— В Пулл-Крик с ним ездил человек из Кросс-Роудса. Найдутся и другие, — выступил вперед Барби.

— Тогда я один возьму его, Кид, — сказал Рино Тайрон. — Я у тебя в долгу за пару одолжений, и лучше тебе пока оставаться здесь и дождаться моего возвращения. А я поеду в город, посмотрю на этого фермера со стороны, и увижусь с Темплтоном, немножко нажму на него, запрошу побольше денег и погляжу, что он скажет. Он заплатит нам, тогда мы вернемся вместе, и наделаем дыр в этом дураке, где-нибудь подальше от города.

Пока Кид Уайлдер слушал доводы своего друга, высокая молодая женщина с черными волосами, вьющимися вокруг ее обнаженных плеч, вошла в салун. Она выглядела так соблазнительно, что Кид Уайлдер окончательно принял решение, его гнев начал понемногу спадать и он сказал:

— Хорошо, Рино. Возьми этого славного парня вместе с собой и пусть он укажет этого Хендри. Прострели ему кишки и встреться с Темплтоном, скажи ему, что мы хотим половину того, что он дает сейчас и половину потом. Скажи ему, что мы остаемся партнерами, он и я, и дай мне знать, что он ответит. И чем скорее, тем лучше.

Рино Тайрон усмехнулся в ответ, кивнул головой и затем указал жестом Тому Барби следовать за собой. Барби угрюмо посмотрев на него сказал:

— Черт побери, Рино, я только приехал. Я был в пути три дня, почти без воды и пищи.

— В Кросс-Роудсе это все в изобилии, мистер, — сказал Рино, и взяв Тома Барби за плечи, повел его из салуна.

Проходя мимо молодой женщины, стоящей в проходе, он хмуро глянул на ее стройное тело, освещенное ярким солнечным светом.

Затем он вышел наружу, сел на коня и направился к окраине города. Том Барби не видя другого выхода, последовал его примеру, волочась за ним по грязной улице.

Кид Уайлдер пригласил жестом молодую женщину подойти к нему. Ее обеспокоенный взгляд побудил его сказать:

— Я остаюсь, Джессика. Не капризничай.

— Ты приходишь и уходишь. Почему ты никогда не останешься со мной надолго? — спросила она его.

— Однажды, может быть, я останусь навсегда. Только храни свою нежность ко мне, Джессика, и ты поступишь прекрасно.

Девушка надулась на него, но Кид Уайлдер налил виски, сунул ей в руку стакан и отошел к окну салуна. Он уставился на улицу, все еще раздраженный известиями о человеке по имени Джоэль Хендри. Ему хотелось вскочить на лошадь и разобраться с этим недоноском, но он знал, что Рино сделает это для него.

Кид процедил сквозь зубы:

— Ты пойди приведи себя в порядок, Джессика, и ожидай меня дома, да скажи своему папаше, чтобы он выгнал своих чертовых кур из дома.

Девушка опять надулась, но вскоре допила виски и собралась уходить. Она остановилась в дверях салуна, и с сомнением посмотрела на Кида.

— Так ты придешь? — спросила она его.

— Да, иди приведи себя в порядок и затем избавься от своего папаши.

Джессика вышла и Кид Уайлдер вернулся к бутылке виски. Он не беспокоился, особенно по поводу Рича И камбера, позволивших себя прикончить. Рич в последнее время становился все беспечнее и Кид подозревал, что он может вскоре влипнуть в историю, из которой ему не удастся выбраться. Еще меньше его заботил Камбер, этот был большой дурак. Уайлдер имел честолюбивые планы на будущее в которые никак не вписывался Камбер и Кид был даже слегка благодарен этому незнакомцу за то, что он сделал ему одолжение, убрав Лона Камбера с дороги.

Кид решил для себя, что должен придерживаться лишь Рино Тайрона, потому что Рино интересуется только выпивкой и перестрелками. Вдвоем они составят хорошую упряжку, когда окончательно утвердятся во всей округе.

— Ты переменился, Джоэль, — сказала тихо Люси Темплтон.

Джоэль Хендри седлал своего коня, собираясь наведаться на свое ранчо и убедиться, что там все в порядке. У него имелись подозрения, что Том Барби мог решиться отомстить за то, что был опозорен.

Посмотрев на молодую девушку Джоэль почувствовал, что ему хочется остаться и провести с ней немного свободного времени. Но этого времени у него не было, потому как он ожидал, что Кид Уайлдер должен вскоре возвратиться, прослышав о смерти двоих своих приятелей.

Его поездка в поисках Уайлдера дала возможность ему испытать себя и несколько поколебала его самомнение и уверенность в себе. К тому же Уайлдер пользовался репутацией грозного противника.

— Да, я изменился, Люси. И должен использовать свою перемену.

— Это будет продолжаться и дальше? — спросила она его.

— Некоторое время.

Во взгляде Люси была обида. Она расправила руками полы юбки, мучительно размышляя.

— Все могло бы быть совсем иначе, если бы не случилось несчастья. Все могло быть прекрасно.

Хендри потряс головой. Он старался не смотреть в ее сторону, садясь на коня, его мысли сейчас были в том месте, где стояло его ранчо, маленькое, но основательное; земля, которая, когда наступит время, должна отплатить ему сполна за ту тяжелую работу, какую он вложил в нее. Он даже и не намеривался бросать свое хозяйство, даже ряди Люси Темплтон.

— Существуют некоторые странные дела, которые случаются здесь у нас, Люси, но которым следует прекратиться окончательно. Я говорил тебе раньше и повторяю сейчас — собери вещи и уезжай, побудь вдали от дома некоторое время, потому что здесь скоро будут большие волнения и неприятности.

Люси разгневанно накинулась на него.

— Да, неприятности будут, потому что ты создаешь их, Джоэль. Ради них ты и живешь. Ты погубишь сам себя, Джоэль.

— Мэтта Хопа убили, когда он хотел мне помочь, Люси. Я не могу сделать для него ничего большего, чем отплатить кровью за кровь. Мэтт никого не просил убивать его, и он был вообще не причем.

Люси понимала, что ей нечего возразить. Она отступила от Хендри и отбросила прядь волос, упавших ей на лицо. На ее лице снова можно было увидеть нежность, потому что она не могла долго сердиться на этого упрямого человека.

Она сказала:

— Тогда делай, что ты должен делать и я буду ждать до тех пор, пока это не закончится. Но будь осторожен, Джоэль, отец настраивает людей против тебя, а то что он говорит, принимается как должное большей частью жителей города. А еще шериф Уоллен говорил как-то ночью в нашем доме, что возможно, на днях кто-нибудь укоротит тебе крылья. Ты наживаешь себе врагов, Джоэль, и в городе тоже.

— У меня никогда не было каких-либо друзей, Люси. — С этими словами Джоэль Хендри развернул своего коня и поскакал прочь из города.

Люси еще долго стояла на месте, провожая его взглядом. Глубокое беспокойство, которое читалось в ее лице, еще больше укрепилось, когда она заметила шерифа Уоллена, который стоял возле дверей салуна, также с интересом наблюдая за Хендри.

Люси вспомнила часть разговора между Уолленом и ее отцом, которую она услышала предыдущей ночью. Она слышала, как Лэнк Уоллен твердо заявил, что он сильно обеспокоен тем, что события протекают совсем не так, как ему бы хотелось, и что если дела пойдут еще хуже, то он должен будет умыть руки.

Затем отец заметил, что Люси стоит невдалеке на террасе и тут же захлопнул дверь.

Его голос стал намного глуше, но заглянув через окно веранды, она мельком увидела, что отец разозлился на Уоллена, и его огромный кулак угрожающе размахивал перед лицом блюстителя порядка.

Позднее, когда Уоллен ушел из дома и Люси подошла к отцу, желая узнать почему он вдруг стал иметь от нее секреты, то в ответ отец ответил ей, что она является женщиной, а то, что беспокоит его мысли, это мужские дела.

Большего она от него не смогла добиться и все это Люси вспомнила теперь, видя как Лэнк Уоллен живо повернулся и направился по улице в направлении ее дома.

Люси покончила с покупками, под предлогом которых она в такую рань выбралась из дома, и затем вернулась домой, найдя своего отца в самом худшем расположении духа.

Мэр Рад Темплтон одарил свою дочь самым угрюмым взглядом и разгневанным вышел из дома. Все, что могла сделать Люси, так это сидеть и удивляться, и понемногу тревожиться создавшемуся напряжению в ее собственном доме.