Несмотря на то, что мы счастливо проводили время, я не могла выбросить Лидию из головы, и когда Джон сказал мне: «У вас спальня Лидии!» — мне показалось, что я ощущаю ее там, и раз или два она мне снилась.

Мне казалось, что во сне я слышу ее голос: «Ты не должна обо мне беспокоиться, Корделия, я мертва».

Я проснулась, и эти слова продолжали звучать в моих ушах. Легкие занавески развевались за окном, поскольку поднялся ветер, а окно было распахнуто. Резко вырванная из сна, я вообразила, что там стоит привидение.

— Лидия! — воскликнула я и села в постели. Потом я поняла, что это, и, встав, полуприкрыла окно. Было довольно прохладно.

Я вернулась в постель, но уснуть не могла. Я переживала заново давние дни, вспоминая Лидию.

Но утром я о ней забыла, вышла в поле и смеялась вместе со всеми.

Джон приехал в Лондон с нами. Он направился в Кенсингтон после того, как посадил нас на поезд в Молденбери.

— Это была чудесная неделя, — сказала Тереза. — О, Джон мне так нравится.

Наши каникулы подходили к концу. На следующий день мы с Терезой должны были уезжать в Колби.

В эту последнюю ночь, после того как все разошлись, тетя Пэтти пришла ко мне в комнату с одной из своих бесед.

— В конце концов это оказались очень счастливые каникулы, — сказала она. — Маркемы мне понравились.

— Да, такая милая семья. Конечно, они все ощущают потерю Лидии.

Несколько мгновений тетя Пэтти молчала. Потом сказала:

— Думаю, Джон Маркем на полпути к тому, чтобы в тебя влюбиться, Корделия.

— О, тетя Пэтти, я знаю его так мало. Вы очень романтичны.

— Я знаю, что ты считаешь меня в этих делах полной невеждой, потому что я живущая в деревне старая дева. Но я ведь читаю свои трехтомные романы, и то, что в них происходит, открывает глаза даже глупой старой холостячке вроде меня.

Я обхватила ее руками и поцеловала.

— Я не позволяю делать о вас уничижительных замечаний, даже если вы сами их произносите.

— Это был такой милый дом, — она выглядела несколько мечтательно. — Я часто думаю о том, как бы ты вышла замуж и у тебя были бы детки. Ты знаешь, мне бы очень хотелось малышей.

— О дорогая тетя Пэтти. Мне очень жаль, что я не могу вам угодить.

— Когда-нибудь ты это сделаешь, не сомневаюсь. Просто я думала о том, какая это милая семья… как там все по-дружески и легко со всеми ладить. Я думаю, Джон Маркем такой хороший человек. Ему можно довериться. Ты бы знала, что на него всегда можно положиться при необходимости… что он поступит наилучшим образом.

— Я уверена, что это все так.

— Смею сказать, мы будем теперь его видеть больше.

Я засмеялась.

— Вы лелеете романтические мечты, тетя Пэтти.

— Думаешь, это всего лишь мечты? Я вижу признаки. Ты улыбаешься. Это потому, что ты думаешь о моей нехватке опыта в такого рода делах. Я не совсем невежественна. Было время, когда я могла выйти замуж… только все пошло не так.

— Вы никогда мне не говорили.

— Об этом не стоило говорить. Он встретил другую.

— Какой он, должно быть, глупец.

— Кажется, он был очень счастлив. Жизнь в том, чтобы выбрать правильный путь в подходящий момент. Момент очень важен… случайность тоже… они должны совпасть. Важно узнать счастливую случайность, когда еще есть время. Корделия, когда подойдет момент, ты должна будешь сделать правильный выбор. Спокойной ночи, драгоценное мое дитя.

Она крепко прижала меня к себе.

— Я всегда утешалась, когда вы вот так меня обнимали, — сказала я. — Вы сделали это, когда я приехала в первый раз. Я помню шляпу и запах лаванды… и тогда все было таким же.

— И всегда будет, Корделия, — сказала она. Потом она поцеловала меня и вышла.

Новый семестр начался. Дейзи созвала обычное предварительное совещание перед занятиями, и мы все собрались в ее кабинете.

— Мы сделаем все возможное, — заявила она, — чтобы забыть происшедшее в прошлом семестре. Девушки должны находиться под более строгим надзором, когда они вне стен… даже во время конных прогулок. Еще хорошо, что вовлеченной в это событие оказалась Фиона Веррингер и что в конце концов она сбежала из собственного дома, а не из школы. Если бы это был кто-то другой, могли бы быть неприятные осложнения с родителями. Однако мы должны предотвратить подобные происшествия. Со слов сэра Джейсона Веррингера я поняла, что он не имеет понятия о местопребывании Фионы и ее мужа, хотя он даже поехал на континент, пытаясь их разыскать. Что ж, будем надеяться на более мирный семестр. Мы не хотим, чтобы среди девушек было слишком много сплетен. Об этом инциденте говорить не следует. Девочки склонны восхищаться теми, кто совершает глупости. Еще один побег был бы катастрофой для школы. Таким образом… это дело закрыто. Было бы неплохо для начала нацелить наших учениц на подготовку к рождественским забавам. Может показаться, что рано думать об этом, но это займет девушкам головы. Скажем, сцены из Шекспира… маленькие отрывки, которые они могли бы сыграть перед всей школой. Это вызовет возбуждение и игру воображения. Мисс Грант, я помещаю Шарлотту Маккей в одну комнату с Юджини Веррингер. Они с самого начала были вместе и дружили. Я думаю, это поможет Юджини. Должно быть, ей недостает сестры. Она провела каникулы в доме Маккеев близ Бервика. Я не хочу, чтобы Юджини слишком тосковала по сестре. Это было хорошей идеей позволить ей уехать к Маккеям, лучше, чем оставаться в Холле, где все напоминало бы о том, что ее сестры там нет. У нас новая девушка, Маргарет Кийз. Она кажется милым созданием. Она будет жить с Патрицией Картрайт.

Дейзи продолжала обсуждать другие аспекты семестра и в конце концов отпустила нас, чтобы мы могли пойти в свои комнаты «устроиться», как она это назвала.

В этот вечер я делала свой обход. Все были в постелях и казались достаточно смирными, даже Шарлотта и Юджини, хотя Шарлотта и наградила меня торжествующим взглядом, словно чтобы напомнить мне о той первой ночи в школе, когда у нас были осложнения из-за того, кто в чьей комнате будет спать.

Первые несколько дней прошли без происшествий, пока однажды ночью меня не разбудил кто-то, стоящий у моей постели, и я не услышала голос, который с нетерпением произносил: «Мисс Грант, мисс Грант!» Я подскочила. Это оказалась Шарлотта.

— Шарлотта! — воскликнула я. — Что случилось?

— Юджини, — сказала она. — Ей плохо.

Я поспешно надела халат и тапочки и последовала за ней. Юджини лежала на спине и была очень бледна; на лбу у нее выступили капельки пота. Он был холодным и липким на ощупь. Я сказала:

— Сейчас же иди к мисс Хетерингтон. Шарлотта, которая казалась по-настоящему испуганной, быстро повиновалась.

Вскоре Дейзи появилась у постели, ее седые волосы, заплетенные в две косы, были перевязаны бледно-голубой лентой, но выглядела она такой же хозяйкой положения, как и всегда.

— Юджини больна? — спросила она и склонилась над девушкой.

— Думаете, нужно позвать доктора? — спросила я. Она покачала головой.

— Пока нет. Вероятно, это просто печеночная колика. Не нужно, чтобы девушки узнали. Они так все преувеличивают. В моей комнате есть нюхательные соли. Будьте любезны, сходите и принесите, Шарлотта. В буфете справа.

Шарлотта ушла.

— Вероятно, она что-нибудь съела, что ей не подходит, — сказала Дейзи. — Время от времени это бывает. Что у них было на ужин?

— Рыба. А потом молоко и печенье перед сном.

— Должно быть, это рыба. Подождем полчаса. Если к тому времени ей не станет лучше, я приглашу доктора.

Шарлотта вернулась с нюхательными солями.

— Ну вот, — сказала Дейзи, — так оно лучше.

Юджини открыла глаза.

— Теперь вы лучше себя чувствуете, моя дорогая? — спросила Дейзи своим решительным голосом, который требовал утвердительного ответа.

— Да, мисс Хетерингтон.

— Вы почувствовали себя плохо, не так ли?