– Ежели чиво, собственноручно расстреляю! С этим у нас строго, вы уж не сумлевайтесь!
– Не сумлеваюсь, - лениво махнул рукой Мишка, - только заткнись и отвечай на вопросы...
– Всегда рад посодействовать! - испуганно пролепетел Петраков.
– Где у вас списки арестованных?
– В архиве...
– Тащи за два последних дня! И поживей там!
С лестницы послышались торопливые шаги и в холл вкатился этакий колобок с масляной физиономией начальника продуктового склада, лет тридцати и глазами кокаиниста.
– Здравствуйте, дорогие товарищи! - протягивая руки он кинулся к нам.
Мишутка заложил руки за спину.
– Ты кто?
– Войков Петр Лазаревич - комиссар снабжения Уральской области!
– И чем ты тут снабжаешь? Триппером? Где эта проститутка?
– Какая проститутка, товарищи?
– Буфетчица!
– Звали, Петр Лазаревич? - в зале появилась разбитная полуголая деваха.
Я заметил у Миньки загорелись глазки, вздохнул, пора выступить и мне.
– Уберите это! - сказал я, указывая на нее. -Петраков, ты где там застрял?
Сладкая парочка убежала за колоннаду, и пропала во внутренних помещениях.
Петраков появился сразу, с громадной амбарной книгой под мышкой, видимо ждал пока Войков покинет холл, начальство все же, мы уедем, а ему оставаться.
– Давай сюда! - подскочил Мишка, быстро перелистал страницы.
– Так!- его голос сломался. - Где мой узник? Он же арестант?
Он бросил книгу на пол.
– Где он?!!
– Как его фамилия? - спросил напуганный Петраков,
– Польковский Станислав Александрович! Покажи мне его!
Петраков поднял книгу и стал перелистывать страницы, бормоча под нос:
– Польковский, Пальковский... Вот, нашел!
Мы с Мишкой уткнулись в книгу, палец Петракова показывал на строчку с корявыми буквами: Пальтоцкий С.А.
– Он, он! - повторял Петраков - это венгр Андраш писал! Он вечно все путает...
– Стоп! - остановил его Мишка - Где он сейчас?
– Андраш?
– На кой ... мне сдался твой Андраш?
– А-а ! Тогда должно в подвале.
– Веди, мать твою...
– Сидорчук!- позвал Петраков толстого надзирателя-конвоира - Где тут у нас Пальковский или Пальтоцкий? За ним товарищи пришли! Из Москвы!
– В карцере сидит, товарищ полномочный! Обзывается!
– Открывай!
Сидорчук загремел ключами.
– Это ты, толстая крыса? - послышался из-за двери глухой голос Стаса, -Я думал ты уже давно на вокзале, вместе со всей вашей коммунистической ... !
– Видите, он опять!- дверь открылась.
– Станислав Александрович, - Мишка встал в проходе чтобы свет из коридора падал на его лицо - мы приносим извинения за доставленное неудобство, соблаговолите выйти на свет божий, вы свободны!
– Звучит как музыка!- Стас появился в дверях, -Можно я этому хорьку в глаз дам?
– Нехорошо обижать животных, а еще образованный человек! - сказал я. -Пошли Стас, не задерживай! - шепнул я ему. -У нас еще дел полно, это у тебя никаких.
– Петраков! - сказал Мишка.
– Я!
– Ты это... про вокзал слышал?
– Так точно, товарищ главный уполномоченный!
– Это очень хороший совет, Петраков!
Когда мы уходили, мне показалось что он побежал собираться, на вокзал.
– От судьбы все равно не убежишь... - это я просто подумал так, выходя на темную пустынную улицу, а Мишка уже свистел как Соловей-разбойник, и был слышен топот сбившихся подков нашей лошадки.
Виктор только хмыкнул одобрительно увидев нас втроем, а Сашка тут же вообразил нас героями побывавшими в стане врагов, и вернувшихся с победой.
Впрочем глядя на Мишку, как он пузырится, я и сам чуть было не поверил в это.
Праздники и всенародные гулянья намеченные Ольгой я отменил, до утра нам было нужно сотворить чудо.
– Давай Суслик! Приведи все двенадцать манекенов в рабочее состояние, час пробил! - надо было конечно добавить про благодарное человечество, которое естественно нас не забудет, или о том что отступать некуда... и так далее, а что тогда Мишутка Олин будет делать на пенсии?
Помню мне по е-мэйлу пришло письмо от каких-то сектантов, о том что кто-то, где-то страдал за меня и любит меня, а я должен поэтому перепечатать это письмо сто раз и послать своим знакомым, и будет мне тогда счастье, а если я этого не сделаю, то будет мне такое несчастье, что лучше и не говорить.
Показал я его Миньке, и пошел на кухню, чайник ставить... Возвращаюсь, а он довольный как таракан.
– Послал! - говорит.
Оказывается всем кто у меня в адресной книге компьютера, он послал сообщение:
" Дорогой друг!(подруга) Если вы верите, что Христос любит вас, то дойдите до магазина и купите водки (два экземпляра), одну можете выпить сами, а вторую принесите по адресу: (мой адрес!) к 18:00 сего дня, и будет вам счастье!"
Я отругал его конечно, но не придал особого значения, мало-ли спама по сети ходит?
А вечером я принимал гостей и ругался, шестнадцать человек приперлись за счастьем, и вы знаете, многие его нашли! Такой вот он выдумщик.
Дом Ипатьева ночью выглядел как и все другие дома в Екатеринбурге, я так и не понял, по каким приметам Вик нашел его среди сотен других, двухэтажный особняк он стоял немного на отшибе, и был окружен высоким сплошным забором из горбыля. Вик показал пулеметные точки, с которых расстреляли их отряд, поэтому я решил пустить вперед Мишку со свистком Василия Блаженного, хорошо что его невозможно было запретить, а может они не знали?
– Морозь всех Мишутка - говорил я, подавая ему спецштаны и пиджак выстиранные Ольгой. -Чем больше-тем лучше! Потом разберемся.
Ольга скакала вокруг, и хотела пойти с ним, но надо было сделать все тихо, очень тихо, так чтобы никто даже не догадался, что кто-то был здесь. Поэтому отказал наотрез.
– Но мне тоже интересно! - привела она последний довод.
Скромная Даша сидела здесь же и делала послушный вид, ей тоже было интересно.
В конце-концов притащилась Ирина Андреевна и завела старую песню о том что их тут не любят, а вот если бы любили, так непременно бы спустили их всех на лифте, посмотреть на Государя Императора, Императрицу и их замечательных деток. Потом приковылял Стас с красными глазами и своим семейством, на что Минька заявил, что хорошие родители всегда укладывают детей ночью спать, а эти не укладывают, поэтому наверное зря мы освободили такого плохого родителя из грязных лап международного коммунизма, а также товарища Либермана. Тут все заорали что никакого Либермана там не было, а был Войков, на что грубый Минька сказал:
– А какая на хрен разница?
С этим все согласились, только баронесса накапала на Мишку, что тот ругается при детях.
– Которым пора спать!
– Разве уснешь в таком бардаке? - заорал Стас.
Я понял что это надо заканчивать, все взвинчены до невозможности, а истерики надо пресекать.
– Все развернулись и по каютам! Ольга первая! - сказал я строгим голосом.
– Вик и Саша, проследите! Особенно за баронессой, раз уж ее жених спит на часах.
Ирина гордо задрала голову и ушла, сказав вполголоса что-то вроде "Держиморда!" на прощанье, за ней потянулись остальные.
– Слава тебе Господи, что я имею двух приличных солдат! - вздохнул я.
– Почему двух? - удивился Мишка.
– Потому что я тебя не считаю! - я снял свисток с шеи и надел на Минькину.
– Ныряй давай, время!
– У Суслика все готово?
– Готово, готово! Я же здесь!
– Вот поэтому я и беспокоюсь... - непонятно заметил он.
Он встал на лифт, его макушка уткнулась мне в нос.
– Чем пахнет?
– Как всегда, поросенком!
– Ну смотри, я тебе верю!
Вместо ответа я нажал на кнопку и Мишка провалился.
Следующие пол-часа я сидел у открытого люка и ждал... пока не заработал подьемный механизм.
