– Э-э, барышня, вам что, действительно нехорошо?! – воскликнул Виктор, приглядываясь к Галине.

– Да, что-то не по себе, – сказала она.

– Вам нужно выпить немного вина, пейте, Галина, за наше общее счастье, – сказал Виктор и подал бокал Ермолиной.

Она отпила глоток. Вкусно, ароматно, терпко. Приятное вино, изысканное.

– Спасибо, – сказала Галина, ощутив прилив горячей волны в теле.

Ермолина вдруг осмелела и выпила весь бокал залпом. Стало жарко. Галина выдохнула. В последнее время жизнь изобилует стрессами. Ермолина не успевает принимать сюрпризы от судьбы. С одной стороны – вино, кавалер, ресторан. С другой – бедное агентство, незадачливые клиенты, изматывающие поездки по городу. Галина слегка охмелела. Вино придало смелости девушке.

– Виктор, а вы не боитесь делать предложение незнакомой девушке, а вдруг вы ошибетесь? И получите вместо удобного варианта что-нибудь испорченное, негодное к употреблению? – сказала Галина и улыбнулась.

Вино предательски подействовало на девушку. Ермолина казалась себе опытной соблазнительницей, лукавой и вероломной дамой, за которой тянется шлейф поверженных поклонников.

– Имеете в виду, Галина, что я нечаянно получу в эксплуатацию что-нибудь этакое, изношенное, сильно побитое молью? – ухмыльнулся Виктор.

– Ну да, либо молью, либо жизнью, либо несчастной любовью, – кивнула Галина, соглашаясь.

– Нет, не боюсь, признаюсь, у меня нет никакого брачного опыта. Вы для меня – эксперимент. Первый опыт. Что посею, то и пожну, – посерьезнел Виктор.

Мужчина закурил, звучно щелкнув золотой зажигалкой. Курил Виктор красиво, элегантно. Именно так курят сигары после сытного обеда элитные господа.

– А вдруг я не оправдаю ваших надежд? – не успокаивалась Галина.

– Это будет моей ошибкой, моей и ничьей больше, – сказал Виктор.

– И я не услышу ни слова упрека? – спросила Ермолина.

Галина вспыхнула. Неужели Виктор догадается? В ее вопросе прятался ключ к разгадке. Ермолина уже искала отходные пути, чтобы в любой момент можно было напомнить Виктору о его принципах. В сущности, этим вопросом Галина давала согласие стать женой Виктора. Ах, слова, слова, слова… Никто в точности не знает, да и никогда не узнает, что скрыто за паутиной слов: любовь ли, ложь ли, правда или измена. Ведь даже в тех трех словах из прошлого ничего сакрального не было, наоборот, в трубке прозвучала красивая и элегантная фраза: «Оставайся свободной женщиной!» – и ведь не одинокой, не брошенной, а свободной, как птица. Но эти три слова нещадно жалили, травили, разъедали, раздирая душу на части, они заставили Галину убежать от прошлой жизни, чтобы забыть в житейской суете свои чувства, вычеркнуть из сердца любимый образ. Всего три слова. Три значения. Три удара. Одна боль.

– Никогда! – заявил Виктор.

И этим своим «никогда» он принял согласие Галины. Они заключили союз, сделку, подписав двусторонний договор. Обоим было плохо в одиночестве. Вдвоем легче. Точка. Форс-мажорные обстоятельства исключаются. Они молча пообедали, спокойно, без ссор и споров, будто уже стали мужем и женой. Виктор расплатился по счету. Убирая карту, он вдруг подвинул несколько купюр Галине.

– Я не покупаю женщин, это не в моих правилах. Эти деньги – залог за будущую квартиру. Я же твой клиент в конце концов, – сказал Виктор.

Ничего обидного в его словах не было скрыто. Слова и слова. Камешки, косточки, булыжнички. Галина молча приняла залоговую сумму. Все правильно. Эти деньги она заработала честным трудом, получила зарплату по совести. В агентство «Плюс» Галина возвращалась почти счастливая. Ермолину несколько смущало это «почти», но в трудной питерской жизни даже «почти счастливая» дорогого стоило.

А Виктор долго смотрел на дорогу, впиваясь руками в руль. Он уже знал, что пойдет на все, чтобы удержать в руках неуловимую девушку. И его руки еще крепче сжимали руль, Виктору казалось, что он уже поймал заветную птичку в силки.

За время отсутствия Галины в агентстве случились нешуточные кадровые перестановки. Появился новый менеджер. Уволился угрюмый мужчина. Прибавление в штате не удивило Галину, но отсутствию хмурого человека она внутренне обрадовалась. И тут же устыдилась. Неприятный человек удалился, ничего странного, говорят, уехал на родину. Туда ему и дорога. Но Галине было неловко перед собой, она почему-то считала себя виноватой в уходе из агентства мрачного сотрудника. Ермолина отдала залоговую сумму менеджеру, оставив себе причитающиеся проценты. Сотрудницы поздравили Ермолину с первым выходом на риелторскую арену.

– Галь, ты, наверное, скоро будешь миллионами ворочать, – сказала Алина, радуясь за подругу.

– Откуда возьмутся на аренде миллионы? – сердилась и недоумевала одновременно «почти счастливая» Ермолина.

– Станешь торговать недвижимостью, в ход пойдут коттеджи, особняки, апартаменты. Глядишь, так ты и в миллионерши выбьешься, – засмеялась Алина, ей в лад вторили остальные женщины.

Галина удивленно посматривала на смеющиеся лица. Совсем не видно зависти в глазах, даже скрытой. Неужели эти души настолько чисты и невинны? Она вспомнила московских коллег, их ядовитые ухмылки при первом намеке на чужой успех, злобные взгляды, подобные выстрелам, брошенные украдкой в спину, в затылок, куда придется. Лишь бы выстрел оказался удачным. И столичная жизнь вмиг потускнела, покрылась пленкой, смутной, матовой, шершавой на ощупь.

– Галина, есть клиенты, хорошие, платежеспособные, берите, – сказала Наталья Юрьевна.

– Наталь Юрьна, не могу, отдайте девочкам, и Андрея пусть забирают, а я тороплюсь, – сказала Галина, безнадежно краснея.

– А куда мы спешим? – удивилась Наталья Юрьевна.

– Да она на свидание торопится, Галя жениха себе завела, – сообщила во всеуслышание Алина.

Галина резко повернулась к Алине, сжала кулаки, дескать, кто позволил вмешиваться во внутренний мир человека? И вдруг встретилась взглядом с наивными глазами Алины, они были радостными, чистыми, открытыми. И Ермолина дала себе отбой. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Здесь так принято. Коллектив – семья. Все на виду. Галина мягко улыбнулась добросердечной Алине.

– Что ты, Алина, какой жених? Так себе, кавалер – штаны прогорел, – отшутилась Галина. Ермолина набросила куртку, обмотала шею пестрым шарфиком.

От зеркала она отвернулась, ну его к ладану, там нет ничего интересного. Попрощалась с сотрудницами, понимая, что видит их в последний раз, и вышла на набережную. Кажется, начинался новый этап в жизни, в житейских кущах неожиданно для Галины появилась потайная тропинка, выводящая на другой путь, интересный, манящий, увлекательный. Ермолину не пугало отсутствие каких-либо чувств к Виктору, ведь он тоже не испытывал любви к Галине. Его страшит одиночество, а кого оно не пугает? Пугало из пугал. Но Ермолина знала, что дело не в одиночестве, она пыталась скрыть правду от самой себя. Галина понимала, что Виктор изо всех сил старается казаться простым и безыскусным, но в действительности все обстоит гораздо сложнее, ведь он сделал предложение не из-за того, что устал быть один. Его влечение – не искусственное чувство. Виктор увлечен серьезно. В его взгляде можно прочитать, что он чувствует на самом деле. Но страшно заглянуть в чужие глаза. Чужие ли?

Виктор уже ждал Галину на остановке.

– Я без руля, хочу отпраздновать твое решение, точнее сказать, наше общее решение, – сказал он.

– А что мы будем пить без руля? – Галина улыбнулась.

Ермолина чувствовала себя прекрасно. Горло не болело, связки работали, как прежде. Простуда прошла стороной. Можно праздновать.

– Шампанское, – сказал Виктор, – ненавижу шампанское, честно признаться. Но без него нет праздника. Нет, и все тут. Согласна?

– Даже очень! – воскликнула Галина.

Она понимала Виктора с полуслова, соглашалась с ним, ощущала проникновение в его внутренний мир. Раньше Ермолина считала, что подобные чувства могут проявиться лишь у влюбленной пары. Оказалось, что она ошибалась. А собственные ошибки нужно признавать, чтобы не повторять их.