Вечор поздно из лесочка
Я коров домой гнала...
Эту печальную русскую "love story" мы знаем с детства. Давайте еще раз вспомним ее героев.
В 1788 году скончался граф Петр Борисович Шереметев, екатерининский вельможа, первый предводитель дворянства Московской губернии (1782 год). Единственным наследником состояния "империи" Шереметевых стал его сын Николай Петрович Шереметев. Он практически не жил в России, путешествуя по Европе, впитывая ее культуру, восхищаясь театром. Со временем он мечтал создать у себя малую Grand Opera, ибо не хотел делать ни государственную, ни военную карьеру. Он жаждал посвятить себя искусству и доказать, что искусство - не пустая забава. За это прослыл неудачником, ветреником, любителем забав и развлечений. О его пребывании в Кускове насмешливо писали:
Дворец роскошного вельможи,
Москвы любимый вертоград,
Где жизни день бывал дороже
Среди бесчисленных отрад,
Чем год в иной стране прекрасной!
Трудно понять, чего здесь больше, восхищения или банальной зависти.
После вступления в наследство граф Шереметев занялся делами, соединяя, пишет Марина Кретова, "весь опыт просвещенного европейца с коренной русской душой, воспитанной в православии, с обостренным чувством вины и человеческой несправедливости". Позднее в "завещательном письме" шестилетнему сыну он даст наказ: "...Делай добро для добра. Верь мне, что удовольствие роскоши и пышность при малом поражении несчастья исчезают, а услаждение души, ума и сердца, от добрых наших дел происходящее, навсегда в нас остается..."
Крестьяне у Шереметевых не откупались - невыгодно. Они были очень зажиточными. Отменены были телесные наказания, продажа и покупка крестьян. Николай Петрович строил школы, открывал богадельни: "Все богатства земли прах, на небо возьмешь с собой только свою душу да добрые бескорыстные дела". Так мог думать и наставлять сына только много переживший, перечувствовавший человек. Ему было тяжело с людьми, мало кто понимал его, он "чувствовал мельчайшие оттенки настроений". Был вспыльчив, горяч, склонен к мечтательности.
Занимаясь делами, не оставил Шереметев и своей мечты создать театр. Вот тут и вступает в свои права Параша.
Как мы уже говорили, неизвестно, как и когда она появилась в Кускове. Возможно, еще при жизни прежнего хозяина ее выбрали как способную девочку для уже существующей труппы. Она росла и воспитывалась в барском доме. Итальянец Рутини, занимающийся вокалом с шереметевскими актрисами, обнаружил у нее голос. С нею стали заниматься отдельно. Девочка быстро усвоила "курс светских манер". Научилась держать спину, изящно кланяться и улыбаться, красиво есть на фарфоре и серебре. Но при этом она получила хорошее образование. Говорила на трех языках, знала и любила живопись, много читала, и не только любовные романы. Ей не чужды были просветительские идеи любимого Руссо.
Что привлекло Шереметева, зрелого мужчину, в этой девушке-полуребенке? Голос. Без сомнения. В первую очередь голос, который поражал и широтой диапазона, и серебристостью звучания. Не случайно он ей дал псевдоним Жемчугова. Но вот остальное...
Зрелый мужчина, граф любил женщин. У него были романы в свете, у него были актерки в имении... Он любил крупных, сильных, пышнотелых. А тут еще не оформившийся подросток со слабой грудью, тонкими ручками, трогательной шейкой. "В ней не было ни античной, ни классической, ни художественно-правильной красоты,- пишет биограф семьи Шереметевых историк П. Бессонов.- Лоб нашли бы малым, глаза невелики, а по краям немного растянуты по-восточному, в волосах нет роскоши, скулы выдаются слишком заметно, колорит лица то нежно слабый, то смугловатый и запаленный. Но лицо очень выразительно. Что-то зовущее, приковывающее и вместе с тем влекущее есть в нем..." Современные психологи сказали бы, что она была очень сексуальна: неразвитая плоть и удивительно сильный голос. Не будем домысливать. Шереметев сам объяснил сыну причину своей привязанности.
"О твоей матери. Я питал к ней чувствования самые нежные, самые страстные. Но рассматривая сердце мое, убеждался: не одним только любострастным вожделением оно поражается, ищет кроме красоты ее других приятностей, услаждающих ум и душу. Видя, что оно ищет вместо любви и дружбы приятностей телесных и душевных, долгое время наблюдал свойства и качества любезного ему предмета и нашел в нем украшенный добродетелью разум, искренность, человеколюбие, постоянство, нашел в нем привязанность к святой вере и усерднейшее богопочитание. Сии качества пленили меня больше, нежели красота ее, ибо заставили попрать светское предубеждение в рассуждении знатности пола и избрать ее моею супругою".
Параша любила графа. И удивительно - она понимала его трагедию. Она не мучила его за нерешительность. Она мучилась сама. Когда говорят о том, что Параша "руководила" в этом союзе, называют ее Пигмалионом, сотворившей графа-Галатею, они ошибаются. В любящей паре эти роли постоянно меняются. А объединяла их не только любовь, но общая страсть - театр. Они хотели иметь свой театр. И Шереметев создал для нее малый Grand Opera в Останкине. Они оставили Кусково. Поэт Иван Долгорукий писал о кусковском театре:
Театр волшебный подломился.
Хохлы в нем опер не дают,
Парашин голос прекратился,
Князья в ладоши ей не бьют.
Оставим ернический тон на совести поэта. У него были свои счеты с родственником. Покинули Кусково Шереметев и Параша не от каприза. "Жить в Кускове,- пишет историк Михаил Пыляев,- им было невесело: косые взгляды, намеки, сплетни..." Оказывается, не только высший свет не принял их любовь. Дворня тоже была недовольна, завидовала, насмешничала. Даже ее брат, узнав, что Параша произведена в польские дворянки, решил через суд и себе выхлопотать титул. Не получилось - стал вымогать деньги. Не любовь и сочувствие встретила Параша у близких, а только зависть и корысть. Но молча переносила, ибо воспринимала это как наказание за грех, в котором жила. Страдая, впадала в затяжную депрессию, что провоцировало туберкулез. Наследственность была плохая. Отец в детстве перенес костный туберкулез, остался горбатым. Да и у Параши была с детства слабая грудь. Туберкулез не страдает сословными предрассудками и косит всех - и крепостных, и аристократов.
Итак, Шереметев делает своей главной вотчиной Останкино. Уже знакомый нам Бессонов, рассказывает, что в Останкино навестить "хозяйку дома" приезжал император Павел I, признавая этим "свершившийся факт". Первый спектакль на новой сцене состоялся 22 июня 1795 года. Ставилась музыкальная драма композитора И. Козловского на либретто П. Потемкина "Зельмира и Смелон, или Взятие Измаила". Роль турчанки Зельмиры исполняла Жемчугова. К ней обращался Смелон:
Прекрасная Зельмира!
Владычица всех чувств и всей души моей!
Казалось, сам граф Шереметев публично объясняется в любви к Параше:
Упав к ногам твоим, я в радости своей
Не знаю, как сказать, что сердце ощущает.
Присутствие твое меня так восхищает,
Что разум мой смущен и сам я вне себя...
Шереметев не находил себе места. Он не мог отказаться от любимой - и не мог на ней жениться. Человек резких поступков, он заявлял Параше о разрыве, о женитьбе на равной. Потом умолял о прощении. Драма, однако, близилась к развязке. Туберкулез полностью исключил возможность выступать на сцене, началось горловое кровотечение. Страдания Прасковьи Ивановны усугублялись бездетностью, а она так хотела ребенка. Но тщетно. 1800 год принес новые испытания. Умерли родители Параши. Скончались незаконнорожденные дети Николая Петровича, которых он очень любил. Возможно, это и подтолкнуло графа к решительному действию.
6 ноября 1801 года в церкви Симеона Столпника на Поварской состоялось, пишет Бессонов, торжественное бракосочетание. Свидетелями были князь Андрей Щербатов, друг детства Шереметева, известный ученый А. Малиновский и синодский канцелярист Н. Н. Бем, домашний врач графа. Со стороны невесты ее подруга актриса Татьяна Шлыкова. Через два дня после свадьбы московский митрополит Платон прислал свое благословение этого брака. Требовалось только согласие царя, чтобы брак был признан действительным. Но вот на это у графа Шереметева духу не хватило, венчание было тайным, тайным и оставалось долгое время. Супруги жили в Петербурге на Фонтанке, но графиня не смела принять гостей. Да судя по всему, ей было не до них. Она молила Бога о сыне. Пешком отправилась графиня Шереметева на богомолье к мощам святого Дмитрия Ростовского. И чудо свершилось - она забеременела. В благодарность Шереметев построил в Кускове церковь "Нечаянная радость". Но это оказалось и непознанное счастье: Параше не довелось растить столь долгожданного ребенка. Она умерла 23 февраля 1803 года на 20-й день после рождения сына Дмитрия, названного в честь святого Дмитрия Ростовского.
