— Макбет пообещал дать Гирику участок земли рядом с Элгином в тот день, когда у нас появится первый ребенок. — Моя прелестная и хрупкая подруга лучилась от счастья. — И устроить свадьбу. А пока мы будем жить в Элгине или в другом месте, если ты с мормаером решишь куда-нибудь переехать.

— Я так рада за тебя! — обнимая ее, воскликнула я. Впереди уже виднелись дым, вившийся над крышей, и отблески кузнечного горна. За кузней располагался уютный домик, во дворе которого паслись две козы и несколько овец.

— Может, жена Фионна согласится играть на нашей свадьбе, — промолвила Элла.

— Спроси ее. А я сейчас подойду — мне надо поговорить с Фионном.

Элла поспешила в дом, и мои телохранители внесли за ней корзину. Жена Фионна Лилиас открыла дверь и помахала мне рукой. Живот у нее уже округлился, и я почувствовала, как у меня сжалось сердце. Телохранители остались ждать во дворе, а я направилась к кузне. Удары молота затихли, и из кузни вышел Фионн, вытирая руки о кожаный передник.

Я вошла в тускло освещенную, раскаленную кузню.

— Мы сделали все возможное, чтобы расширить ее и выполнить все то, что нам заказал твой муж, — заявил Фионн.

Три подмастерья возились около горна, и даже у дверей чувствовался нестерпимый жар, несмотря на открытые окна. Все было пропитано запахом угля и раскаленного металла, из угла доносилось ритмичное хлюпанье кузнечных мехов.

Фионн показал мне несколько клинков, над которыми он работал вместе с подмастерьями:

— Я перенял у викингов кое-какие способы ковки, — пояснил он. — Никогда в жизни не видел ничего лучше стали викингов. Они льют расплавленный металл таким образом, что каждый клинок не похож на другие. — Он повернул ко мне лезвие меча, и я увидела, как на нем остаются разводы.

— Красиво, — пробормотала я. — Но я пришла к тебе по другому делу. Мне надо, чтобы ты выковал мне шлем и сделал кольчугу по моему размеру.

Он вскинул на меня удивленный взгляд:

— Боде много лет тому назад подарил тебе шлем и кожаный нагрудник.

— Это все парадные вещи. Мне нужны настоящие доспехи. Боевые. — Он нахмурился и начал возражать, но я отвела его в сторону, чтобы нас не слышали подмастерья. — Если война между Дунканом и Торфином продолжится, земля Морея может оказаться залитой кровью. Макбет собирает войска, заказывает оружие и готовится к военным действиям. Я тоже должна быть готова. Я не могу сидеть сложа руки, — с лихорадочной горячностью выпалила я. — Если война захватит Морей, никто не сможет остаться в стороне.

— Так ты собираешься сражаться? Ты обладаешь кое-какими навыками, но твой муж никогда этого не допустит.

— Я объясню ему. Конечно, я не смогу заменить настоящего воина, но у нас существует древняя традиция женщин-воительниц, и я не собираюсь от нее отказываться. Это сейчас я — маленькая королева Морея, но со временем, возможно, я займу более высокое положение. Все должны видеть, что я помогаю Макбету, но, кроме этого, люди должны понимать, что я обладаю собственной силой. Это необходимо и для Макбета, и для Морея, и для Лулаха… И для всей Шотландии.

Фионн провел рукой по щеке:

— Участвовать в битве небезопасно для женщины, как бы хорошо она ни владела мечом. Тебе хватает забот — семья, дети, дом, муж.

— Разве я это делаю не ради Боде и наших праотцов? Не ради своего мужа и сына? Прошу тебя, помоги мне.

Он отвернулся к небольшому столику и начал перебирать на нем разные предметы — скрученные в спираль железки, ножницы и еще что-то. Потом он кивнул, словно беседуя сам с собой, взял бечевку и кусок угля:

— Макбет оторвет мне голову за это.

— Это мои проблемы. Я заплачу. Я недавно получила дань со своих земель в Файфе…

Он поднял руку, останавливая меня:

— Это будет моим подарком, раз уж мне не удалось отговорить тебя от этой затеи.

— Никому бы не удалось, — покачала я головой.

— Ну ладно. Тогда выпрямись и подними голову. Вот так. — Он измерил мне голову, а затем расстояние от затылка до носа, делая пометки углем и одновременно обсуждая со мной необходимые детали. — Тебе будет нужна пластинка на нос. А наглазники увеличат твою защищенность.

— На датский манер? Только не это.

— Он будет тяжелым, но я сделаю подкладку более толстой. Надеюсь, что вес этого шлема заставит тебя от него отказаться. — Он взял меня за плечи. — Стой ровно и подними руки.

Он измерил мне объем груди и объем бедер, потом расстояние от затылка до основания позвоночника и длину рук. Его прикосновения были нежными, но не сластолюбивыми, он работал с проворством и усердием настоящего друга. Страсть, когда-то пылавшая в наших сердцах, давно уже переродилась в прочную дружбу. Он сделал несколько шагов назад:

— У меня есть стальная кольчуга, которая намного легче обычных. Я переделаю ее для тебя и сообщу, когда все будет готово.

Я поблагодарила его, вышла из кузни и направилась в дом к Элле и Лилиас.

Прошло уже несколько недель с момента отъезда Макбета и остальных, а угроза войны сохранялась. Все это время лил дождь, пока земля окончательно не превратилась в болото, а все предметы в крепости не стали влажными. Я приказала слугам подмешивать к камышам болотный мирт, чтобы воспрепятствовать распространению плесени. Все это время я убеждала себя, что Макбету мешает вернуться домой плохая погода, а не нависшая над ним опасность.

Фионн привез доспехи в тот момент, когда в Элгине все были заняты своими делами, поэтому никто не видел, как я их примеряла. Кольчуга была прочной и гибкой, а изящный шлем оказался не таким уж тяжелым. Я поблагодарила Фионна за работу и за то, что он согласился все сохранить в тайне.

— Я надеюсь лишь на то, что тебе никогда не придется надевать это, — с печалью в голосе промолвил он.

Лето достигло своего пика, и повсюду была масса работы — и в полях, и в саду, и по хозяйству. Для некоторых время летело незаметно, для меня же оно мучительно тянулось. Я не могла дождаться сообщений от Макбета. Мы получали сведения от различных танов и уже вернувшихся воинов, но все они говорили лишь то, что и без них было уже известно: о морских боях, об угрозе войны на суше и о том, что ни Дункан, ни Торфин не стремились к компромиссу. Единственным благословением в это время был Лулах — он носился повсюду, каждый день находя себе новые забавы, так что няньки выбивались из сил, — Мэв, жалующаяся на боли в суставах из-за царившей в крепости сырости, поручила свои обязанности более молодым женщинам. Мой сын постоянно играл с мечами и палками, что не могло меня не тревожить, и только и говорил о том, что, когда вырастет, станет воином. Но разве я могла разубеждать его в этом?

Наконец, на рассвете к воротам крепости подъехал высокий гонец. Светлобородый, в доспехах викингов.

Он был ранен и без оружия — рука болталась на перевязи, рана на щеке кое-как зашита. У ворот он сообщил, что прибыл с миром и хочет переговорить с госпожой Морея. Когда мне сообщил об этом Ангус, я поспешила спуститься и встретить его во дворе.

— Китил Брусиссон! — вскрикнула я, когда он снял свой шлем. Прошло много лет, но чувство доверия к этому человеку так и не исчезло у меня. — Добро пожаловать! Какие ты привез вести?

— Приветствую тебя, госпожа Грюада, — на хорошем гэльском языке произнес Китил. — Рад видеть тебя в здравии и благополучии. — Он кинул взгляд на Лулаха, сидевшего на коленях у Эллы. — И твоего сына. Я не смогу задержаться. Я привез для тебя послание. — Он отказался от угощения, и, тем не менее, я послала слугу, чтобы тот принес свежего эля.

— Говори, — промолвила я — нас уже окружило кольцо моих телохранителей.

— В День падших ангелов в мае Мак Бетад Мак Финлех из Морея отправился на юг, — сообщил Китил, — чтобы уговорить короля скоттов заключить мир или перемирие с эрлом Оркнейских островов. И все трое — Морей, Оркни и шотландец встретились на побережье для переговоров, оставив свои войска на приличном расстоянии. Сын Финлеха предлагал сложить оружие и ввести военные суда в гавани, пока клинки не окрасились кровью, а ладьи не пошли ко дну. Король Дункан отказался, а эрл Торфин никогда еще не сдавался. Он вернулся в Оркни собирать силы. А теперь говорят, что король скоттов двинулся на юг и распорядился о строительстве новых ладей.