Практически во всех наиболее известных и прославленных семействах Швеции в качестве семейных реликвий хранятся драгоценности или украшения, связанные с преданиями о троллях и эльфах. Так, о жене государственного советника Харальда Стейка рассказывают, что однажды летним вечером к ней пришла эльфийка и попросила свадебное платье, чтобы покрасоваться в нем на эль- фийской свадьбе. После некоторых раздумий добрая женщина решилась исполнить просьбу. Через несколько дней платье вернулось, каждый шов его был расшит золотом и жемчугами, а на вороте висел золотой перстень, украшенный драгоценными каменьями; впоследствии этот перстень передавался в семье Стейков по наследству как фамильная драгоценность.
Среди деревенских жителей бытует страх перед завистью эльфов. Верным средством против последней считается следующий способ: невеста в день свадьбы должна зашить в свой наряд сильно пахнущие травы, такие, как побеги чеснока или валериану. Наиболее опасными для свадеб считаются перекрестки и различные ворота. Если спросить жениха, для чего он принимает многочисленные меры предосторожности, он непременно ответит: «От зависти эльфов». И нет жениха более несчастного, чем тот, чья невеста в день свадьбы усомнится в зависти окружающих — если уж не людей, то хотя бы эльфов.
Здесь следует упомянуть о наиболее распространенном в скандинавском фольклоре «свадебном» сюжете.
Невеста сидит в светлице, одетая и причесанная, окруженная своими подружками. Жених седлает серого жеребца и, облаченный в рыцарский доспех, с соколом на перчатке, выезжает из материнского чертога, чтобы привезти невесту к себе домой. Но в лесу, где он обыкновенно охотится со своим соколом и собакой, его ожидает эльфийская дева, уже давно приметившая миловидного юношу; ей не терпится заключить его в объятия или хотя бы пройтись с ним в танце, рука об руку, под завораживающие звуки эльфийских скрипок. Когда юноша приближается к эльфийскому холму или собирается проехать в ворота замка, до его ушей доносится самая дивная музыка, какую он когда-либо слышал. Он видит, как ослепительной красоты девушки, взявшись за руки, танцуют удивительнейший танец, и из их круга выходит дочь короля эльфов, ликом прекраснее всех прочих, вместе взятых, и, как говорится в старинной балладе:
Протянула девица снежно-белую руку:
«Вступай в наш хоровод, будем танцевать».
Если рыцарь позволит себя околдовать и дотронется до очаровательной руки, то его увлекут в эльфийскую страну, где чертоги неописуемо красивы, а сады таковы, что их прелести не передаст никакое описание. Рука об руку он будет бродить со своей эльфийской возлюбленной среди лилий и роз, а если и вспомнит ненароком о своей скорбящей суженой и если эльфы, которые никогда предумышленно не желают зла смертным, согласятся отвести его обратно в мир людей, то он снова может увидеть родной дом, однако не замедлит выясниться, что юноша отсутствовал целых сорок и даже больше лет. Никто не будет узнавать его, он просто чужак, на которого все смотрят с удивлением. Старики с трудом вспомнят, что был когда-то молодой рыцарь, который пропал сорок лет назад, когда поехал за своей невестой. А что же невеста? Она умерла от горя.
Согласно другому повороту сюжета, рыцарь отвечает на приглашение эльфийской девы потанцевать с ней следующим образом:
Не могу я в твой танец вступить,
Меня ждет невеста в светлице своей.
Эльфы вынуждены отпустить его, и он, смертельно бледный, возвращается к матери, которая с тревогой спрашивает:
«Скажи мне, милый мой сын,
Щеки алые твои почему так бледны?» —
«Да, щеки мои смертельно бледны,
Ибо видел я эльфов». —
«А что мне ответить невесте твоей,
Когда она спросит, что стало с тобой?» —
«Скажи, на оленя охочусь в лесу,
С собакой и соколом, среди листвы».
Но все ж он вернется,
Пока листья в лесу зеленеют.
Молодая невеста ждала долгих два дня,
Поскакала затем в дом жениха.
Но все ж он вернется, и т. д.
И лили там мед, и лили вино.
«Но где же жених мой, твой юный сын?» —
Но все ж он вернется, и т. д.
«Жених твой оленя гонит в лесу,
Собаку и сокола взял он с собой».
Но все ж он вернется, и т. д.
У невесты, однако, возникает предчувствие, что жених не вернется уже никогда. Она идет в его спальню и видит бездыханное тело. Сердце девушки разрывается от горя; утром из свадебного чертога выносят три тела, так как мать юноши также умирает, не пережив потери.
В старинной датской балладе «Elveskud» эльфийская дева на отказ Улофа танцевать с ней молвит:
«Если в танец со мной ты не вступишь,
То болезнь и смерть тебя преследовать будут».
Затем она сильно бьет его между лопаток, сажает на коня и отправляет домой к суженой, и т. д.
У шведов есть схожая баллада, а бретонскую балладу «Сеньор Нанн и фея» отличает поразительное сходство со скандинавской.
Эльфийские сады
В большинстве сельских местностей существуют предания о волшебных садах. Крестьяне могут показать, где именно находится то самое волшебное место, и всегда готовы назвать имя человека, сумевшего там побывать, бродившего под деревьями, зеленее которых никто никогда не встречал, пробовавшего фрукты, не растущие больше ни в одной стране, любовавшегося цветами неописуемой красоты, но впоследствии, когда он пытался вернуться в эльфийский сад, не обнаружившего и следа от прежнего великолепия: все стало либо дремучим лесом, либо открытым всем ветрам полем.
О похищенных эльфами и уведенных в холмы
В старинных летописях есть немало упоминаний о людях, похищенных эльфами и уведенных ими в свои холмы. Разбирательства подобных случаев в присутствии мировых судей и духовенства имели место и в XVIII–XIX столетиях; предметом разбирательств обычно служили заявления крестьян, вообразивших себе, что их похитили, и искренне веривших в эльфов и лесных демонов.
Эльфийские чертоги и палаты представляют собой гроты, пещеры или подземные дома внутри горы или холма; в них иногда может забрести случайный странник в поисках места для отдыха; но если он намеренно решит отыскать такое место, то никогда его не найдет. В Эсторпе, на Моссеберге, когда-то жил один сведущий человек, который рассказывал, что однажды летом, возвращаясь домой из Фалькепинга, он сбился с дороги и среди скал совершенно неожиданно наткнулся на один из эльфийских чертогов, куда и вошел и где отлично отдохнул на поросшей мхом скамье, наслаждаясь восхитительной прохладой. Покидая это место, он тщательнейшим образом запомнил все приметы в надежде когда-нибудь вернуться в сей удивительный уголок, но впоследствии ему так и не удалось этого сделать.
Три сестры погожим летним днем вышли прогуляться на луг возле усадьбы Боды в Богуслоне. Недалеко от луга была гора, возле которой они часто играли и потому прекрасно знали это место. К их величайшему изумлению, они внезапно обнаружили, что стоят перед входом в исключительно живописный грот. Это был эльфийский чертог, по форме он напоминал треугольник, вдоль стен тянулись поросшие мхом скамьи. Посередине, на полу, находилась маленькая елочка, служившая украшением. Сестры тщательно осмотрели и запомнили это место, но их усилия пропали втуне — вернуться туда они уже не смогли.
