По правде говоря, я был вроде как разочарован, узнав, что ей так нравится в новой школе. Она впервые пошла в школу в Нью-Йорке. Я надеялся видеться с нею почаще. Это был пансион в Бруклине, они с Талией ходили туда вдвоем. Это было достаточно близко от лагеря полукровок, так что Хирон мог им помочь, если что. Школа была только для девочек, а я учился в средней школе номер 54 на Манхэттене, так что я с ними почти не виделся.

– Ага, ну да, круто, – сказал я. – Так ты там до конца года пробудешь, да?

Аннабет помрачнела:

– Ну да, может быть, если только не…

– Эй! – окликнула нас Талия. Она танцевала медленный танец в паре с Гроувером. Сатир спотыкался, пинал Талию в голени и выглядел так, словно мечтает умереть. Ну что ж, у него ноги фальшивые. Хоть какое-то оправдание его неуклюжести. У меня и того нет.

– Танцуйте, ребята! – потребовала Талия. – А то стоите там, как придурки!

Я нервно взглянул на Аннабет, потом на стайки девчонок, шныряющие по залу.

– Ну? – сказала Аннабет.

– А… а кого же мне пригласить?

Она ткнула меня в живот:

– Меня, рыбьи мозги!

– А-а… Ага, ладно.

Мы вышли на танцпол, и я огляделся, чтобы выяснить, как дела у Талии с Гроувером. Я положил одну руку на бедро Аннабет, а она ухватила меня за вторую, как дзюдоист, собирающийся провести бросок.

– Не бойся, я тебя не укушу, – сказала она. – Серьезно, Перси! Вас что, в школе танцам не учат, что ли?

Некоторое время мы неуклюже топтались по танцполу. Я пытался думать о всякой ерунде: о бумажных лентах, о миске с пуншем – о чем угодно, кроме того, что Аннабет выше меня, а руки у меня потные и, наверно, очень грубые и я все время наступаю ей на ноги.

– А о чем ты сейчас говорила? – спросил я. – У тебя неприятности в школе или типа того…

Она стиснула губы:

– Да не в школе, а с отцом.

– Ой-ой! – Я знал, что с отцом у нее отношения не фонтан. – А я думал, вы вроде как помирились… Это опять из-за мачехи?

Аннабет вздохнула:

– Он решил переехать. Стоило мне прижиться в Нью-Йорке, как он нашел эту дурацкую новую работу – исследования для книги о Первой мировой войне. В Сан-Франциско!

Она сказала это таким тоном, будто речь шла о Полях Наказаний или штанах Аида.

– И он хочет, чтобы ты переехала вместе с ним?

– На другой конец страны! – с несчастным видом сказала она. – А в Сан-Франциско полукровки вообще жить не могут! Можно подумать, он не знает.

– А что такое? Почему?

Аннабет закатила глаза. Кажется, она решила, что я придуриваюсь.

– Ну как же! Это же прямо там!

– А-а, – сказал я. Я понятия не имел, о чем она, но мне не хотелось выглядеть идиотом. – Так ты, значит, вернешься в лагерь, или что?

– Все куда серьезнее, Перси. Я… наверно, мне следует сказать тебе одну вещь.

И вдруг она застыла.

– Они исчезли!

– Что?

Я посмотрел туда же, куда и она. На трибуны. Двоих полукровок, Бьянки и Нико, там больше не было. Дверь рядом с трибунами была широко распахнута. И доктор Терн тоже исчез.

– Надо найти Талию и Гроувера! – Аннабет лихорадочно огляделась. – Куда же они утанцевали? Идем!

Она бросилась сквозь толпу. Я уже хотел было последовать за ней, но тут мне преградила путь толпа девчонок. Я обогнул их, чтобы не оказаться в лентах и помаде, и к тому времени, как я вырвался, Аннабет исчезла. Я развернулся на месте, разыскивая ее, Талию или Гроувера. Но вместо них я увидел то, от чего кровь у меня застыла в жилах.

Метрах в пятнадцати на полу спортзала валялась мешковатая зеленая шапка, совсем как та, что была на Бьянке ди Анджело. И рядом с ней – раскиданные карточки. А потом я мельком увидел доктора Терна. Он торопливо шагал к двери в противоположном конце зала, волоча ребят ди Анджело за шкирки, как котят.

Аннабет я по-прежнему не видел, но она сейчас наверняка пробивается в другую сторону, разыскивая Талию с Гроувером.

Я едва не бросился за ней, а потом подумал: «Постой-ка…»

Я вспомнил, что сказала мне Талия в холле, когда я ее спросил про этот трюк со щелчком: «Разве Хирон тебя этому еще не научил?» И про то, как Гроувер обернулся к ней, рассчитывая, что она все исправит.

Не то чтобы я ей завидовал или что. Талия классная. Она не виновата, что у нее отец Зевс, и все внимание достается ей… Но все-таки не стоит мне бегать к ней с каждой проблемой. А потом, и времени нет. Ребятам ди Анджело грозит опасность. К тому времени, как я отыщу друзей, дети, возможно, уже исчезнут. А то я чудовищ не видел! Сам управлюсь.

Я выхватил из кармана Стремнину и бросился вслед за доктором Терном.

Дверь вела в темный коридор. Впереди послышалось шарканье ног, потом болезненное оханье. Я сорвал со Стремнины колпачок.

Ручка у меня в руках удлинилась, превратившись в бронзовый греческий меч около метра в длину, с обтянутой кожей рукоятью. Клинок чуть светился, отбрасывая золотистый отсвет на ряды шкафчиков.

Я трусцой припустился по коридору, но, когда я добежал до другого конца, там никого не было. Я отворил дверь и снова очутился в холле. Я был совершенно сбит с толку. Доктора Терна я нигде не видел, но на противоположном конце холла стояли брат и сестра ди Анджело. Они глядели прямо на меня, застыв от ужаса.

Я медленно пошел в их сторону, опустив меч к полу:

– Все нормально! Я вам ничего не сделаю.

Они не ответили. В глазах у них стоял страх. Да что с ними такое? И где доктор Терн? Может, почуял присутствие Стремнины и сбежал? Чудовища не выносят оружия из небесной бронзы.

– Меня зовут Перси, – сказал я, стараясь говорить ровным тоном. – Я заберу вас отсюда и помогу переправиться в безопасное место.

Глаза у Бьянки расширились. Она стиснула кулаки. Я только теперь – слишком поздно – осознал, почему она так смотрела. Она не меня боялась. Она пыталась меня предупредить!

Я развернулся и услышал свист. Плечо взорвалось болью. Как будто огромная рука толкнула меня назад и ударила о стену.

Я рубанул мечом – но рубить было некого.

По холлу раскатился холодный смех.

– Да, Персей Джексон! – сказал доктор Терн. Ударение в моей фамилии он сделал на последнем слоге. – Я знаю, кто ты такой!

Я попытался освободить плечо. Моя куртка и рубашка оказались пришпилены к стене каким-то штырем – черным, смахивающим на кинжал, метательным снарядом сантиметров тридцать длиной. Пробив одежду, он оцарапал мне кожу, и порез теперь жгло. Мне уже доводилось испытывать нечто подобное. Яд. Я заставил себя сосредоточиться. Нет, я не вырублюсь!

В нашу сторону теперь двигался черный силуэт. Доктор Терн вступил в полосу тусклого света. Он по-прежнему выглядел как человек, но лицо у него было упыриное. Блестели ровные белые зубы, свет моего меча отражался в разноцветных глазах.

– Спасибо, что вышел из спортзала, – сказал он. – Терпеть не могу школьных дискотек.

Я снова попытался дотянуться до него мечом, но он стоял вне досягаемости. Вжжих! Откуда-то из-за спины доктора Терна вылетел второй черный кинжал. А сам он как будто даже не шевельнулся. Как будто за спиной у него прятался кто-то другой, и он-то и метал ножи.

Рядом вскрикнула Бьянка. Второй шип вонзился в каменную стенку рядом с ней, буквально в сантиметре от ее лица.

– Вы, все трое, пойдете со мной, – сказал доктор Терн. – Тихо. Послушно. Если вы издадите хоть один звук, попытаетесь позвать на помощь или оказать сопротивление, то узнаете, как метко я их метаю.

Не знаю, что за чудовище был доктор Терн, но он был очень проворен.

Может, я бы и сумел защититься, если бы мог привести в действие щит. Достаточно было коснуться своих наручных часов. Но мне же еще надо было защитить ребят ди Анджело, а это другое дело… Я нуждался в помощи, и мне пришел в голову только один способ позвать друзей.

Я зажмурился.

– Ты что делаешь, Джексон? – прошипел доктор Терн. – А ну, живей!