Ангус кинул на меня мрачный взгляд. Я надеялась, что Шон и Биток тоже все видели и успели спрятаться. Викинги остановились на берегу — один в стороне от прочих. Порыв ветра распахнул его плащ, и я заметила черные волосы под его шлемом — Торфин Сигурдссон, Кормилец воронов.

— А этому что еще здесь надо? — пробормотал Ангус.

Я не могла дать ответ на этот вопрос. Вскоре с противоположной стороны берега появились четверо всадников — копыта лошадей оставляли четкие следы на мокром песке. Предводитель был облачен в зеленый плащ, заколотый на плече. Мне был знаком этот плащ, отороченный мехом, и потому у меня перехватило дыхание.

Мой муж спешился и в сопровождении двух телохранителей двинулся вперед, а один остался с лошадьми. Один из слуг нес на плече тяжелый деревянный ящик, обитый медью. Викинги и представители Морея встретились у самой кромки воды.

— Что они здесь делают? — гневным шепотом осведомилась я. — Ты что-нибудь знаешь об этом?

Ангус покачал головой:

— Торфин и Макбет — троюродные братья, и, несомненно, у них есть общие торговые дела. — Однако ответ прозвучал не слишком убедительно.

— По-моему, это имеет отношение к политике, а не к торговле, — заметила я. — Торфину принадлежат Оркнейские и Западные острова, а также северная часть Шотландии в Кейтнессе. Может, он хочет предложить помощь викингов, если Макбету станет не хватать Морея?

Ангус бросил на меня колючий взгляд:

— Что ты можешь знать об этом?

— Я сижу, шью, слушаю и наблюдаю. К тому же я неглупа.

Вместо ответа Ангус закатил глаза. Потом мы увидели, как к Макбету подошли два викинга, один из них забрал деревянный ящик. Беседа с каждой минутой становилась громче, а потом они схватились за мечи. Я вскрикнула, и Ангус зажал мне рот своей мозолистой рукой.

Не прошло и нескольких секунд, как Макбет раскроил горло человеку с ящиком. Тот изогнулся в предсмертной агонии, заливая кровью песок. И все с криками бросились к месту схватки, вытаскивая на ходу мечи. Сердце у меня заколотилось от ужаса.

— Остановитесь! — прокричал Торфин по-норвежски, а затем по-гэльски. Все замерли, и Макбет двинулся к Торфину, в чем-то упрекая его и сопровождая свою речь резкими жестами. Потом он воткнул в песок свой окровавленный меч, словно ставя точку в разговоре. Торфин махнул рукой, и один из викингов поднял ящик, а другой схватил своего павшего товарища и потащил его по песку к лодке. Навстречу ему поспешили другие викинги, но на берег они выходить не стали.

— О Боже! — простонала я, когда Ангус убрал свою руку. — Боже! Он хладнокровно убил человека!

— У него не было выбора, — ответил Ангус. — Ты разве не видела, что к этому все шло? Викинги перебили бы всех и забрали свое золото. Он показал этим оркнейским головорезам, что им не удастся водить за нос нового хозяина Морея.

— Так ты гордишься тем, что он сделал? — изумленно спросила я. — Ты одобряешь убийство?

— Если бы ты была настоящим воином, а не женщиной, которая использует оружие лишь для забавы, ты бы поняла, — ответил Ангус. — Ты сожалеешь о смерти этого человека больше, чем викинги. Как говорят норвеги, его отправили к троллям. А теперь помолчи, иначе нас самих отправят туда же за нашу глупость. Не надо было нам сюда приезжать…

— Немедленно расскажи мне все, что ты знаешь об этой встрече, — тихо, но напористо потребовала я.

Ангус нерешительно вздохнул:

— Ладно, слушай. Многие считают, что, если после Малькольма королем станет Дункан, это будет плохо для Шотландии. И как ты сама заметила, госпожа, эти два военачальника, Оркни и Морей, будут действовать совместно во избежание наихудшего оборота событий.

— Они заключили союз против Дункана? — Высунувшись из-за камня, я увидела, как Макбет и Торфин идут, мирно беседуя, вдоль берега. Это зрелище вызвало у меня негодование, хотя с внутренним содроганием я тут же поняла, что, возможно, так было необходимо.

— Дункан не воин, а они — воины, — промолвил Ангус. — И наши враги — саксы и викинги — понимают это. Если к власти придет Дункан, Шотландия погрязнет в войнах. Поэтому эти двое и должны договориться. А теперь пошли отсюда.

— Пойди отыщи Биток и возвращайся. А я побуду здесь. Ступай! — Все сыновья Фергюса знали, что спорить со мной бесполезно. Ангус прошипел, чтобы я не высовывалась, и ушел.

Я прислонилась к валуну и продолжила наблюдать за мужчинами, которые были поглощены своей беседой. Потом они двинулись к ладье, колыхавшейся на мелководье. Макбет махнул рукой, и один из его телохранителей принес мешок, который был приторочен к седлу. Вместе с мешком Морей двинулся к лодке, и Торфин последовал за ним. Викинг легко перемахнул через низкий борт, и гребцы налегли на весла. Макбет вернулся к лошадям, и все вскочили в седла.

Вернувшийся Ангус шикнул на меня и потребовал, чтобы я уходила. Но на моих глазах только что свершилось убийство, а потом дана взятка, и я клокотала от ярости. Мой муж показал себя жестоким интриганом, и мне надо было в этом разобраться. Я встала и, высоко подняв голову, невозмутимо вышла на берег.

Макбет тут же меня заметил и развернул лошадь. Сложив руки на луке седла, он ждал, когда я подойду. Ветер раздувал мой плащ и хлестал по ногам подолом юбки. Меня могли заметить викинги из лодки, но мне было все равно — я кипела от справедливого гнева. Я не желала оставаться в неведении, когда человек, женившийся на мне ради моей родословной, собирался опозорить ее своими деяниями.

— Госпожа, — промолвил Макбет, когда я подошла ближе. Если он и удивился, то ничем этого не проявил.

— Ты убил человека. — Я стояла перед ним в порывах налетавшего ветра.

— Значит, ты видела больше, чем следовало.

— Очень хорошо, что я это видела. Я — госпожа Морея и была здесь прежде, чем сюда приехал ты. Теперь я знаю, чем ты занимаешься.

— Тем же, чем остальные военачальники, и иногда у меня это получается лучше, чем у них. — Он кинул взгляд на камни и песчаные дюны. — Кто с тобой?

— Ангус. Что ты отдал Торфину? Говорят, викинги любят золото, так как в их собственных землях есть только серебро.

— Кое-кто из них не чурается и предательства. Так что приходится постоянно быть начеку. Скажи Ангусу, чтобы он проводил тебя домой.

— Ты дал взятку оркнейцам, — я продолжала стоять перед ним, а ветер играл моими юбками и накидкой. — С какой целью? Это из сокровищницы Морея? — В маленькой комнатке в Элгине Гиллекомган держал несколько сундуков с золотом и серебром, там же хранились другие ценные вещи.

— Возвращайся в Элгин и оставь все как есть. — Он натянул поводья, разворачивая лошадь, но я встала на его пути, и он остановился.

— Я не уйду, пока не узнаю, что ты здесь делал.

Он вздохнул, оглянулся и снова посмотрел на меня.

— Хорошо. Я со своими людьми ехал к Бургхедской башне, которую нужно заново отстроить, — ответил он. — В последние дни я вел переговоры с местными жителями, нашел плотников, каменщика и позаботился о прочих мелочах.

— Ты сам ее сжег, так что твои люди не могли следить за разбойничьими вылазками викингов, — с горечью заметила я. — И сегодня ты решил проблему с помощью меча и взятки.

— Порой ты жалишь как змея, — заметил он. — Хочешь знать правду? Ну, тогда слушай. Добрые люди давно уже платят викингам, чтобы те оставили их в покое. И если я плачу своему брату из Оркни дань, чтобы сохранить мир на побережье, то это тебя не касается.

— Нет, меня касается то, что мой муж сначала подкупает, а потом убивает наших соседей викингов!

— Тебя раньше это волновало? Дань, уплаченная сегодня, была обещана Гиллекомганом человеку Торфина еще несколько месяцев тому назад, — сухо сказал он. — Торфин прибыл вместе с ним, чтобы все уладить. Если бы я отказался выплатить дань, меня бы убили. Зато теперь викинги знают, как будет вести дела новый Морей. Жадюга, угрожавший мне и моим близким, мертв. А мы с Торфином договорились о новых условиях, включающих продолжение выплаты дани за сохранение мира на побережье Морея.