– Могу поклясться Законом, что не прикоснусь к тебе. Ты получишь то, в чем нуждаешься, а я – шанс заслужить твое доверие. Нет смысла мучиться только из-за того, что не доверяешь мне.

– А что ты будешь делать?

– То же самое.

– О, – простонала она бессмысленно.

От самой идеи, что может увидеть, как он будет мастурбировать, у нее улетучились все здравые мысли.

– Знаешь, я готов стать на колени, если это поможет тебе решиться. – Его золотые глаза горели ярким огнем, когда смотрели на нее, будто в мире не было зрелища лучше. – Или отдать руку, которую ты мне вернула, – произнес он томно. – Подумай, Марикета, как будет здорово.

Она сама не могла оторвать от него глаз, и ее рука невольно поползла вниз. Он сдвинул брови.

– Ты хор-р-рошая девочка, – прошелестел его голос.

– Начинай, – сказала она, сглатывая.

Он взялся за «молнию» и медленно потянул вниз. Звук оказался на удивление громким в безмолвии пещеры. Макрив действовал очень медленно, словно боялся, что Мари испугается и откажется от того, что они задумали. Ее дыхание участилось.

Краем глаза она заметила какое-то постороннее движение и отвлеклась. По ноге Макрива полз огромный паук, но он не замечал этого, поглощенный видом Марикеты.

Приподнявшись на колени, она протянула руку к пауку, а Макрив подумал, что она тянется к нему, и, ругнувшись под нос, обнял ее за талию. Подставив пауку пальцы, Мари продемонстрировала его Макриву. Он сразу отпустил ее.

Убрав паука, она снова легла.

Он сузил глаза.

– В гробнице тебя напугал скорпион, а паук таких же размеров не пугает?

– Я больше не боюсь насекомых, после того как эти твари ползали по мне…

В темноте, почти три недели.

Губы Мари приоткрылись. Такое своевременное напоминание.

Ушат холодной воды, вылитый на голову, не оказал бы на нее более отрезвляющего действия.

– На самом деле, думаю, – добавила она язвительным тоном, – что инкуби разбавляли ими мою однообразную кровавую диету, так что я привыкла. И как ведьма, видимо, должна чувствовать связь с подобными тварями.

Его лицо погрустнело.

– Ты почти заставил меня забыть, какой ты в действительности, Бауэн Ожесточенный. – Она легла на бок, отвернувшись от него. – Но впредь буду осторожнее.

На следующее утро Мари проснулась, как медведь, потревоженный в зимнюю спячку. Она чувствовала себя не в своей тарелке и была измучена странными потребностями, затмившими телесные желания.

Слепо протирая глаза, она оглядела пещеру, но Макрива не увидела. Он ушел, оставив ей фрукты, но она взглянула на них с ненавистью. Фрукты не являлись основой ее завтрака. Она не пила по утрам кофе, но не могла обходиться без вафель и уже забыла, когда ела их в последний раз.

Еще он оставил ей смену одежды, упаковав все, кроме ее походного снаряжения и предметов личной гигиены. Как будто собирался в походе одевать ее.

Ансамблю не хватало лишь одной вещи: плаща. Впервые за много лет Мари собиралась выйти днем без плаща или чар гламура.

Тревожило ли ее предсказание? Не слишком. Она надеялась, что сможет справиться с «бессмертным воином». Каким образом? Да бросит его.

Почему она так долго этого боялась? Сколько времени потеряла даром, лишая себя пляжа и свиданий. Видя, как она кутается в ярды алой ткани, мужчины думали, что имеют дело с уродливой коротышкой.

Она могла восстановить маскирующий гламур прошлой ночью, но зачем? Лошадку уже вывели из конюшни. К тому же до последнего момента она не представляла, как много сил расходовала на эти чары, пока от них не освободилась. И сразу почувствовала облегчение, будто избавилась от десятифунтового паразита.

Поднявшись, Мари заплела волосы в две косы, чтобы прикрыть уши, чего не делала уже несколько лет. Затем достала из косметички пудреницу с зеркалом, но не для того, чтобы проверить, не опухли ли от вчерашних слез ее глаза. Нет, она хотела исследовать свое открытие.

Глядя в зеркало, прошептала:

– Не зря мне мама говорила…

Когда закончила рифму, ее отражение сменилось образом со сверкающими глазами и летящими волосами. Мари могла колдовать, используя силу другой касты. Потому что… была прорицательницей!

Она решила спросить у зеркала то, что всегда хотела узнать.

– Что означает отметина на моей спине?

– На мертвом языке она означает «королева Отражений».

– Королева?

Ведьма становилась королевой в том случае, если превосходила силой всех остальных ведьм этой стихии. Среди знакомых ведьм Мари не знала ни одной королевы.

– В чем смысл предупреждения рифмы? Чего я не могу знать?

– Я покажу тебе.

Рука всколыхнула зеркальную поверхность – зеркало стало податливым, как вода, – и протянула яблоко.

Уставившись на блестящее яблоко, Мари ощутила, как ее рот наполнился слюной, будто она увидела вафли. И уверенно покачала головой.

– А почему бы тебе просто не сказать мне?

– На все твои вопросы найдутся ответы, если пойдешь со мной.

– Хорошо, если ты так много знаешь, тогда скажи, почему Нике дала рифму мне, а не Элиане или Джиллиан.

– Возьми меня за руку.

– Ты ответишь на все мои многочисленные вопросы, да? – Мари прищурилась от догадки. – И как классический оракул, не станешь предсказывать или наставлять?

Отражение лукаво улыбнулось. Отлично. Зеркальная магия восемь баллов. Ситуация напоминала Мари компьютерную скрепку-помощника – поначалу помогает, а потом начинает раздражать, и ты уже не знаешь, как отделаться от этого сервиса.

В общем, у Мари возникли собственные подозрения, почему Нике снабдила ее этим письмом. Валькирии с возрастом делались сильнее, и в Законе стали шептаться, что могущественная Нике сможет повлиять на результат Приращения. Но Нике в письме об этом даже не заикалась.

– Если это все, то я отключаюсь, – сказала Мари отражению.

– Не забудь яблоко.

– Не забудь яблоко, ме-ме-ме, – передразнила она, взяв яблоко.

Хотя ей очень хотелось яблока, она нервничала, потому что к искушению примешивался страх.

В сказках, которые почти всегда соответствовали правде, злые ведьмы обычно предлагали яблоки со злыми намерениями. С другой стороны, яблоки почитались ведьмами как священные плоды, как символ знаний и предвидения. Так что яблоко могло нести как зло, так и добро.

Держа плод двумя руками, она с беспокойством оглянулась. Может, не стоит оставаться одной в темной пещере для совершения первого прыжка? Да, она попробует яблоко… но позже. Приняв решение, она опустила его в рюкзак.

Выйдя из пещеры, Мари обнаружила густой утренний туман и обложенное тучами небо. Захлопала ресницами и опустила голову, загрустив из-за отсутствия солнца. Вампиры и то больше видят солнце, чем она за последние три недели.

И в ближайшие часы не увидит. Готовясь к этому путешествию, она кое-что почитала о местных джунглях и узнала, что только незначительный процент солнечного света, проникающего сквозь листву, достигает земли. Чтобы получить солнце, растения тянулись ввысь, распуская на вершине зонтик листьев. В результате создается очень странное впечатление. Этот мрачноватый лес напоминал открытый склад с колоннами для поддержания кровли.

Мари видела, что народ потихоньку собирается, готовясь к походу. Макрив стоял в стороне. Все смотрели на нее. Кейд сверлил взглядом ее шею. Раздраженная их вниманием, Мари хотела крикнуть: «Мы ничего не делали!»

Вместо этого повернулась к Ридстрому и просто сказала:

– Привет, старший, в чем дело?

– Кто сделал… его старшим? – взвился Макрив.

– Ридстром похож на короля. – Она окинула его взглядом с головы до ног. – А ты нет.

– Я третий по росту…

Насмешливый взгляд Ридстрома заставил его замолчать.

– Нам придется очень постараться, чтобы добраться до Белиза вовремя и успеть позвонить. Если тебе потребуется передышка, дай нам знать. – Когда Мари кивнула, продолжил: – Кейда зашлем вперед. Я возглавлю группу. Женщины пойдут между мужчинами. – И, обращаясь к Макриву, добавил: – Ты будешь замыкающим.