И Алла не сопротивлялась, поглощая телевизионную информацию, а я тем временем печатала, глядя на экран компьютера:
Здравствуй, незнакомец Федор!
«Здравствуйте. В эфире последние новости», – вещал телевизор, сбивая меня с мыслей.
Пишу тебе как раз потому, что ты женат и не скрываешь этого, – общалась я с Виртуальем. – Замужем, но в Интернет пришла не за мужем.
«…Только что, – взволнованно сообщал Алле диктор телевидения, – мы получили информацию о серьезной аварии, произошедшей на скоростной трассе Лимасол – Пафос».
Веемы страшно заняты, я тоже. А круг общения у занятых людей всегда так широк, что оказывается при ближайшем рассмотрении очень-очень узким. Хочу узнать, что такое дружба в виртуальном мире.
«Машина „ягуар“, водитель которой не справился с управлением на скользкой дороге, под проливным дождем, пробила ограждения и, перевернувшись несколько раз, скатилась по пологому склону на дно пересохшей горной реки».
Может быть, Интернет – это и есть тот специальный раствор, некий проявитель человеческих душ, в котором быстрее, чем в жизни, проступают все наши светло-темные очертания…
«…За рулем находился пятидесятилетний киприот, известный адвокат Костас Касулидис, который, по информации, полученной с места аварии, скончался, не приходя в сознание. По информации корреспондента, только что прибывшего на место происшествия, водитель находился в машине один».
… Ты так похож на 44-летнего Федора из Москвы, которого знаю я лично. Трудно поверить, что ты – это он, или он – это ты. Но в жизни случаются и не такие невероятные события. Так или иначе, таинственная незнакомка (а может, и знакомка) ждет тебя за жизненным поворотом.
– Все! Поехали! – сказала я, с удовлетворением нажимая на кнопку «Отправить сообщение».
– Все! Приехали… – обреченно промямлила побледневшая, осунувшаяся как-то сразу Алла Савинова. – Ты слышала?
– Нет. А что? – спросила я, постепенно возвращаясь в реальность.
– Ужас… Касулидис погиб… – прошептала она и прибавила звук телевизора.
«Теперь о погоде…» Картинка в телевизоре сменилась, и другая сказочная тетя, еще прекраснее первой, принялась успокаивать зрителей, только что перепуганных ливнем, скользкой дорогой и произошедшей аварией, ласковыми обещаниями прекрасной погоды на завтрашнее утро.
Мы открыли окно. Действительно шел дождь, решительный, сильный. Плохо, что машины на дороге скользят. Хорошо, что дамбы водой наполняются. А кому-то уже все равно. Только жаль, что Библия осталась на скамейке, и мокнут теперь под ливнем ее страницы, хотя от этого ни капельки не изменится смысл изложенных в ней истин…
Почему, когда у кого-то все прекрасно, кому-то непременно становится очень плохо? Как только где-то что-то начинает складываться, в другом месте тут же все рассыпается на части… Неужели это и есть та самая гармония, без которой немыслима жизнь? Неужели именно этот взаимозачет зла и добра и держит весы времени в равновесии?
Алла резко выключила телевизор. Я подошла к компьютеру.
«Натали. Ваше сообщение „Послание виртуальному Федору“ отправлено», – отчитывался Интернет.
Как похоже на послание Деду Морозу, которое я каждый год оставляла накануне праздника под елочкой. В тех наивных письмах я тоже мечтала о друге. Тогда – о «маленьком, пушистом, с хвостиком», сейчас – о «большом, сильном, заботливом»… В детстве мое желание сбылось все-таки благодаря маме и папе, а сейчас? Прошли годы, неужели я еще верю в чудо, еще более нелепое, чем добрый Дедушка из Лапландии. Кто осуществит мои мечты, если не я сама? Дядюшка Интернет?
Может, и никто. Но как говорит мой наимудрейший папа: Дернул за веревочку – значит, и клубочек распутается, и кончик найдется, главное, держи, не отпускай. Начал дело – считай, половину сделал. Начал дело – уже результат. Вот мы и начали. Вот и поехали. А пока судьба думать будет, позвоню-ка я домой. В гостях хорошо, но долго – плохо. Особенно когда не знаешь, как там дома…
Алла стелила мне постель, а меня не отпускало волнение. Что-то было не так… Да, конечно, было. Костас Касулидис погиб. Несколько часов назад он стоял передо мной, довольный собой и своей жизнью, и вот его нет… Хорошо еще дочь и любовницу успел по домам развезти…
Тревога не отпускала меня, и я позвонила своим на дачу. Никто не поднял трубку. Я набрала номер маминого мобильного телефона, потом папиного, но мне не ответили ни там, ни здесь… Подозрительно как-то… Неужели и там тоже что-то случилось?..
Еле добрела на слабых ногах до своей сумки, вытащила записную книжку, отыскала среди прыгающих перед глазами строчек телефон соседей и наконец услышала на том конце трубки чей-то голос.
– Надежда Григорьевна, это вы? Что там у моих? Что-то никто к телефонам не подходит…
– Наточка, это ты? М-м-м… Даже не знаю, как сказать…
Наша соседка по даче, врач по профессии, женщина целеустремленная и не раздумывающая по пустякам, покашливала в трубку, не находя слов. Прошло полминуты, не больше, но пережить их мне было сложнее, чем всю предыдущую насыщенную приключениями неделю.
– Что? Что случилось? Ну пожалуйста! Скажите же!.. – крикнула я в отчаянии.
– Наточка, ты не волнуйся: все живы, только… Паша сегодня с друзьями на горку бегал на санках кататься, знаешь, снега навалило за ночь…
– Что? Что с ним?
– Съехал как-то неудачно. Об дерево, что ли, стукнулся? Они в больницу поехали, не знаю…
Я была не в силах даже дышать. И Надежда Григорьевна, почувствовав тяжесть моего молчания, бросилась меня успокаивать как могла:
– Я его видела… Там скорее всего просто ушибы, не волнуйся… Они должны вот-вот вернуться…
Я бросила трубку, едва выдавив из себя: «Спасибо, до свидания», – и помчалась в гараж. Понятливая Алла уже вставляла ключ в замок зажигания…
Господи, за что? За что? Что я сделала не так? Пожалуйста, ребеночка моего не трогай, ну пожалуйстааааа!!!
…Мама позвонила мне сама, когда мы уже подъезжали к гостинице, преодолев за пятнадцать минут немыслимое расстояние, будто опаздывали на самолет, который на самом деле не мог вылететь из аэропорта раньше чем завтра в обед, или были автомобилем «скорой помощи», мчавшимся спасать моего сына…
– Мы не хотели тебя срывать, ты прости уж, что не отвечали на твои звонки… – сказала мама, но это были не те слова…
– Мамочка, милая, как он? Что с ним? Да говори же!..
Моя добрая, беззащитная перед жизнью мамуля, как всегда, была собранна в минуты тревог и волнений и отвечала медленно и спокойно:
– Сейчас его осматривает дежурный врач, рентгены сделали. Ничего опасного вроде. Так, ссадины, ушибы. Похоже, и переломов нет. Утром еще профессор посмотрит…
– Мама, я вылетаю завтрашним рейсом. Скажи Пашеньке, поцелуй его…
– Может быть, все обойдется? Подожди, Натка… Отпуск все же…
– Какой отпуск?.. Мамочка, о чем ты? Я прилечу сразу, я бы сейчас отправилась в путь пешком, я бы переплыла это дурацкое море, если бы могла. Ну почему люди не умеют летать? Господи, хорошо еще, что у нас есть телефоны… Мама, он правда жив? Вы там… Господи, да что же это такое?
Мне страшно хотелось плакать, но слезы застряли где-то на полпути, и облегчения не наступало.
– Успокойся, пожалуйста, доченька. Он в порядке. Все будет хорошо. Я тебе перезвоню, как врач выйдет, – сказала мне мама и отключилась.
Хотя до вылета рейса № 508 Ларнака – Москва оставалось еще больше двенадцати часов, я со всех ног бежала собирать чемодан, на ходу выскочив из Аллочкиного «БМВ», потому что очень боялась не успеть…
Спасибо. Кто-то славно позаботился обо мне, в мое отсутствие разобрав все мои вещички до последней, и теперь мне оставалось только покидать их в совершенно пустой чемодан…
Я ворвалась в номер и увидела свой чемодан на кровати, он лежал в ожидании, заботливо раскрытый мне навстречу, а вокруг по всей комнате, отдельно друг от друга, валялось его содержимое.
– Тебя обворовали… Вызываем полицию! – сказала бы Алла, если б узнала.
