вздох тронул сердце другой девочки.

– Невозможно, чтобы такой человек, как я, стал другом такого человека, как ты.

– Это мне решать, – сказала Диана. – Я сама выбираю себе друзей. И неважно, богатые они или бедные. Единственное, чего я терпеть не могу, – так это неискренности и фальши.

Матильда осторожно вложила свою холодную руку в теплую руку Дианы.

– Тебе тяжело будет поверить, но это не от нас зависит. Мне больше нравится это старое платье, чем те, которые я привезла с собой.

– Но почему?

– Я, как и любой другой ребенок, носила платья, которые мне дали. Я приехала сюда потому, что меня сюда привезли. Ты сама, если бы могла выбирать, тоже предпочла бы учиться в школе, где в учениках ценят совсем другие качества.

Диана сжала руку Матильды.

– Мне нравилась моя прежняя школа, и я там хорошо училась. Я не знаю, почему меня отправили сюда. Но дело сейчас не во мне. Мы должны подумать, чем можно тебе помочь. У нас мало времени. Скоро придет мисс Вилкокс.

– Мой отец очень занятой человек, но он очень добрый. Я уверена, что он сможет помочь тебе во всех твоих несчастьях.

– Нет, это невозможно, – сказала Матильда, покачав головой, и на ее лице снова появилось знакомое выражение безысходности и грусти.

– Это мы еще посмотрим, – твердо заявила Диана. – Давай поедем ко мне домой на Рождество. У меня нет ни братьев, ни сестер, а после смерти матери я чувствую себя совсем одинокой. Ты будешь носить мои платья. У нас с тобой почти один размер. У меня много платьев, хватит и на двоих. Согласна? Поедешь со мной?

Прежде чем Матильда успела ответить, дверь с силой распахнулась и на пороге появилась взволнованная и злая мисс Вилкокс.

– Диана, выйди отсюда, – быстро сказала она. – Ты знаешь, что ученицам не позволено ходить в ту часть дома, которая не принадлежит школе. Матильда! Что это у тебя такое? Ты украла эту еду?