– Весьма благодарен и за это тоже. Надеюсь, мы еще увидимся?

Олегов кисло сказал, что вполне вероятно.

– Приезжайте! – в один голос подхватили жена и дети.

– Очень возможно, – пообещал Коломенцев.

Сопровождаемый Егором, гость двинулся к выходу.

– Надеюсь, вы на меня не очень обиделись? – вполголоса поинтересовался он.

– Да вроде бы не за что, – попытался отшутиться Олегов.

– Притворяться вы не умеете. И все же прошу прощения. Однако хочу заметить. У каждого человека есть право на собственное мнение. Я немолод, достаточно повидал, и, позвольте вас уверить, значительно лучше, если удается сразу составить мнение о человеке. Звучит, конечно, банально, однако соответствует сути. А что касается тетрадей, вы даже не представляете, насколько они интересны для знатока. Для меня то есть. Еще раз прошу извинить. – И он протянул Егору руку.

Тот, хоть и без особого жара, охотно пожал ее, надеясь, что больше они не увидятся. На том и распрощались.

– Какой приятный человек, – заметила жена сразу после ухода гостя. – Где, интересно, ты с ним познакомился?

Олегов от нечего делать стал рассказывать об обстоятельствах своего знакомства с Коломенцевым, потом вкратце пересказал услышанное в поезде.

– Сразу видно: не наш Ванька! – прокомментировала Людмила.

– Он мне не понравился, – высказал свое мнение Егор. – Чопорный, манерный… И, кажется, лицемерный.

– Не знаю, не знаю… – насмешливо протянула жена. – По-моему, напраслину возводишь на человека. Привыкли вы там, на своем историческом факультете, на каждого штампы ставить. Вполне приличный дядька. Жаль, что не молод.

– Что это значит?! – вскинулся Егор.

– Да ничего особенного, – спокойно ответила Людмила и вернулась к варке варенья, а вконец расстроенный Егор некоторое время слонялся по двору, а потом завалился спать.

Почти в самом центре Москвы, среди путаниц улочек и переулков стоял не очень большой двухэтажный, в псевдоклассическом стиле, дом с четырьмя колоннами. Скорее всего некогда в доме обитала дворянская фамилия, так сказать, «средней руки».

В конце 50-х подобных строений в Москве имелось значительно больше, чем сейчас. Реконструкция столицы еще в полной мере не коснулась их. Возле входа в здание на стене висела скромная табличка «Лаборатория по исследованию ассоциативных реакций». Особнячок стоял в глубине двора, заслоненный от улицы солидным серым пятиэтажным зданием, построенным скорее всего в конце 30-х годов и напоминающим увеличенный в сотни раз строительный шлакоблок. Вокруг псевдоклассического домика располагались остатки не то парка, не то сада: громадные липы и буйно разросшиеся кусты сирени. Несколько одичавших яблонь дополняли картину. Если бы, скажем, любопытствующий прохожий вдруг остановился перед домиком с колоннами, заинтересовавшись непонятным названием учреждения, и заглянул бы внутрь, то он в лучшем случае был бы остановлен немногословным вахтером и вежливо выпровожен вон. Но случайных прохожих здесь отродясь не бывало.

На втором этаже располагался кабинет руководителя этой загадочной лаборатории – довольно просторное помещение, обставленное неброско, но солидно.

Длинный стол в виде буквы «Т» предполагал проведение совещаний; два основательных кожаных кресла перед низким темного дуба столиком с хрустальной пепельницей посередине намекали на происходящие здесь время от времени задушевные беседы, а поистине огромный кожаный диван, на котором имелась пара подушек-думок, заставлял заподозрить, что время от времени хозяин кабинета ночует на работе.

На стенах кабинета имелись три портрета весьма известных личностей. Прямо над стулом хозяина кабинета висел Никита Сергеевич Хрущев. По правую и по левую руку от руководителя партии и правительства располагались портреты Феликса Эдмундовича Дзержинского и Ивана Петровича Павлова. Лица обоих были украшены усами и бородами, только у Железного Феликса бородка была клинышком, а у великого физиолога – лопатой. Рыцарь революции имел взгляд суровый и пронизывающий, но и Нобелевский лауреат не тушевался, взирал на своего визави достаточно твердо и даже как бы сердито.

В кабинете в кожаных креслах двое – сам заведующий лабораторией и молодой человек лет тридцати пяти.

– Значит, так, Валерий Яковлевич, – сказал зав. лабораторией, – решил я дать вам одно заданьице.

Валерий Яковлевич выжидающе смотрел на начальника, показывая своим видом, что весь – внимание. Ему было не более двадцати пяти. Открытое курносое лицо усеяно веснушками, рыжеватые волосы коротко подстрижены, пухлые губы готовы вот-вот улыбнуться. Молодой человек располагал к себе с первого взгляда.

– Придется тебе, Валера, поехать в Тихореченск, – переходя с официального на доверительный тон, сказал зав. лабораторией. – Открылись новые обстоятельства, связанные с этим городом. Именно по нашему профилю. Довольно интересная история. – Он похлопал по лежащей на столике картонной папке. – Не так давно к нам поступил материал от чешских товарищей. Собственно говоря, это совсем небольшой документ – рапорт, предназначенный для одного гитлеровца – оберштурмбаннфюрера СС Отто Рана. В папке – перевод.

Зав. лабораторией замолчал, заглянул в папку, некоторое время изучал машинописный текст.

– Так вот, – продолжил он, – содержание документа довольно туманно. Видимо, тот, кто писал донесение, и тот, кому оно предназначалось, хорошо знали, о чем идет речь, и поэтому не детализировали.

Кстати, оригинал написан от руки. Да! В тексте говорится, что операция проходит согласно плану. Близнецы отправились в дальний путь. Сопровождает их Пеликан. Пункт назначения – город Тихореченск в России. На первый взгляд, речь идет о засылке очередных шпионов. Но не так все просто. Во-первых, кто такой Отто Ран? Личность в общем-то известная. Этот эсэсовец являлся специалистом по оккультизму. Как ты знаешь, нацисты весьма рьяно интересовались подобными вещами. Внутри самого СС существовала еще более тайная организация «Аненэрбе», в переводе – наследие предков, напоминавшая по своей структуре рыцарский орден. То же деление – оруженосцы, рыцари, сенешали… Клятвы на крови, руны, культ Вотана, ну и все такое.

Отто Ран занимался проблемой Грааля. Смешно даже – лагеря уничтожения и Грааль. Но для них, видимо, все это было вполне серьезно. Из текста ясно, что близнецы – дети, причем очень маленькие. Что это за миссия – неясно. Можно только понять: кроме упомянутого Пеликана в перевозке детей в Россию принимало участие еще несколько человек. И сам автор, он подписался – Аргонавт, тоже отправился в далекое путешествие вслед за близнецами.

Донесение, как видно, не попало по назначению. Дело в том, что Отто Ран погиб в конце 1939 года, а донесение датировано июлем того же года. Само же донесение было найдено в Праге при ремонтных работах в сейфе, находившемся в стене старого дома. Кто конкретно жил в этом доме, установить не удалось. Донесение, конечно, весьма туманно, но в тексте, кроме пункта назначения, имеется и вполне конкретный адресат, семейство Десантовых, проживающее в Тихореченске. Именно они и должны организовать встречу близнецов и сопровождающих. И еще. Как явствует из текста донесения, вся акция организована розенкрейцерами, а Пеликан носит довольно высокую степень посвящения, он – рыцарь, то есть принадлежит к руководству организации.

– Но ведь розенкрейцеры – это что-то мифическое, – удивленно спросил Валера.

– Вполне реальные организации. Возродились в середине девятнадцатого века и сейчас существуют по всему миру. Суть не в этом. Ты представь! Идет война, вся Европа пылает, танки, пушки… Словом, кошмар! И вдруг неких детей везут через этот пылающий ад в глубину России. Для чего? Почему именно в Тихореченск? Теперь. К этому весьма странному делу причастны нацисты, причем не они его организуют, а, так сказать, лишь держат на контроле. Для чего? Теперь о семействе Десантовых. Кто это?

Резидентура нацистов? Какие-то сектанты? Или вовсе случайные люди? И еще. Буквально на днях из Тихореченска поступило сообщение, что некий сотрудник истфака местного пединститута вдруг ни с того ни с сего заинтересовался розенкрейцерами. С чего бы это? Данные об этом гражданине тоже в папке. Дело мне представляется весьма интересным. А тебе и карты в руки. Занимайся, распутывай… Возьми папку, ознакомься с донесением. Поработай в библиотеке, подними фактуру по этим самым розенкрейцерам, загляни в архив, а потом выезжай в Тихореченск и проводи работу на месте. Все!