Литмир - Электронная Библиотека

— Вы действительно очень хорошо рассказали историю, — сказала я. — Я как будто была там, видела этого молодого человека и развязку.

— Извиняет это нас?

— Конечно нет.

— Я полагал, что если у нас в крови дьявол, нам должно полагаться некоторое снисхождение.

— Думаю, подобные легенды связаны с большинством семей, которые могут проследить свою линию в далекое прошлое. Мне кажется, нечто подобное говорилось об Анжуйской линии, из которой произошло так много наших королей.

— История передавалась из поколения в поколение.

— И все вы, несомненно, считали, что должны жить в соответствии с ней.

— Похоже, нам для этого не надо было сильно стараться. Но я хотел, чтобы вы поняли, что когда мы плохо поступаем, это не совсем наша вина.

Что он хотел сказать? Что способен на безжалостный акт? Убийство? Я не могла выбросить из головы эту нежеланную жену, которая лежала на подушках, и о пузырьке со смертельной дозой опиевой настойки в руках ее мужа. Дал ли он ей выпить ее?

— Вы задумчивы, — сказал он. — Вы думаете о том, что не принимаете мои извинения.

— Вы правы, — ответила я. — Не принимаю.

Он вздохнул.

— Я знал, что не примете, но все равно хотел объяснить. Какая райская ночь! В воздухе запах цветов, и вы так прекрасны, Корделия.

— Это оттого, что уже почти темно.

— Вы всегда казались мне прекрасной и при ярком солнечном свете.

— Полагаю, мне пора попрощаться и поблагодарить за очень хороший обед.

— Нет еще, — сказал он. — Это такой чудесный вечер. Как тихо! Ни дуновения ветерка. Такое бывает чрезвычайно редко, и было бы просто стыдно не воспользоваться моментом. Вы отвергаете мою мистику. Но у многих людей в жизни есть элемент мистики. А у вас?

Я молчала. Он снова отправил мои мысли на то суффолкское кладбище, и прежде чем я успела себя остановить, я уже говорила:

— Со мной случилось нечто странное… однажды.

— Да? — он нетерпеливо склонился вперед.

— Я мало об этом говорила даже своей тете.

— Скажите мне.

— Это кажется просто абсурдным. Все произошло, когда мы были в Шаффенбрюккене. Нас было четверо, и мы услышали, что если сядем под одним деревом… определенным деревом… в лесу в определенное время… в полнолуние, а это как раз был период Охотничьей луны, которая считалась особенно подходящей… Ну, мы узнали, что если сядем под этим дубом, то сможем увидеть мужчину, за которого выйдем замуж. Вы знаете, какими глупыми бывают девушки.

— Я не думаю, что это глупо. Я считаю, было бы показателем очень летаргического и нелюбопытного ума, если бы человек не хотел увидеть свою будущую пару.

— Вот мы и пошли, и встретили мужчину…

— Высокий, темноволосый и красивый.

— Высокий, светловолосый и красивый на самом деле. И казался он странным, отстраненным — может быть из-за легенды. Мы поговорили с ним немного, а потом вернулись в школу.

— И это все?

— Нет, я снова его увидела. Это было в поезде по дороге домой в Англию… просто он мельком появился и исчез. Потом он был на пароме через пролив. Я в полудреме сидела на палубе: видите ли, было около полуночи, и потом… как мне показалось, он внезапно оказался рядом со мной. Мы разговаривали, и я полагаю, что была очень сонной, потому что когда я открыла глаза, его не было.

— Растворился в клубе дыма?

— Нет… просто ушел… естественным путем. Я снова видела его возле Грантли Мэнор, где мы тогда жили. Он говорил со мной, и я узнала его имя. Он сказал, что навестит нас, но не пришел. Потом… и вот это уже действительно странно, я поехала в то место, где, как он сказал, он живет, и нашла дом. Он сгорел больше двадцати лет назад. Я видела его имя на могильном камне. Вам это не кажется столь же странным, сколь интриги вашей семьи с дьяволом?

— Не казалось… пока вы не дошли до того момента, как вы посетили место, где он должен был предположительно жить. Это очень странно, должен согласиться. Остальное просто. В лес он пришел случайно. Вы наделили его всеми благородными и несколько сверхъестественными качествами, потому что молоды и впечатлительны и поверили легенде. Вы произвели на него впечатление, что нисколько меня не удивляет. Он увидел вас во время путешествия. Он сел рядом с вами и заговорил, но потом его совесть сразила его. Дома его ждала жена и шестеро детей. Так что он незаметно улизнул. Потом он не смог справиться с искушением снова вас увидеть, вот и подстерег вас. Он должен был нанести визит вам и вашей тете, а потом его лучшие чувства снова восторжествовали, и он отправился домой к семье. Я засмеялась.

— В каком-то отношении это звучит правдоподобно, но не объясняет имя на могильной плите.

— Он выбрал имя наугад, не желая называть вам свое собственное из страха, что слушок о его похождениях достигнет ушей его любезной и верной жены, которая его ждет. А теперь если я приму вашу встречу с мистическим незнакомцем, вы должны принять моего сатанинского предка.

— Не знаю, зачем я вам это говорю. Я никому раньше не рассказывала.

— Это все ночь… ночь для доверительных бесед. Вы это ощущаете? Чем темнее становится, тем яснее я вижу в вашей душе… а вы в моей.

— Но какое может этому быть объяснение?

— Вы разговаривали с привидением… или с человеком, который действовал как привидение. Знаете, люди совершают странные поступки.

— Я уверена, что существует логическое объяснение вашей истории… и моей.

— Возможно, мы найдем ответ на вашу. Моя несколько слишком давняя, чтобы что-то доказать, кроме того, что наши деяния — живое свидетельство существования нашего прародителя.

Я обнаружила, что снова смеюсь. Портвейн крепок, подумала я, сознавая приятную усталость и некоторое ощущение, что не хочу пока еще, чтобы этот вечер кончался.

Он сказал, словно читая мои мысли:

— Я сегодня очень счастлив. Хочется, чтобы это продолжалось и продолжалось. Знаете, Корделия, я ведь нечасто бываю так счастлив.

— Я всегда считала, что истинное счастье приходит в служении другим.

— Вижу, тут проглядывают предки-миссионеры.

— Я знаю, что это звучит сентенциозно, но я уверена, что это верно. Самая счастливая личность, какую я только знала, — моя тетя, и если вдуматься, она всегда бессознательно что-то делает для чьей-то пользы.

— Я хочу с ней познакомиться.

— Сомневаюсь, что это когда-либо произойдет.

— Конечно, произойдет, — сказал он, — поскольку мы с вами будем… друзьями.

— Вы так думаете? У меня такое чувство, что это единичный случай. Мы сидим здесь в темноте, над нами горят звезды, воздух благоухает цветами, и это все оказывает на нас свое действие. Мы берем слишком многое… слишком свободно… Возможно, завтра мы пожалеем о том, что сказали сегодня.

— Я ни о чем не буду сожалеть. Для вас, Корделия, жизнь была гладкой с тех пор, как вы избавились от своих миссионеров. Крестная-фея в образе тетушки обеспечила вам платье, чтобы вы могли идти на бал; она превратила тыкву в карету, а крыс в лошадей. Золушка Корделия едет на бал. Она как раз встречает Принца, и он не неуловимый дух, который оказывается всего лишь именем на могильном камне. Вы ведь знаете это, Корделия, не так ли?

— Ваши метафоры принимают столь неожиданный поворот, что они меня возвращают к реальности и напоминают, что пора желать доброй ночи.

— Видите ли, — настойчиво продолжал он, — у меня не было сказочной крестной. Детство мое было суровым. Нужно было все время быть на высоте. Нежности не было… никогда. Гувернеры должны были добиваться результатов. Наказание было всегда… в основном физическое. Я жил в тюрьме… как тот молодой человек, который потом оказался дьяволом. Я был необуздан, предприимчив, часто опасен, всегда в поисках чего-то. Не знаю, чего. Но, кажется, начинаю понимать. Потом я отправился в Оксфорд и вел там разгульный образ жизни, потому что считал, что ответ в этом. Меня женили… очень молодым… на подходящей молодой девушке, которая так же мало знала о жизни, как и я. Я должен был выполнить свой долг — тот же самый, что и моя уродливая прародительница. Я должен был произвести на свет мальчика. Мой брат женился молодым. Как вам известно, у него было две девочки. Мне же не досталось ничего, и с моей женой через три месяца после нашей свадьбы произошел несчастный случай во время верховой езды, после чего она не могла иметь детей. Не скажу, чтобы я был несчастен, но раздражен, вечно… неудовлетворен. Она умерла. Мы похоронили ее в тот день, когда вы приехали.

32
{"b":"12162","o":1}