В эту минуту в комнату ворвалась Молли Стивенс. Лицо ее было перекошено. Она быстро сообразила, что случилось, и заорала:

— Ах ты, негодяй, Филип Маршам! Чертово отродье! Глаза б мои тебя не видели!

Она наступала на Фила и уже замахнулась на него поленом.

Филу не хотелось, чтобы ему промывали мозги таким образом. Если чистота никогда и не была добродетелью Молли Стивенс, то силы ей было не занимать. Ее руки были так же грубы, как и ее язык. К тому же Фил чувствовал, что опасность надвигается и с другой стороны. Крестьянин, злобно сверкая глазами, уже подступал к нему. За ним стояло еще шестеро. Фил едва оправился после болезни и был еще не в состоянии ни защищаться, ни спасаться бегством. А сейчас для этого было самое время. Молли Стивенс уже нависала над ним с поленом в руке.

У Фила не было ни малейшего желания становиться добычей. Опасность внезапно придала ему силы. Он вскочил со стула и выскользнул в дверь. Такую легкость вряд ли можно было ожидать от человека, три недели пролежавшего в постели.

Ему повезло. Молли споткнулась о ружье, брошенное им в спешке, и растянулась на пороге. Толстяк, опасаясь за свое имущество, бросился к ружью. Эти двое загромоздили собой проход, так что все остальные не могли пробиться к выходу. За это время Фил уже успел скрыться. В ушах у него все еще стояли их вопли. Он быстро выбился из сил и не смог бежать дальше, но тут на его пути оказалась канава. Фил забился в нее и пролежал там до тех пор, пока не стихли последние крики погони: «Держи вора! Убийца! Мошенник! На помощь! На помощь!»

Кто выкопал эту канаву, в которой Фил так удачно спрятался, он так и не узнал. Она находилась рядом с пивной. Лежа там, Фил благословил ее творца. Преследователи прошли мимо него, не заметив, и спустились вниз к реке. Крики становились все слабее и слабее, пока не стихли совсем. Фил вылез из канавы и живо направился в обратную сторону. Время от времени он останавливался передохнуть, пока, наконец, дом Молли Стивенс не скрылся из виду.

Он прошел мимо церковного сторожа, но тот даже не посмотрел на него. Уличный зазывала продавал вещи тех, кто рискнул испытать судьбу и отправился в Новую Англию. Он слегка потянул Фила за пальто, но не помешал ему пройти. Через некоторое время навстречу ему попались два пуританина. Они были так коротко острижены, что волосы не прикрывали даже их ушей. Чуть позже он встретил двух всадников с ниспадающими на плечи кудрями. Но никто из них не остановил Фила. Его преследователи во главе с Джимми Барвиком и Молли Стивенс отправились вниз к реке и теперь Филип Маршам был волен идти туда, куда ему подсказывало его собственное благоразумие.

В душе он всегда был моряк. Лучшим для него было бы вернуться опять на море и присоединиться к другим, таким же как и он, морякам, но по этому пути двинулись те, с кем ему так не хотелось встречаться.

В пивной, в шкафу, остался кошелек с серебром, который дал ему отец. Боясь быть пойманным, Фил не решился возвращаться за ним. Молли Стивенс была очень мстительна и при первой же возможности разорвала бы Фила на куски. Отец Фила погиб и кеч вместе с ним. Не считая горстки серебра в кармане, он остался без гроша. Что же было делать моряку, оставшемуся одному, без денег и отрезанному от моря, спросите вы? Выдавать себя за деревенского жителя.

Фил хлопнул себя по колену и тихонько рассмеялся. Мысль, что человеку могут понадобиться деньги и навыки ведения хозяйства, никогда не приходила ему в голову. Разве бравые моряки не насмехаются над этими увальнями-земледельцами? Да они же ничего не понимают. Ну что ж, тогда он отправится в деревню и выдаст себя за принца, чему эти простаки с легкостью поверят. Фил знал, что у них-то всегда найдутся запасы и хлеба, и мяса, и хорошего вина.

С этими мыслями Фил пошел прочь от моря, от Лондона и от Молли Стивенс. Их отношения закончились навсегда, так же как и отношения его отца. У этой женщины был скверный характер и острый язык. И кто знает, что хуже для такого веселого и добродушного человека, каким был Том Маршам? Его сын ей ничего не был должен. Денег, которые он у нее оставил, хватило бы сполна, чтобы расплатиться за все.

Итак, он смело отправился в путь с горсткой серебра, которая по счастливой случайности оказалась у него в кармане. Он был еще слаб, но, несмотря на частые передышки, к ночи он успел оставить позади не одну милю.

Солнце скрылось за тучами. Порывистый ветер встрепенул листья дубов и ясеней и пригнул к земле придорожную траву. Фил прошел небольшую деревушку. Местные жители провожали его взглядами. Недалеко от деревни располагалось большое поместье. Рядом с домиком привратника Фил опустился на землю, чтобы передохнуть. Из хижины, стоявшей чуть поодаль, до него долетали хриплые голоса.

В соснах, посаженных рядом с домом привратника, шумел ветер. Начинался дождь. Несколько капель уже упало на дорогу. Фил почувствовал себя очень одиноким. Он не имел ни малейшего представления о том, где ему остановиться на ночлег или где ему раздобыть ужин. Дождь тем временем прошел стороной и Фил поспешил дальше. Наконец он добрался до маленькой деревушки на окраине долины. Проходя мимо кузницы, в дверях которой стоял какой-то человек, Фил споткнулся.

Незнакомец подозрительно на него посмотрел, как будто ожидал какой-то уловки с его стороны, но Фил, не сказав ни слова, собрался продолжить свой путь.

— Куда же, черт тебя подери, ты идешь, если даже не можешь твердо стоять на ногах? — спросил незнакомец низким голосом.

Фил еле стоял. Чтобы не упасть, он присел на камень и ответил, что ему все равно куда идти.

— Да ты же, парень, с ног валишься! — воскликнул незнакомец. По его речи Фил догадался, что он шотландец.

Незнакомец подхватил его, поставил на ноги и помог зайти в кузнецу. Там он усадил Фила на стул. Спинка у стула была очень прямая, но кожаное сидение и обивка — такие мягкие, как будто были набиты гусиным пухом.

— Пустяки, — пробормотал Фил, — просто легкое недомогание. Я скоро пойду. Мне нужно найти какую-нибудь гостиницу. Я сейчас уйду.

— Успокойся. Тебе необязательно уходить так быстро.

Хозяин подбросил дров в печку, зажег свечу и принялся рыться в шкафу. Оттуда он извлек большую четвертушку хлеба, сыр, кувшин и тарелку с мясным пирогом. Все это он выложил перед своим гостем на грубый, прожженный окурками стол. Он положил перед Филом большую ложку и налил полную кружку ароматного сидра, настоенного на дрожжах и пряностях.

— Глоток-другой хорошей выпивки вернут тебя к жизни. Давай, не стесняйся.

Фил с жадностью выпил всю кружку. Только сейчас он понял, насколько был голоден. Он мгновенно проглотил все, что стояло на столе — хлеб, сыр, мясной пирог. Хозяин щедро подливал ему сидр. Когда, наевшись, Фил откинулся на стуле, на столе не осталось ни крошки.

Только теперь он внимательно осмотрелся вокруг. В печи медленно тлели угли. Свеча тускло освещала темные углы кузницы. Сам кузнец сидел за столом напротив Фила.

Снаружи лил сильный дождь и завывал ветер. Филу показалось почти невероятным, что после всех мучений он, наконец-то, оказался в тепле и был сыт. Сквозь рев ветра едва было слышно, как по окнам барабанит дождь. Звуки бури заставляли Фила внутренне содрогаться, но в кузнице было тепло и спокойно. Он слабо улыбнулся, голова его опустилась. Через минуту он заснул,

— Откуда ты? — хрипло спросил хозяин.

Фил тут же очнулся.

— Из Лондона, — ответил он и снова закрыл глаза.

Кузнец почесал свою рыжую бороду и пробормотал:

— Да помилуй нас Бог! Парень прошагал всю дорогу из Лондона.

Он поднялся со стула и помог Филу прилечь на кровать в углу за печкой. Он укрыл его одеялом и оставил в покое. Сам же вернулся к двери и долго смотрел на дождь. Его заметили двое мальчишек, спешащих укрыться от дождя и пробегавших мимо кузницы. Сильный ветер заглушал их голоса. Один из них наклонился, подобрал с земли камень и кинул его в кузнеца. Он попал прямо в дверь над его головой. С радостным визгом мальчишки скрылись в темноте. По лицу кузнеца потекла кровь. Он вытащил из-под фартука руку и приложил ко лбу.